Западня
Шрифт:
Выполняя указания вахтера, он деликатно постучался. Резкий женский голос ответил:
— Завтра, кому сказано?! Нет белья!
Но Юрий продолжал стучать. В замке повернулся ключ, и разъяренная кастелянша встала на пороге, как богиня мщения. Но, увидев помощника следователя, сменила гнев на милость:
— Так это вы? Проходите, поужинайте снами.
Однако особой сердечности в ее голосе не слышалось.
В комнате за столом сидел Егор. Он приподнялся и молча пожал руку Юрию. Галина захлопотала, достала из
— Как продвигается дело? — поинтересовалась Галина. — Вы не пьете, верно? Тогда, может, компоту? Днем сварила, уже остыл.
Комендант по-хозяйски налил себе водки, Галина к нему присоединилась, звонко чокнулась:
— Будем здоровы.
И, легко опрокинув рюмку, пожаловалась Юрию:
— Как бешеные все стали, покоя не дают! То месяцами белье не меняют, а сейчас лето, жарко, так теребят меня чуть не каждый день. Замучили! Я уж жду не дождусь, когда мне квартиру дадут, немедленно уволюсь из этого дурдома. Егор, не спи!
Комендант клевал носом. Он извинился и переместился из-за стола на диван. Там разлегся, будто у себя дома.
Юрий остро чувствовал, что нарушил интим обстановки.
Он уже не удивлялся, почему вахтер велел стучаться в дверь к этой парочке, и решил не задерживаться здесь.
Его просьба — дать ключ от мастерской — как будто удивила Галину. Она протянула:
— Меня уж ноги не держат, а за ключом на первый этаж идти. Вы все ходите, ходите… Опять что-то искать будете?
А услышав, что ему нужны три ключа на связке, усмехнулась:
— Скажите мне спасибо, я их прибрала. Хотела все-таки найти, кто это заказал. Никто не сознался. Видно, Степа со стороны работу брал. Берите их, если вам нужно.
Только потом, если кто их потребует, я на вас сошлюсь.
Не желаю отвечать.
Ключи хранились у нее в ящике стола. Вручая их, Галина спросила, можно ли быть уверенными, что Степана не выпустят.
— А почему это вас волнует? — спросил Юрий, укладывая ключи в пакет.
Галина пояснила, что пора заполнять ведомость на зарплату, а если Степан сел прочно, то и зарплату ему нечего начислять.
— Мы его уволили приказом, за прогулы, — сказал Егор, разлепляя сонные глаза. — Но он все-таки работал до двадцать седьмого. Куда эти деньги девать?
Он вступил в пререкания с Галиной. Та требовала, чтобы никаких денег Ватутину не начисляли — он и того, что уже получил, не заработал. Егор возражал — дескать, по трудовому законодательству они не имеют права так поступить. Юрий поспешно попрощался и оставил начальственную парочку, которая уже начинала кричать.
С первого взгляда были видно, что ключи, привезенные из общаги — точные
Пока тянулась эта процедура, Юрий сбегал на улицу и купил в киоске булочки и сосиски — было ясно, что с ужином обоим придется подождать. Балакирев в это время вел довольно неприятную телефонную беседу с женой. Та выговаривала ему за очередную задержку на работе и риторически спрашивала — кто будет завтра грузить навоз на даче? Может быть, она с детьми?
— А почему бы и нет? — заявил Балакирев. — У меня тут своего дерьма достаточно.
Жена возмутилась и сказала, что в таком случае она дачу продает. Нет больше сил? Балакирев знал, — что все это — пустые угрозы, что жена трясется над этой дачей, что, конечно, надо бы ей помочь… Но где взять время — вот вопрос. Когда он клал трубку, ему вдруг ясно представился их дачный участок. Сосновый запах в домике, клубничные парники, затянутые целлофаном, яблони… Рядом — речка. И так захотелось вырваться на природу из душного кабинета, что Ватутина он встретил с неприкрытой ненавистью.
Тот совсем исхудал, одежда висела на нем мешком, ворот рубахи потемнел от пота. Он пожаловался на невыносимую жару и духоту в камере, на то, что вторую ночь не спит. Сказал, что он человек больной, они не имеют права его там держать.
— Чем же вы болеете? — бросил Балакирев.
— Да все плохо — сердце, печень…
— О печени раньше надо было думать. Вот, узнаете? — И Балакирев побренчал у него перед носом ключами. Юрий осторожно укусил булочку, не сводя глаз с лица Ватутина.
Тот смотрел на ключи, явно не понимая, чего от него хотят. Потом пробормотал:
— Мало ли… Почему я должен их узнавать?
— Они у вас в мастерской лежали.
Юрий добавил:
— На столе, возле тисков.
Ватутин невероятно оживился, протянул руку:
— Да это же Ольгины ключи! Дайте сюда!
Балакирев отодвинул связку подальше от заключенного, переспросил:
— Ольгины? Вашей дочери? Откуда они у вас? , — Она дала, просила сделать копии. — Ватутин даже просветлел, как будто увидел перед собой не ключи, а живую дочь.
— Когда это было?
— Да тогда же. Мы один раз виделись.
— Пятого мая?
Тот кивнул. В разговор вступил Юрий. Он поинтересовался, зачем Ватутин пятого мая спускался с дочерью в подвал. Он делал ключи?
— Ну да, мы в мастерскую ходили, — радостно рассказывал тот. — Она очень просила сделать при ней, чтобы сразу забрать, значит. Дала эти вот ключики… Или эти? — Он насторожился, увидев, что на столе не одна связка, а три.
Рассказ был короткий — дочь, предварительно попросив у отца взаймы немного денег, достала связку ключей и сообщила, что это ключи Милены, а свои она потеряла.