Заноза для Вечного эльфа
Шрифт:
Маг промолчал, наслаждаясь уютом, по которому уже успел соскучиться. К ним подошёл один их местных служащих и сообщил, что комната для гостей готова. Мужчины, не сговариваясь, поднялись и пошли за сопровождающим. Приближался ужин и возможность в кои-то веки выспаться на удобных кроватях.
***
Звезды рассыпались по небу, подобно драгоценным камням, добываемым светлыми гномами в самых глубоких пещерах Тариса. Ночь уже давно опустилась на землю, и таверна постепенно затихала, а в душе княжны просыпалась надежда на удачный побег.
Дождавшись, пока дыхание Салины станет ровным, Ралейн поднялась с жёсткой кровати и, подхватив сумку с самым необходимым, прокралась к двери.
– Госпожа? – Услышав сонный голос охранницы, княжна вздрогнула. – Что случилось, госпожа? Куда вы?
Ралейн медленно обернулась. Сердце стучало, как бешеное, грозя вырваться из груди. Но, тем не менее, девушка попыталась придать голосу твердости:
– Спи, Салина. Я скоро вернусь.
Охранница села в кровати, вглядываясь в неясный силуэт госпожи.
– Нет, не вернетесь. Зачем вам сумка?
– Послушай! – Ралейн быстро пересекла комнату и склонилась над Салиной, с мольбой заглядывая в карие глаза. – Ты же знаешь, что отец просто продал меня демонам за чёртово зелье! Я не хочу брака, в котором меня ничего не ожидает, кроме роли покорной рабыни. Худшей участи и не придумаешь. Я просто не выдержу…
Голос всё-таки сорвался, в нем отчётливо прозвучали тоскливые нотки. Ралейн всхлипнула, ощущая, как по щекам скатываются горячие слёзы.
– Пойми, я просто хочу свободы… Хочу сама выбрать свою судьбу.
– Успокойтесь, госпожа. – Салина сжала ладони княжны в своих, пытаясь утешить. – Возможно, не все так плохо, как кажется на первый взгляд. Вы же даже жениха не видели. А вдруг он окажется смазливым и придётся вам по сердцу? Возможно, вы полюбите его…
– О чем ты, Салина? Никакая красота не окупит жестокости и желания доминировать, присущего этим существам! – яростно прошептал Ралейн, вырвав свои руки из ладоней девушки. – Я ненавижу отца! Ненавижу демонов! Но больше всего я ненавижу свою судьбу!
– Тише, тише, госпожа… Вдруг вас кто-нибудь услышит.
– И что? Хуже, чем сейчас все равно уже не будет! – воскликнула княжна, но прислушавшись к словам служанки, взяла себя в руки. Через несколько секунд её голос был спокойным и холодным, как лёд. – Помоги мне, Салина. Сделай вид, что спишь. Дай мне спокойно уйти. Я ведь все равно не успокоюсь…
– Я знаю, – вздохнула охранница. – Но отпустить вас одну не могу – клятва не позволит. Я обещала вас защищать, если помните? Поэтому я пойду с вами.
– Что?
– Я пойду с вами, хотите вы этого или нет.
Через несколько минут Салина уже стояла у двери в полном обмундировании и с сумкой через плечо. Она открыла дверь и выглянула в коридор, но никого в нем не обнаружив, вышла из комнаты, дав княжне знак идти следом.
Девушки незамеченными прошли мимо дверей, за которыми располагалась жрица и охрана, спустились по лестнице и, миновав просторный зал, оказались на улице.
Выйдя на холодный воздух, княжна поежилась и поплотнее закуталась в плащ. В душу закралось плохое предчувствие, вдруг нестерпимо захотелось вернуться в таверну, спрятаться с головой под одеяло и оставаться в постели вплоть до самого утра, но так смалодушничать она не могла.
– Что теперь? – нарушила тишину служанка.
– Нужно раздобыть коней и как можно скорее покинуть город. А там… Там видно будет.
Девушки подошли к конюшне, что располагалась прямо за таверной. Из дальнего угла послышались нестройные, пьяные голоса, напевающие какой-то незнакомый задорный мотив.
Княжна улыбнулась. Удача все ещё сопутствовала им. Как бы они незаметно вывели коней, будь конюхи трезвыми, девушка не знала.
Салина быстро нашла взглядом свою лошадь и вывела её из стойла. У Ралейн же не было лошади, весь путь она провела в карете, а теперь стояла в нерешительности, не зная, как поступить. Кони, которых запрягали в карету, не были приучены к седлу, а украсть чужого коня не позволяла совесть.
– Берите же коня, госпожа, – прошептала Салина, заметив замешательство княжны. – Или вы передумали?
– Нет.
Заглушив глас совести, Ралейн шагнула к высокому вороному коню, который красотой и грацией был под стать самой королеве. Кажется, он принадлежит эльфу? Или нет? Неважно. Главное, уйти от погони, которая, княжна не сомневалась, не заставит себя долго ждать.
Что сделает отец, узнав о её побеге и сорванной сделке? Будет ли искать или отречется, уничтожив все воспоминания о непокорной дочери? Правильно ли она поступает, решив изменить свою судьбу? Что ждёт впереди, и сможет ли она выжить без отцовского титула, денег и власти? Сомнения грызли княжну изнутри, не давая покоя. Девушка понимала, что обратного пути не будет, что этот шаг станет решающим. Но если сейчас она отступится, даст слабину, то проведет всю оставшуюся жизнь обычной рабыней. Без права голоса. Без собственного мнения. И уж точно без возможности что-то изменить. В надежной клетке, из которой выходом будет только смерть.
Конь под княжной так и норовил взбрыкнуть, потому приходилось останавливаться и успокаивать животное. Ралейн уже сотни раз прокляла себя за то, что выбрала именно этого коня. Характером жеребец напоминал своего хозяина: такой же надменный и гордый, не признающий никого, кроме генерала.
Позади остались два темных квартала. Нищие, собирающиеся в группы по пять-семь человек, притягивали взгляд. Район был опасным. Здесь, на окраине города, находил приют всякий сброд, начиная от обычного ворья и заканчивая наемными убийцами. Ралейн ощущала напряженность Салины, что постоянно озиралась в тревоге и сжимала рукоять меча. Как показала практика, охранница не зря опасалась нападения.
Когда до городских ворот оставалось уже рукой подать, путь девушкам преградили три вооруженных мужика. От внимательного взгляда Салины не укрылись мечи и кинжалы, которые незнакомцы пока прятали под плащами.
– Эй! Красавицы! Что-то ищете? – Мужчина с грязной повязкой на глазу вышел вперёд. – Можем помочь.
Две девушки переглянулись. Княжна опасливо жалась к своей защитнице.
– Нет, нам помощь не нужна, – твердым голосом проговорила Салина.
– Не нужна, – расплылся в ухмылке один из трех. – Вы не местные, это точно.