Запах денег
Шрифт:
Наконец, Аллочка решилась.
Пришла с работы напряженная, как стальная пружина. В руке держала дипломат. Щелкнули замки и нутро дипломата предстало доверху набитое долларами.
— Откуда? — вычесывая вошь из поседевшей шевелюры, спросил Леша.
— Заем у телекомпании. Ты должен создать новую коллекцию.
Леша наклонился и пытливо понюхал дензнаки.
— Не вдохновляет, — резюмировал он.
Но коллекцию он все-таки создал.
Назвал ее “Московский
Отправился в Рим.
И снова вселенский фурор.
Сам папа Римский одобрительно отозвался о Лешином творчестве.
Испанский король позвал к себе в гости.
А те самые писаки, которые щедро вымазывали Лешу навозом, теперь называли его корифеем смелых линий, гением театральных перевоплощений.
Аллочка отдала телекомпании долг и стала считать доходы.
А они были не малые!
— Можем себя поздравить, — Алла сняла золотые очки и потерла глаза. — Мы миллионеры. В долларах…
— А! — вяло отмахнулся Алексей.
Купили особнячок, круче первого.
В 57 комнат! На Рублевке! Одно помещение назвали заветным. Его щедро засыпали хлынувшей наличностью.
Алла оставила лишь пятачок для ритуальных осыпаний.
Когда было все готово, Аллочка позвала мужа.
— Милый! Входи!
Алексей вошел и повел носом:
— Пахнет мышами… Не бойся! Я работать не брошу.
На очереди была коллекция “Московский бомж- 3”.
— Но ты хоть немножко посыпь себя деньгами? — моляще попросила Алла.
Леша брезгливо взял жменю купюр и расфыркал у себя над головой.
Алла с тревожно взглянула на суженого.
Ничего, отойдет. Отдышится.
Капсула 14. САНАТОРИЙ “АРКТУР”
Модный писатель ужастиков Егор Головенкин приобрел путевку в Валдай, в раскрученный в элитных кругах санаторий “Арктур”.
Разнеженный кристально чистым провинциальным воздухом, очарованный сосенками-березками, Егор забросил криминальные рукописи, отдался тихим санаторным радостям.
Кефирчик по утрам. Велосипедная прогулка по берегу кристально чистого озера. Сбор крепышей боровичков в специально отведенном месте. Плотный обед. Чудненько сервированный ужин с бутылкой “Мадам Клико”.
Вот она жизнь!
В Москве остались зануда-жена, язва-теща, сребролюбивые дети. Ты — один! Царь и бог! Втягивай жадными ноздрями хвойную атмосферу. Вкушай калорийную и витаминизированную пищу.
За три дня до завершения отдыха к господину Головенкину пожаловал сам управляющий, Валентин Валентинович Махнорылов.
Он, молитвенно сложа руки, попросил подписать последний бестселлер Егора, а потом задал странный вопрос:
— Вы согласны уплатить полные услуги санатория?
— Разве я не все оплатил?
— Не все, — потупился Махнорылов. — Вы у нас не простой постоялец. Эксклюзивный… Парочка тысяч долларов, и вы увидите такое!
— Не дорого ли? — лихой размер суммы смутил Егора.
— В самый раз! — широко управляющий.
— Что ж…
— Можете заплатить сейчас. Прямо мне. В нашем учреждении нет бюрократизма. Все сотрудники многостаночники. И массажисты, и бухгалтеры, и столяры… Пламенные энтузиасты. Работают не покладая рук.
— Поглядим.
— Не сомневайтесь!
Первую ночь в “Арктуре” Егорушка не мог уснуть.
Когда же начнутся их эксклюзивные услуги? Махнорылов намекал на полную неожиданность. Что это такое? Горячие тела оливковых таитянок? Полет на дельтаплане над озером? Осетровая уха в ночном с шальными девками?
Не угадаешь!
Егор, покряхтывая, встал, побродил по ковровому настилу номера. Выпил снотворное. Ну же, Морфей, чего медлишь?!
И только Головенкин почувствовал легкую дремоту, только он лег на хрустящую от крахмала простыню, как началось такое…
Ударом кованого сапога дверь его номера была оглушительно выбита. В комнату ворвались трое спецназовцев в масках.
— Лежать, сука! — заревел двухметровый детина, хотя от испуга Егор и так скульптурным изваянием вытянулся в кроватке.
За спиной Головенкина хищно лязгнули наручники.
Потом его сбросили на пол.
— На кого покусился, стервец! — зло ощерился широкоплечий коротышка.
Егор стремительно пополз на четвереньках, ударился макушкой о стояк напольной лампы, чуть не заплакал:
— Братцы, в чем меня обвиняют?
— В покушении на Римского Папу!
Головенкина пинками вывели в коридор.
Из номеров выглядывали испуганные постояльцы.
— На помощь! — крикнул Егор. — SOS!
Точный удар по зубам заставил его замолчать.
Очнулся Головенкин в кромешной темноте. Дико ломило суставы плеч. На металлических подпругах он был подвешен к потолку.
Щелкнул выключатель.
Егорушка глянул вниз и обалдел. Он болтался над огромным чаном с грязной водой. Подозрительные пузыри всплывали на поверхность и, помедлив, с хлопком лопали.
Истошно завизжали засовы стальной двери, и проем шагнул Валентин Валентинович Махнорылов, собственной персоной.
На нем был с иголочки, со складочками, отутюженный эсэсовский костюм. Матово блестели сапоги.
— Ну, Егорка, будем молчать?! — Махнорылов сплюнул в чан со зловонной водой.
— По какому праву? Вас разоблачат! Выгонят!
— Все так говорят, — хищная улыбочка мелькнула на устах Валентина Валентиновича.
— А, может, это и есть эксклюзивные услуги? — прозрел Головенкин.