Западный ветер - ясная погода
Шрифт:
Что же касается авиации ОКДВА, то еще в 1936 г. она была признана Москвой небоеспособной и никаких выводов не последовало.
В этих столкновениях подготавливалась более крупная операция японцев наступление у озера Хасан.
В штабе Квантунской армии было решено, что можно будет нанести Красной Армии болезненный удар с далеко идущими последствиями.
К западу от озера Хасан протянулась цепь сопок, отделяющих озеро от поймы реки Тюмень-Ула. Советский Союз со ссылкой на русско-китайский Хунчунский протокол от 1886 года указывал, что граница проходит по гребню сопок, тогда как японцы намерены были сдвинуть границу к берегу озера, ибо вершины сопок позволяли контролировать железную и шоссейные дороги с советской стороны.
В течение июля 1938 года шло активное сосредоточение японских войск у границы. Помимо пограничников, туда была стянута 19-я пехотная дивизия.
15 июля японский поверенный в делах в Москве Ниси потребовал, чтобы советские пограничники были отведены с западного берега озера Хасан. В Москве никто не воспринял этого демарша как прелюдии к близкой войне. И тому были причины трагического свойства, отлично известные в Токио. Истребление командных кадров Красной Армии жестоко ударило по Отдельной Дальневосточной, созданию маршала Блюхера. Сам командующий знал, что обречен, и его состояние усугублялось тем, что он был поставлен партией судить своих же товарищей и подписывал смертный приговор Тухачевскому. По воспоминаниям близких, последние недели жизни на воле Блюхер пил горькую, а хозяевами на Дальнем Востоке были чекисты, которые безумствовали, уничтожая командирский корпус. Крупнейший отечественный специалист по японо-китайской войне, автор многих монографий генерал Г. Сапожников вспоминал, как его спас друг - начальник разведки пограничного округа, который дважды вывозил Сапожникова, также ожидавшего неминуемого ареста, на пограничном катере для проверки застав на Камчатке и по берегу Охотского моря. Сам Сапожников ведал контрразведкой в Дальневосточной армии. Дважды друзья уходили на месяц в море, и, на их счастье, им удалось "пересидеть" вдали от штабов самые опасные "сезоны охоты".
Блюхер, его штаб и командиры частей не пересидели.
Самого командарма замучили пытками на допросах и он не дожил до суда. Назначенный на его место командарм не имел ни возможностей, ни сил должным образом заниматься войной с японцами.
Георгий Жуков в своих воспоминаниях пишет об обстановке в Красной Армии в те месяцы: "Шел 1938 год. Тяжелая обстановка, создавшаяся в армии и в стране в связи с массовыми арестами, продолжала действовать угнетающе. Арестам подвергались не только крупнейшие государственные и виднейшие военные работники, но дело дошло и до командиров и политических работников частей..."
Японцы отлично знали о состоянии дел в руководстве Дальневосточной армии и, в общем, не ошиблись тактически, хотя стратегически конфликт у озера Хасан был ошибкой, из которой Квантунская армия не извлекла уроков.
21 июля военный министр Японии Итатаки совместно с начальником генерального штаба получили аудиенцию у императора Хирохито.
Речь на аудиенции шла о разрешении использовать военные силы Японии против Советов у озера Хасан для того, чтобы восстановить законные права Японии на гряду сопок у озера.
Разумеется, император отлично понимал, что у него просят формальной санкции на войну с СССР, исход которой неясен.
Обсуждались вопросы военные и политические. И террор в России, развязанный ее диктатором, был одним из важных аргументов к нападению.
Император не поверил известному близостью к Квантунской армии министру и заподозрил, что тот в данном случае выступает как представитель рвущейся в бой армии. Он спросил у Итатаки, каково мнение морского министра и министра иностранных дел. На что получил ответ, что военные обсуждали с ними будущий конфликт. Это был обман. Но императору хотелось в него верить, и Итатаки не колеблясь сообщил требуемую ложь.
Была получена санкция императора на использование силы в случае "возникновения чрезвычайного положения". Слово "война" не было произнесено ни разу.
29 июля силами одной роты японцы напали на пограничный дозор на высоте Безымянная. Вначале успех сопутствовал японским солдатам, но к вечеру пограничники подтянули все свои силы и им удалось отбить сопку. Затем японцы потеряли двое суток, готовя удар по сопке Заозерной. Они двинули на нее силы всей дивизии утром 31 июля. На процессе в Токио командир дивизии Танака Рюкити подтвердил, что в этот день его дивизия повела решительное наступление на русских пограничников.
Сопка Заозерная была взята.
Начались бои у гряды сопок, в которые втягивались все новые части Красной Армии, благо что с советской стороны близко проходили дороги.
Желание ограничиться силами 19-й дивизии и успех ее в первые дни ввели в заблуждение командование Квантунской армии, полагавшей, что дивизии достаточно для захвата господствующих высот.
Когда же наконец с опозданием в бой вошли части Красной Армии, оказалось, что сил дивизии недостаточно, чтобы им противостоять.
К 11 августа японские части были сброшены с сопок и отступили на исходные позиции.
Квантунская армия постаралась предать этот инцидент забвению.
Что ей и удалось сделать. Кроме как в России, нигде слово "Хасан" не вызывает никаких ассоциаций.
Токийский трибунал, судивший японских военных преступников, расценил в своем приговоре события у озера Хасан следующим образом: "Хотя военные силы, занятые в этом конфликте, не были весьма значительными, однако цель нападения и его результаты, если бы оно было успешным, достаточны для того, чтобы считать эти военные действия войной... операции японских войск носили явно агрессивный характер".
Если исход боев у озера Хасан был проигнорирован японскими штабами и не замечен в мире, то ход боев внимательно изучался в Токио, потому что Генеральный штаб рассматривал их как первую пробу сил в будущей великой войне. Причем слабости в управлении советскими войсками, плохая организация обороны и т.д. были расценены не как временные явления, связанные с нарушением в системе командования, но как свойства русской армии вообще. А отсутствие боевой современной техники - как отсталость советских войск.
Советские военные оказались куда лучшими учениками, чем японцы, хотя взаимная недооценка противниками осталась и в последующие месяцы.
Все эти достижения и недочеты ярко проявились во время войны на Халхин-Голе, яростной и кровопролитной, во многом повлиявшей на будущие военные решения Токио.
В течение второй половины 1938 г. японские войска продолжали наступление в Китае. В октябре были высажены десанты в Южном Китае. 22 октября пал Кантон (Гуанчжоу), затем японцы овладели Уханьским промышленным районом. Но наступление постепенно выдыхалось. Линия фронта растянулась уже на две с половиной тысячи километров, потери японской армии измерялись сотнями тысяч солдат, материальные выгоды не могли компенсировать потерь, нехватка стратегических материалов все росла.