Запад Эдема (пер. О. Колесникова)
Шрифт:
– Это должно показаться им довольно-таки странным, – сказала Вайнти, сдавливая острый конец проволоки. Ее пальцы впервые за многие годы коснулись кожи Керрика, и она удивилась, почувствовав ее теплоту.
Керрик смотрел на тупой конец ножа без особого интереса: он вообще не помнил его.
– Устузоу одеваются в шкуры и одна из них была у тебя, когда тебя сюда принесли. – Она сделала знак Этдирг, которая развязала сверток и вытряхнула из него мягкую оленью шкуру. Фарги начали переговариваться с отвращением, и даже Керрик отшатнулся от нее.
– Стой смирно, – приказала Вайнти. – На ней нет ни грязи, ни вшей. Этот кусок
Этдирг сняла сумку и попробовала приладить шкуру, но застежки были не на месте. Они отправились перекреплять их, а Вайнти с интересом смотрела на Керрика. Он вырос и изменился, и она смотрела сейчас на него со смесью интереса и отвращения. Потом она прошла через комнату, потянулась к нему, и Керрик вздрогнул от ее прикосновения. Вайнти удовлетворенно улыбнулась.
– Ты – самец, такой же, как наши самцы. Правда, у тебя всего один вместо двух, но ты реагируешь точно так же, как и они!
Керрик почувствовал себя неудобно от того, что она делает, и пытался оттолкнуть Вайнти, но она схватила его второй рукой и подтащила поближе к себе.
Вайнти была возбуждена сейчас и агрессивно настроена, как все самки йилан, и Керрик прореагировал на это, как другие самцы.
Он не знал, что происходит с ним и что за странное чувство он испытывает, но Вайнти знала это хорошо. Она была эйстаа и могла делать все, что захочет. Отработанными движениями она бросила его на пол и наклонилась над ним.
Ее кожа была холоднее его, а он теплый, странно теплый – и вот это случилось. Он не знал, что это было, знал только, что это самое восхитительное, что случалось с ним, за всю его жизнь.
Глава 21
– Я принесла почтительное послание от Эрефнаис, – сказала фарги медленно и даже дрожа от усилия передать сообщение правильно. – Погрузка закончена, и урукето готов к отплытию.
– Мы идем, – объявила Вайнти и, повинуясь ее жесту, Этдирг и Керрик выступили вперед. Она посмотрела на лидеров Альпесака, собранных вместе, и сказала самым формальным и официальным образом. – Город ваш, пока я вернусь.
Сказав это, она попрощалась и медленно двинулась через город с Керриком и Этдирг, соблюдавшими приличествующую дистанцию.
Керрик долго учился контролировать свои движения и поэтому приближался сейчас к урукето так же спокойно, как все остальные, хотя внутри у него все бурлило от противоречивых чувств. Это путешествие было коренным изменением его привычной жизни. И потом он никак не мог понять, что произошло у него вчера с Вайнти. Что вызвало у него такие чувства? Может ли это повториться? Он надеялся на это, но как этого достичь?
У него не было никаких воспоминаний о любви у тану, о различиях между полами, о притягательно-запретных разговорах старших мальчиков, шептавшихся друг с другом, даже об удовольствии, которое он однажды испытал, коснувшись обнаженного тела Исел. Все это исчезло перед необходимостью жить с йиланами. Самцы в канале никогда не говорили о своих отношениях с самками, а если и делали это, то не в его присутствии. Инлену молчала по этому вопросу. Вообще у него не было никаких знаний о сексе ни тану, ни йилан, и он мог лишь строить догадки об этой увлекательной тайне.
Небо позади них было красным от лучей заходящего солнца, когда они добрались
Новизна плавания быстро прошла, потому что вокруг было только море и абсолютно никакого занятия. Большая часть помещения была занята мертво-живыми телами оленей и другой дичи. Они лежали сваленные в кучу с безвольными лапами и закрытыми роговыми клювами. Некоторые из оленей, хотя и неподвижные, лежали с широко открытыми глазами, и это было хорошо заметно в свете люминесцентных пятен. Керрик чувствовал себя неловко от того, что они смотрят на него и беззвучно кричат в своем парализованном состоянии. Впрочем, этого не могло быть, просто он переносил на них свои чувства. Пока наверху бушевал казавшийся бесконечным шторм, плавник урукето оставался закрытым, и воздух в нем становился затхлым и вонючим.
В темноте йиланы становились вялыми и засыпали. Только один или два из них бодрствовали все время. Однажды Керрик попытался заговорить с йиланом на руле, но тот не ответил: все его внимание было сосредоточено на компасе.
Керрик спал, когда шторм кончился и волнения на море улеглись. Он проснулся от холода; сверху задувал холодный ветер. Йиланы суетились, натягивая плащи, но ему воздух и лучи света доставили удовольствие. Он дергал за свой поводок до тех пор, пока медлительная Инлену не проснулась, а потом потянул ее в отверстие, ведущее наружу. Он быстро поднялся по морщинистой спине урукето и остановился рядом с Эрефнаис, которая стояла там, плотно закутавшись в большой плащ. Инлену стояла ниже так далеко, как позволял ее поводок. Керрик крепко ухватился за край и посмотрел вниз, в зеленые волны, катившиеся к ним и пенившиеся у спины урукето, смеясь, когда соленые брызги попадали ему в лицо. Это было великолепно. Лучи солнца пробивались сквозь облака, освещая бескрайнее море, которое тянулось до горизонта во все стороны. Дрожавший от холода Керрик обхватил себя руками, но не хотел уходить. Эрефнаис повернулась, увидела его и восхитилась его эмоциями.
– Тебе холодно. Пойди вниз и возьми плащ.
– Нет, мне это нравится. Я понимаю теперь, почему ты пересекаешь океан на урукето. Ничто не может сравниться с этим.
Эрефнаис была довольна.
– Очень немногие испытывают эти чувства. Если у меня отнять море, я буду чувствовать себя странно. – Странность подразумевала несчастье, отчаяние и, может, даже смерть.
Прямо по курсу перед урукето носились морские птицы, и Эрефнаис указала в этом направлении.
– Сейчас мы недалеко от земли. Видишь, там, у самого горизонта видна темная линия? Это берег Энтобана.
– Я слышал это название, но никогда не понимал его значения.
– Это огромный континент, настолько большой, что никто не обогнул его с юга. Это дом йилан, где один город сменяется полями другого города.
– Это и есть цель нашего путешествия?
Эрефнаис подтвердила.
– Да, на северном берегу. Сначала нужно миновать проход, называемый Генагли, и войти в теплые воды Апканала, на берегах которого расположен Инегбан.
Когда она говорила это, в ее глазах смешались радость и боль.