Западня для киллера
Шрифт:
Братва начала возмущаться и наезжать на солдата. Тот не ожидал такого поворота и позвал начкара.
– Кто буянит и хочет по почкам, выходи, – сказал подошедший прапорщик.
– Тебе, дед, жить надоело? – обратился он к Бублику.
– А может, тебе надо работу поменять, начальник, а?
Тот уставился на Бублика, широко раскрыв глаза, не понимая, к чему дед клонит.
– Ты знаешь, начальник, – Бублик приблизился к решётке и перешёл на шёпот, – если нас рассердишь, так мы можем дружно и «столыпин» раскачать… Вот тогда и придётся тебе идти улицы подметать вместо пенсии и работы.
Прапор
«Столыпин» прибыл на место около полуночи и долго стоял на пути, ожидая воронок.
Зэки в основном дремали и ни о чём особо не беспокоились. Пара часов – и они в зоне, а там маленькая свобода, жизнь не такая, как в тюрьме. Солдаты готовились к передаче этапа и проверяли личные дела осуждённых. Перекличка заняла минут пятнадцать, после чего «столыпин» распечатали, и свежий воздух наполнил душный, вонючий коридор.
– Первый, на выход, – крикнул солдат, открывая решётку.
Бублик, не торопясь, вышел и засеменил быстрыми шагами к выходу. За ним последовали и другие жители полстапятой. Конвой был зоновский, и Бублик два часа, пока они добирались до зоны, болтал с прапором. Вася прислушивался к разговору и старался запомнить имена блатных и ментов. Он знал по прошлому опыту, что бывают ситуации, когда такие знания спасают жизнь и не дают проиграть.
Воронок резко притормозил, и было слышно, как открываются ворота.
– Ну, вот мы и дома, – подмигнул Васе Бублик и уставился в щель на двери.
– Вот она, дорогая моя, полстапятая, – сказал он с восторгом. – Не дрейфь, земляк, всё будет тип-топ, ты мужик крепкий, не пропадёшь. Жить кем будешь, определился или пока нет?
– А что там определяться, – сказал Вася, потирая ушибленные места. – На блатного я не тяну, значит, мужичком жить буду. Работать пойду, чтобы поскорее выйти отсюда.
– Это ты правильно решил, – сказал Бублик. – Сейчас время такое, что не поймёшь, кто какой масти и кто по жизни. А когда человек определился и знает, что говорит, я таких уважаю! Если будут трудности, найдёшь меня на пятом отряде, помогу, чем смогу.
За воронком закрыли ворота, и он оказался в «конверте».
– Всем на выход, – последовала команда, и заключённые начали медленно выпрыгивать на землю.
В «конверте» было светло как днём. Прожекторы хорошо освещали эту территорию. Народ построился в одну шеренгу, и тут появился ДПНК с пачкой дел.
– Вы что, мерзавцы, – крикнул он, – правила забыли? Всем на корточки и руки за голову.
Заключённые с неохотой повиновались.
– Вот так-то лучше. Итак, я буду называть фамилию, а после каждый встаёт и называет свою статью и срок. Понятно? Не слышу! – крикнул он во весь голос.
Началась перекличка, и каждый подбегал к ДПНК, чтобы тот сверил фото в деле с оригиналом. После повели на прожарку и в баню. Вася смотрел внимательно и изучал месторасположение вышек и солдат. Зона была небольшой,
Эта машина ставила перед собой одну цель – сломать в человеке волю и характер. Чтобы, как говорят, другим неповадно было. Хозяин в зоне царь и бог, который мог запросто закрыть неугодного человека на полгода в «бур» из оперативных соображений и дальше продолжать свои тёмные делишки. Спорить и доказывать правоту бесполезно, ты заключённый, а значит, виноват! Хотя никто, кроме суда, эту вину не признавал. А суд можно было подкупить, и тогда пиши пропало. Доказывай пятнадцать лет, что ты не верблюд.
Прибывших отвели в этапку, выдали скатки и одеяла. Вася разместился в углу и уснул сразу, как только голова коснулась подушки. Ночью приснилась Леночка, которая купалась в море, а Вася на берегу, наблюдая за ней и радуясь, пил прохладное пиво.
Глава 24
Николай в последние дни начал заметно нервничать. Человек в органах, который работал на него, сообщил ему о майоре. Оказывается, майор ведёт двойную игру, причём с самого начала их отношений. Он решил пока не ставить в курс дела заказчика, а своими силами решить проблему. Для этого он нанял двоих отморозков, которые вечером, подкараулив Протасова, дали тому по голове трубой. Николай понимал, что убивать майора не имело смысла, а вот проучить надо было. Разработанный им план был малость нарушен, но это ничего не меняло. Перед тем как выйти на Протасова, он подкупил его помощника Фурцева, который легко пошёл на сделку. Сейчас в зоне для Николая это были и глаза, и уши. Фурцев не наглел и был доволен небольшим вознаграждениям. Николаю он позвонил поздно, когда тот уже спал.
– Зачем вы так с майором? – спросил он с ходу Николая.
– О чём ты? – притворяясь удивлённым, ответил Николай.
– Вы знаете – о чём.
– Нет, ты ошибаешься, давай по порядку.
Фурцев рассказал, что Протасов в больнице с тяжёлой травмой.
Николай понял, что надо как следует припугнуть Фурцева, чтобы тот не начал своевольничать.
– Тебя что, беспокоит Протасов или то, сколько я тебе плачу? – Он вышел на улицу и закрыл дверь.
– Давай так, – сказал он Фурцеву, – ты не лезешь в мои дела, а я не лезу в твои. Если что-то не устраивает, я могу найти другого человека на твоё место. От денег редко кто отказывается, ты понял?
Фурцев молчал и не перебивал Николая, а тот разошёлся серьёзно и уже пропесочил Фурцева за то, что тот суёт нос не в свои дела.
– Не твоё дело, запомни, и больше на эту тему мы с тобой не говорим. Я плачу деньги не за слюни и сопли, а за работу. Мы с тобой увидимся во вторник, понятно? И без дела не звони мне, не буди среди ночи. Помни о своей семье и родных.
Николай выключил телефон и сел на скамейку. «С этим умником придётся тоже решать… Но это я оставлю на самый последний момент», – подумал он и закурил.