Запад глазами монастырей
Шрифт:
Глава 13
Элита нового времени
Здесь были и представители из других монастырей. Дон Мен появился неожиданно. Крупным и красивым барсом он сидел на статуе Будды. Длинным прыжком он повис в воздухе и очутился возле настоятеля монастыря. Полёт словно замедлил время, но никто не проявил напряжения. Монахи были неподвижны внешне, но тело восприятий было живым и волнующимся. Такое преобразование динамики внешнего существования во второе тело для нетренированного человека незаметно. Визуально всё незримо. Тренировки в монастырях начинаются с того, что юноши развивают внешнюю динамику, но на качествах сознания. Это отличается от физической культуры
— Это почтенное собрание мы пригласили для выяснения основополагающих устоев монастырей, — начал настоятель. Причиной стало то, что мы пришли к конфликту в «Четырёх Благородных Истинах» Будды. Все вы получили дополнительные способности. Каждый из вас владеет чудесами. Некоторые могут выходить за пределы пространства и времени. Но все опирались на указания Будды. «Четыре Благородных Истины» были отправными в совершенствовании себя и мира. Дон Мен указал на то, что это имеет лишь частное применение.
— Я не мыслитель, — сказал Дон Мен, — но и думающему человеку будет понятно, что для того, кто находится в радости или сентиментальности, страданий нет. Получается, что высказывания Будды принадлежат только к определённой категории людей. К какой?
— Тем, кто получил страдания и болезни.
— Но в монастырях нет страдальцев и больных. Как они могут опираться на то, чего не испытали. Это похоже на людей Запада, которые нравоучают детей раньше, чем те испытали трудности. Как можно говорить о боли, не испытав её?!
— Монастыри не только для себя.
— В Истинах Будды есть предупреждение.
— Есть начало, от которого мы исходим.
— Вы исходите из болезней и страданий!? Не лукавьте, монахи. Когда жирный распевает интернационал о борьбе голодных и рабов, то эту спекуляцию понять можно. Они невежды и лукавые. Они поют для обогащения и грабежей. Но когда монах говорит о страданиях, то он уподобляется тому же. Кого они собираются ограбить?
— Нужно уточнить.
— Есть факт страданий, — продолжал Дон Мен. — Есть факт, что лишь когда появляются страдания, появляются просветлённые. Это справедливо в том смысле, что если люди в счастье, то они святого не заметят, а учения о счастье и безболезненности им не понятны. Наивно призывать любящего к любви, а здорового — к здоровью. Когда и на чём гнездятся учителя?
— На страданиях людей.
— Следовательно, нет страданий — нет учителей. Нет больных — нет врачевателей.
— Почтенный сам подтвердил неизбежность Истин Будды.
— Итак, в дни растления и разврата, в дни нарушения гармонии обязан появится свет. Иначе человечество обречено. Этот свет должен появиться в вас, так как вы и есть в себе «человечество». Но какое страдающее человечество содержит в себе счастливый?!
— Это трудный вопрос. Он из тем Хинаяны. Если человек живёт только свою жизнь, то он или содержит в себе то, о чём говорят, или для него это — пустой звук.
— Разве можно жить чужую жизнь?
— В том и есть смысл Махаяны: нужно находить в себе жизни других людей.
— Этот монах говорит заученным образом, — подчеркнул Дон Мен. — Не подобает владеющим людям рассуждать так, как рассуждают простолюдины. Уточните для собрания на уровне владеющих людей не умом, а свойствами.
— Если идти подобно Хинаяне или Сутре, то является инстинкт замыкания себя. Это коснется самого человека. Свойства от общения принадлежат ему. Да, действительно, человек не способен жить чужие жизни, если он не прошел соответствующие реинкарнации. Поэтому под «чужим» упражняющийся в Хинаяне отрицает сам себя. Так появляется отделение себя от самого себя. Это отрицание. Последует деградация.
— Чем отличается Махаяна?
— Великая Колесница снимает самоограничение. Полаганием существования других людей и животных, хотя бы как гипотезы, человек поворачивает лицо своего сознания к контактности. В том заповедь «сострадания ко всему живому».
— Хорошо бы добавить и «к неживому». Разве неживое не есть часть сознания человека?
— Это так, почтенный. Под состраданием подразумевается поворот сознания на контактность. Этот раскрывает человека и снимает чувство борьбы. Так он получает очередной шанс на преумножение своей сущности. Идут молодые процессы в организме и духе человека. Сознание переходит в состояние удовлетворения. Исключаются страдания и болезни.
— Я не был рождён в страданиях и болезнях, — сказал Дон Мен. — Многие из вас не дошли до такого после рождения. Некоторые ушли путём практики Хинаяны, или Махаяны. Но какое отношение теперь вы имеете к страданиям?
— Тот, кто их испытал, не желает другим.
— Другим в себе. Как память о былых страхах пугает обыденного человека? Обыденный человек от этого не испытывает радостей даже тогда, когда нет опасности. Он в готовности. Какая готовность у монаха?
— Настраиваясь в себе на страдания других людей, он «пережигает» их. Он отрабатывает карму.
— А как действительное? Уменьшаются ли от этого страдания действительные, или монах хорошо устроился и теперь «пережигает» то, чего у него нет?
— Это серьёзная тема даже для владеющих чудесами людей.
— Хорошо, про лукавых монахов забудем. Но вот вы способны творить чудеса. Вы воспринимаете то, что не дано обыденным людям. Кому вы подарите эти качества?
— Это не давалось никому.
— Верно. Каждый учитель кудахчет над своими учениками.
Чего было бы проще Иисусу Христу подарить хождение по воде апостолам, а не лить слёзы по их бездарности. Чего проще было бы Будде подарить просветление архатам, а вам подарить способность летать по воздуху начинающему монаху или простолюдину.
— Это так, почтенный. В том закон развития. Не даст зрелая яблоня свойство приносить плоды молодой яблоньке. Но речь шла о страданиях.
— Вы получаете второе тело…
— Мы не знаем что это такое, перебил настоятель Дон Мена.
— Тогда я предлагаю перенести собрание в монастырь Дон Мена.
Даже тренированным монахом нелегко было найти монастырь Дон Мена. В горах нет карт. Не выставлены указатели или ориентиры. Монастырь поставлен по принципу развития. Это означает, что найти его может лишь тот, кто тому соответствует. Также поставлены и знания. Это — не секрет. Это степень. Нет той наивности, когда простолюдин говорит: «Объясни, и я пойму». Нет того примитива, когда имеющий зрение уверен, что увидит даже внеземное. Имеющий зрение увидит лишь своё, а имеющий ум поймёт лишь тот уровень, на каком базисе находится его ум. Нет универсальных органов восприятия, как нет универсальных мышлений и знаний.