Заноза для бандита

Гауф Юлия

— Ох, Рита, — сочувственно выдохнула я, и встала со стула, обняв Марго, которая даже не стала ругаться из-за того, что я назвала ее Ритой. — Тебе сегодня не стоит идти домой, оставайся у меня!

Подруга уткнулась лицом мне в грудь, позволяя гладить себя по голове.

— Я так и планировала. Меня выставили. Да я бы и сама ушла после такого! — Марго все-же всхлипнула. — Ладно, пощечины — я привыкла. Скандалы… но не такое! Я не вернусь к ним, да меня и не позовут обратно. Отец сказал, что шлюха найдет, где денег

заработать, и без крыши над головой я не останусь.

Марго подняла на меня влажные глаза.

— Марин, я поживу у тебя, ладно? — подруга шмыгнула носом. — Недолго, я работу найду, и сниму комнату. Но если я тебе в тягость — скажи, я к Крис попрошусь. Только… она иногда сводит меня с ума!

— Живи у меня сколько угодно! — воскликнула я. — Мы ведь подруги!

— Помощь нужна? — вступил в разговор Андрей, и подруга вздрогнула, осознав, что у нашей беседы был свидетель.

— Значит, я помешала, — тихо произнесла Марго, но стенать и снова твердить о том, что может уйти не стала. — Помощь?

— Если нужно, я поговорю с твоим отцом, и объясню, что девушек бить нельзя. Или кого-нибудь из своих попрошу с ним побеседовать, — предложил мужчина. — Это, конечно, семейные дела, но… я ведь правильно понял, что пощечиной дело не ограничилось?

«Поговорить и побеседовать — это означает «избить»? — подумала я.

Я выпустила подругу из объятий, и села напротив. На лице Марго было написано сомнение, и я решила вмешаться:

— Андрей, давай я скажу тебе чуть позже. Если Марго надумает — поговоришь с ее отцом.

— Нет, почему, я хочу… — начала Марго, но я ее перебила.

— Не сейчас. Потом ведь пожалеть можешь, — я взяла подругу за руку. — Подумай, и завтра поговорим. На горячую голову такие дела не решают. Ты сейчас попросишь проучить дядю Радика сгоряча, а потом что? Я ведь знаю тебя! Идем-ка в комнату!

Я потянула Марго за собой, чтобы она ничего не ляпнула. Подруга, конечно, не отличалась бездумными поступками, но вдруг? Для нее даже татуировка — событие.

И это событие вон чем обернулось…

— Размещайся, — я кивнула на диван. — Или, если хочешь, я уступлю тебе комнату, а сама переберусь сюда?

— Нет-нет… можно я сегодня с тобой посплю? — Марго вцепилась в меня. Пальцы ее были холодными, руки дрожали, выдавая то, что происходит у нее на душе.

Бедная моя!

— Конечно, тогда иди в комнату. Я выставлю Андрея, и приду. И, Марго… он сильно тебя бил? Может, нужен врач?

— Вроде бы нет, — в голосе Марго была неуверенность. — Голова только болит — я о стену приложилась сильно. Если есть какая-нибудь заморозка — принеси пожалуйста. Я пока здесь побуду, пока Андрей не уйдет. Не хочу показываться ему на глаза, стыдно как-то…

Стыдно ей! Это отцу ее должно быть стыдно! А я ведь не знала про те пощечины, которыми он часто ее награждал, и которые Марго не считает за избиения и за насилие.

Подумаешь, пощечина… А то, что ее дает мужчина своей большой рукой — а у дяди Радика руки огромные, и силищи в нем много — это ничего? И ведь из-за ерунды какой-то!

Нет уж, даже если Марго передумает, и пойдет к родителям на поклон — не отпущу!

— Как она? — спросил Андрей. Он стоял в прихожей, и в руке держал куртку. — Я мешать не буду, пойду.

— Плохо, — ответила я, открывая дверь и раздумывая: вызывать врача, или нет. — Андрей, не нужно ничего делать с ее отцом, хорошо? Марго сама себя потом винить будет.

— Хорошо, — с отвращением произнес мужчина. — Но, как по мне, этот ее отец, если его так можно назвать, заслужил реанимацию. Я бы никогда не ударил девушку, а тем более свою дочь!

Я быстро попрощалась с Андреем, торопясь к подруге.

— Я заеду за тобой, и поедем к твоей бабушке, — это Андрей сказал уже тогда, когда я закрывала перед его носом дверь.

ГЛАВА 10

Скорую я все-таки вызвала, хоть Марго и просила меня этого не делать. Обычно я прислушиваюсь к желаниям близких мне людей, но когда я проводила Андрея, и взяла из морозильной камеры пакет с замороженным горошком, чтобы Маргарита могла приложить его к голове, я вошла в комнату, и увидела ужасную картину.

Марго стояла в одном белье, переодеваясь в домашнюю одежду, и все ее тело было в побоях, будто ее пинали. Пинали тяжелыми ботинками. На плечах были видны следы синяков от чужих рук, силой удерживавших ее. На животе, на груди, на ногах — всюду синяки и ссадины.

— Мы в полицию должны сообщить, — устало сказала пожилая женщина-врач, осмотревшая Марго.

— Я упала…

— Конечно упали. А я — не медик, по-вашему? И травмы не различаю? Сколько раз слышала от женщин: «я упала», «на лице синяки, и голова разбита, потому что книга с полки упала»… и на нож потом такие неаккуратные тоже сами напарываются. Хотите совет? Уходите от своего парня, раз он руку поднимает! А то либо сами окажетесь в реанимации, или в морге, или ему отпор дадите, за что и пострадаете. В тюрьмах много таких женщин, которые терпели-терпели, но сорвались.

Я видела, что Марго уже остыла, и гнев ее на отца утих. Мести она не желала, и я вступила в беседу:

— Я поговорю с ней, и мы обратимся куда следует. Не мучайте ее, пожалуйста. Видите ведь, в каком состоянии моя подруга!

«Я сама уговорю ее обратиться в полицию! — подумала я. — Или, хотя бы, попрошу не общаться больше со своей семьей!»

— Тошнит? Голова кружится? — опрашивала женщина подругу. — В глазах двоится?

— Нет. Просто побаливает.

Когда осмотр был закончен, нам выдали рецепт на лекарства — гели, снимающие отеки, и ускоряющие заживление ран.