Занзабуку
Шрифт:
Хотя здесь я увидел немало интересного и красивого, но это был не первобытный мир, который я искал. Три английских банка и филиал аптекарского концерна не вязались с представлением о доисторическом мире. Кампала оказался торговым центром хлопкопроизводящего района.
Безусловно, этот район не был первобытным и в 1862 году, когда здесь впервые появились англичане. Они нашли в Уганде государство с разумным законодательством и эффективным управлением. В истории страны были кровавые войны, но это в равной степени характерно и для современной цивилизации, и для первобытного мира.
Стремясь поскорее расстаться с цивилизацией, я в то же время был благодарен ей — в Кампале оказалось все, что нам нужно. Цезарь предложил не покупать ружей до приезда в Конго, где они стоят
«Подготовка» экспедиции заканчивалась. Я получил краткую, но содержательную консультацию у капитана полиции Роберта. Он показал мне прекрасные фотографии Африки. «Если соблюдать несколько простых правил, — сказал он, — вы будете в такой же безопасности в Африке, как в любом другом месте. Если вы не станете носить солнечный шлем, у вас будет тепловой удар. Если вы выпьете некипяченой воды, у вас будет дизентерия или тиф. Если вы не будете каждый день принимать порцию хинина, вас свалит обычная малярия, а может быть, тропическая лихорадка. Если вас укусит муха цеце, вы можете заболеть сонной болезнью. Мойте ноги ежедневно, чтобы не завелись клещи. Берегитесь блох, если не хотите заразиться чумой. Не попадитесь ночью в когти льва или леопарда».
5
В настоящее время — штат в Индии, административный центр — Панаджи.
На первый взгляд это звучало угрожающе, как будто в Африке нет ничего, кроме опасностей. И действительно, Африка поставила передо мной много необычных проблем.
Наконец мы отправились по покрытой красной грязью дороге из Кампалы на запад, в сердце Африки. Утро было ясное и теплое, воздух чист, и кругом зеленели холмы с пологими склонами. По широкому ровному шоссе сновали автомобили и велосипеды. У Кампалы есть свои пригороды, застроенные хижинами африканцев. За ними тянутся пространства обработанных земель, больших и маленьких шамба [6] . Мы видели бесконечные поля хлопчатника, банановые рощи, а на склонах холмов — плантации кофе. Казалось, мы путешествуем по штату Каролина, не хватало лишь дорожных плакатов и бензоколонок.
6
Шамба — обработанный участок, поле.
Дорога сузилась, шамба стали меньше и встречались реже, обработанные поля сменились густыми зарослями травы, иногда до десяти футов высотой. Шоссе превратилось в узкий туннель между зелеными стенами, и кроме них да голубого неба мы видели только манящую ленту дороги, описывающую плавную кривую, и с каждой милей проникали все дальше и дальше в глубь веков.
Меня начало охватывать волнение. Я вынул из футляра киноаппарат и положил рядом с собой на сиденье «лейку». Но мы долго не встречали ничего интересного, цивилизация еще не захватила полностью эти места, но она была слишком близко, чтобы дикие животные могли чувствовать себя здесь спокойно. Мы были как бы на «ничьей земле», между наступающими войсками цивилизации и отступающим миром первобытного. Такие территории всегда существуют, хотя иногда они очень сужаются, как, например, у города Найроби. Однажды по его главной улице промчалось целое стадо диких зебр.
Мы поняли, что миновали «нейтральную зону», когда увидели большую птицу-носорога, неуклюжей рысцой перебежавшую через дорогу, диких гусей и уток над головой и каких-то птиц с ярким оперением, пронесшихся над зарослями высокого тростника. Потом тростник сменили поля колышущейся травы высотой до колен.
Еще через час я заметил на равнине три громадных черных пятна, маячивших высоко над травой. Я тронул Цезаря за руку, и он затормозил. Ошибки быть не могло — мы встретили слонов!
Я видел слонов в зоопарках, цирках, на Бирме и в Индии, но они были пленные или
Мы остановили автомобиль. До слонов было меньше трети мили, но, казалось, они нас не заметили. Может быть, они приняли автомобиль за большого зверя. Но когда я стал вылезать, Цезарь запротестовал. «У нас нет ружей, — предостерег он. — Если они нападут, нам нечем защититься».
«Я не вижу у них детенышей, — сказал я. — Не думаю, чтобы они сделали это».
У меня было представление, что большинство диких животных нападают на человека, только когда они ранены, находятся в безвыходном положении, защищают детенышей или когда их долго раздражают. Эти слоны мирно кормились, срывая хоботом пучки травы и отправляя их в рот. Я, конечно, знал, что без крупнокалиберного ружья мне несдобровать, если они бросятся на меня.
Снимать дикое животное, особенно крупным планом с близкого расстояния, нередко гораздо опаснее, чем охотиться на него с ружьем. Бывают также раздражительными дикие слоны, которые атакуют без всякого повода; но они встречаются реже, чем буйнопомешанные среди людей. Теория вероятностей, или закон средних чисел, говорила о том, что мне не грозит опасность. Поэтому я стал подбираться к слонам, стараясь, чтобы они меня не учуяли. Недовольный Цезарь следовал за мной, пока мы не оказались примерно в ста пятидесяти ярдах от зверей. Через телеобъективы я получил отсюда хороший снимок, и мы без приключений вернулись к автомобилю. Я был доволен, но Цезарь хмурился. «Не беспокойся, Цезарь, — сказал я, — я не собираюсь глупо рисковать, но, с другой стороны, не собираюсь упускать хороший случай только из-за того, что нет стопроцентной уверенности в безопасности. Я за разумный риск ради стоящей цели, но против пренебрежения осторожностью».
Но это не убедило Цезаря. Он стал приводить примеры, когда охотников убивали слоны или другие животные. «Вы, наверное, слышали историю Карла Экли, — сказал он укоризненно. — Это же счастливая случайность, что он не был убит».
Ну конечно, я слышал. Только благодаря почти невероятной удаче известный натуралист спасся от слона в бамбуковых чащах горы Кения, и этот случай стал классическим «африканским приключением». Когда громадный зверь бросился на него, Экли схватился за бивни и изо всех сил потянул их вниз. Вместо того чтобы пронзить человека, они воткнулись в землю, но огромная голова слона нависла прямо над Экли. Он оказался зажатым между бивнями, погружавшимися в землю. Еще миг, и он был бы раздавлен. Но, к счастью, клыки наткнулись на камень или на толстый корень и перестали погружаться дальше. Слон, давивший на бивни, перевалился через лежавшего на земле человека. Экли потерял сознание. Слон гневно поднялся на ноги и повернулся для нового нападения. Но человек казался мертвым, и слон удалился. Местные жители, сопровождавшие Экли, поспешили к нему и оказали первую помощь.
«Конечно, я знаю, что слон может броситься, — сказал я Цезарю. — Но я же хочу только снимать. Экли нужны были опытные экземпляры. Он хотел поймать слона, долго преследовал зверя и разозлил его. Насколько мне помнится, слон оказался умным, сделал круг и атаковал Экли сзади. Но я-то не собираюсь долго беспокоить слонов. К тому же мне сказали в Кампале, что, если человек прижмется к дереву и не будет двигаться, слон пройдет мимо, не заметив его. Разве это не правда?»
«Может быть, — ответил Цезарь. — Но где здесь деревья?»
Я окинул взглядом покрытую травой равнину и понял, что Цезарь выиграл очко. Тогда я вспомнил историю велосипедиста, который катился с крутого холма и внезапно увидел перед собой на дороге слона. Велосипедист не мог остановиться, стал звонить, и слон отступил в кусты.
«Возможно, — сказал Цезарь, — но все же…»
Он не договорил фразу и указал на следы слона, тянувшиеся рядом с дорогой. Я удивился тому, насколько они были невелики для такого большого животного. Слон без груда вытаскивает из глубокой грязи свои ступни. Они расширяются под его тяжестью и сжимаются, когда он их поднимает.