Западня
Шрифт:
Однако бандит куда-то затерялся, и Катлю пришлось провести две седмицы в праздном ожидании. За это время он сам стал жертвой девических чар, по уши влюбившись в дочь тарифа Партера, прекрасную Эллис, которая большую часть времени жила в Аквилонии у своего дяди-виконта и лишь дважды в год навещала отца, развлекаясь соколиной охотой и осмотром заброшенных пиктских капищ.
Эллис, существо крайне своенравное, предпочитала конные прогулки в сопровождении одного лишь прыщавого мальчишки-слуги, вооруженного маленьким арбалетом, более
Но тут воспоминания Катля были прерваны шумом, раздавшимся из-за двери кабинета. Подкравшись на цыпочках к створкам и заглянув в замочную скважину, Бэда увидел ярко освещенную гостиную и красную рожу какого-то незнакомого фермера. Шариф Партер сидел за длинным столом с видом мрачным и непреклонным.
Это меняло планы Бэды. Он рассчитывал встретиться с тарифом один на один.
Спасибо, шариф, я не буду садиться. — Как хочешь, Баткин, если уж так торопишься... — Прямо сейчас отправлюсь на ферму.
— Это ночью-то?!
— А вдруг он опять придет? Добро своим горбом наживал, так что терять его за просто так не хочется.
— Добро добром, а жизнь дороже, Баткин. Впрочем, как знаешь.
— Как знаешь! В том-то и дело, если бы я что знал, так к тебе бы не пришел. Чай, у самих луки да арбалеты имеются. Знаю я одно: вот уже с прошлого полнолуния какая-то тварь пользуется моими закромами, словно лавкой пьяного купца. Тащит все что ни попадя, а теперь и меня хочет погубить!
— Ну-ну, Баткин, спокойней, мы в Боссонских Топях, а не за стенами Тарантии.
— Стены! Говоришь — стены! Моя ферма обнесена двойным частоколом, но для этой бестии с Волчьих Холмов нет преград! Мало того, что он проникает повсюду,— когда я посылаю в погоню своих работников, ублюдку всегда удается скрыться!
— Прямо какой-то демон.
— Вот-вот, шариф, демон то и есть. Ни стрела его не берет, ни копье...
— Ты все же сядь, Баткин. Выпьем винца, под него лучше думается. Мирта!
Шариф обернулся к дверям, ведущим на кухню, откуда немедленно появилась его жена, несущая большой запотевший кувшин и две кружки. Фермер смирился с неизбежным, уселся за стол и едва пригубил пьянящий напиток.
— Я уже слышал об этой бестии с Волчьих Холмов,— сказал шариф, делая добрый глоток,— Все мы о ней слышали. Дошло до того, что женщины пугают неведомым злодеем своих детей. Но — у страха глаза велики. И мне кажется, я могу объяснить, в чем дело, не прибегая к потусторонним силам. Когда ты прошлый раз поделился своей бедой...
— Прекрасно помню,— воскликнул фермер,— ты пытался меня убедить, что в Волчьих Холмах
— Но послушай, Баткин, разве я не с полным пониманием отнесся к твоим словам? Разве не взял я отряд и не прочесал Волчьи Холмы до самого Темного Провала? И что же? Четыре раза мы прошерстили местность вдоль и поперек и никого не обнаружили. А в отряде было немало известных следопытов. Скажи, разве они упустили бы твоего злодея?
— Не знаю я,— потупился фермер,— а только это еще не доказательство...
Краска залила широкое лицо Партера. Никто доселе не подвергал сомнению его репутацию отличного охотника и следопыта!
— Может быть, ты и прав,— сказал он, сдерживаясь.— Может быть, и ерунда, что лучшие следопыты Либидума перевернули холмы сверху донизу и не нашли не только самого злодея, но и никаких следов его пребывания. Может быть. А только сам подумай, Баткин, неужели бы он ни разу не спустился сюда, к нам, вниз, и не попользовался бы кладовыми жителей форта? А?
— Не знаю,— повторил Баткин уныло,— что я, с ним кашу ел? Все, что мне известно, так только то, что кто-то беспрестанно грабит мою ферму!
Шариф крякнул и осушил кружку. Он с удовольствием бы погнал фермера пинком под зад, но Баткин, Нергал его задери, был одним из его выборщиков, которым вскоре предстояло подтвердить вотум доверия главе местной власти: ему, Партеру. Или не подтвердить. А у фермера были друзья, у тех друзей — собственные, и слух о бесчинствах какого-то неведомого разбойника мог весьма повредить репутации тарифа, отвечавшего за спокойствие в здешних краях.
Партер принял официальный вид и разгладил седые усы, придававшие его плоскому некрасивому лицу нужный оттенок мужественности.
— Ладно, какими доказательствами вы располагаете?
— Он всегда делает одно и то же!
— В прошлый раз вы обнаружили след неизвестного человека и отсутствие целого окорока, после чего со своими людьми организовали преследование похитителя, пока не увидели его скачущим верхом на прекрасном гнедом жеребце. Полагаю, что расстояние на тот момент между вами и преследуемым составляло не более полета арбалетной стрелы.
— Гораздо меньше! Мы были так близко, что рассмотрели в лунном свете его черные волосы и голую спину, покрытую шрамами.
— Но вы не стреляли?
— Нет, так как надеялись взять злодея живым и доставить на суд!
Партер задумчиво глянул на фермера:
— Ты давно в Боссонских Топях, Баткин?
— Третий год, месьор.
— Мог бы усвоить, что в Свободных Землях сначала стреляют, а потом думают о судопроизводстве. Всади ты стрелу между лопаток того ублюдка, и нам не пришлось бы скучать, решая твою проблему.
Он снова налил из кувшина и залпом осушил кружку.
— Хорошо, ты продолжаешь думать, что именно этот человек все обворовывает вас?