Запах легких денег
Шрифт:
— Нет… И никогда не было… Это вообще не мой чемодан…
— Как это не твой? — возмутился Макс. — А чей?
Витя начал ещё более плаксиво объяснять:
— Мне его одна девка подсунула! Попросила донести до вокзала, а сама мой взяла! И пока я его тащил, она скрылась в толпе! А там все деньги были! Которые я из портфеля вашего вынул!
— За каким же чертом ты их вынул, подлец? — Киселевич схватил его за шиворот. — А? Нагло влез в чужой кейс, да ещё и денежки прикарманил! За это убивать надо! Я тебе сейчас сам лично башку оторву!
Витя заслонился от него рукой, ожидая, что вот сейчас-то эти бандиты и приступят непосредственно к его убиению. Но, не дождавшись удара по почкам, понял, что ему дают пожить ещё несколько минут.
— Я хотел бизнес начать, — пробормотал он. — С такими деньгами можно любое дело раскрутить…
— Ишь ты, какой сообразительный! — зло проворчал Киселевич. — А своим потом и кровью не можешь деньги заработать? Вкалывать не любишь? Горбатиться не хочешь? Хочешь все готовенькое получить! На блюдечке, понимаешь, с голубой каемочкой!
Он так разошелся в своем негодовании, что не мог уже остановиться, и даже замахнулся на парня кулаком, видимо, желая тут же его и пристукнуть. Пришлось Жорику взять судьбу пацана в свои руки. Он схватил разъяренного директора за брючный ремень и оттащил от бедного Вити. А то гробовщик в гневе пришибет ребенка, и они так и не узнают, куда делись бабки.
— Сейчас только дураки зарабатывают! — заносчиво ответил Витя. — А умные воруют. Чем больше украл, тем больше почета. Это всем известно, даже детям.
— Вот она — современная молодежь! — проворчал Киселевич, отбиваясь от Жорика. — И где только понабралась таких понятий? Попробуй, заставь её работать! Они лучше воровать будут! Им зазорно мозоли на руках иметь! Проще хапнуть деньги и бежать! Мы в их годы…
— Хорош базарить! — оборвал его Макс. — Сам не лучше! Давай, открывай чемодан!
— Чем это?
— Чем хочешь! — отрезал Макс. — Ты же умный! Воровать научился!
Жорик не стал дожидаться, пока Кисель откроет чемодан, он достал из кармана нож, просунул лезвие в щель между корпусом и крышкой, и с силой надавил на него. Замок не выдержал натиска стали, и что-то в нем щелкнуло. Жорик ещё раз проделал ту же операцию со вторым замком. После чего откинул крышку.
В чемодане лежала какая-то рваная грязная тряпка. Но сразу стало ясно, что эта самая тряпка прикрывает собой что-то, чем доверху заполнен чемодан. Жорик в ярости отбросил рванину, и взорам собравшихся предстала гора обыкновенного угля. Черные камешки разных размеров и конфигураций переливались в свете, льющемся из окна, серебрились и бросали во все стороны веселые искорки.
— Е-мое! Это чего ж такое? — изумился Жорик, поднимаясь с колена.
Макс почесал макушку.
— По-моему, это черное золото…
— Ни фига себе! — изумился Кисель. — А где деньги?
Жорик снова наклонился, приподнял чемодан и высыпал весь уголь на пол. Черные блестящие кусочки рассыпались по всему полу, как сверкающие на солнце бриллианты. Но их вид совсем не вдохновил охотников за сокровищами. Он их даже разочаровал. Поскольку ничего похожего на баксы в чемодане не было.
— Я же говорю, — испуганно пробормотал Витя. — Мне этот чемодан одна девка дала. А мой чемодан, в котором деньги лежали, с собой забрала!
Четыре обиженных олуха стояли и тупо смотрели на черное «золото», с грустью осознавая, что какая-то посторонняя девка оказалась гораздо умней их всех, вместе взятых, раз осталась с таким неплохим наваром — состоянием почти в пятьсот тысяч долларов.
— Да за это не только убивать надо, — прошипел Жорик. — За это…
Но он так и не смог сформулировать, что надо сделать с Витей помимо убиения, потому как вдруг раздался стук в дверь, и кто-то заколотил по ней кулаком.
— Откройте, милиция! — донесся грубый голос снаружи.
Вот с милицией все собравшиеся в туалете меньше всего хотели встречаться. Потому что свято верили в народную примету — попался навстречу мент с пустым ведром, это к несчастью. И даже если без ведра, тоже. Но отказываться от встречи никак было нельзя. Потому что менты обидятся и обвинят в сопротивлении властям. Они как-то не балуют тех, кто не хочет с ними встречаться. Поэтому лучше сразу открыть дверь, чтобы потом не было кривотолков.
Не долго думая, Макс подскочил к двери и торопливо вынул швабру из дверной ручки. А Киселевич скрылся в одной из кабинок и закрыл за собой дверцу, не желая иметь никаких дел с властями. Он вообще был жутко суеверным. Одно слово, гробовщик!
В туалет ворвались сразу три разъяренных мента: капитан и с ним два сержанта. Лица у них были зверские, вид боевой, а намерения самые решительные. У сержантов в руках были зажаты резиновые дубинки, и они подняли их над головой в боевом приветствии, за которым легко могли последовать увесистые удары.
В открытую дверь заглянула перепуганная актриса. Конечно, это она побеспокоилась о досрочном завершении спектакля. Наверное, больше не хотела воевать с разозленными «зрителями», от которых, понятное дело, аплодисментов не дождешься.
— Что здесь происходит? — рявкнул капитан.
— Ничего! — Макс пожал плечами. — Писаем…
Мент подошел к дверце кабинки и постучал в неё кулаком.
— Приказываю немедленно выйти!
Киселевич спустил воду в унитазе, открыл дверцу и вышел. Он сделал вид, что застегивает брюки, и обиженно заметил:
— Прервали на самом интересном месте.
— Прячемся от милиции, да? — догадался капитан. Он показал на рассыпанный по полу уголь. — А это что ещё такое?
— Уголь, — невозмутимо объяснил Макс. Отпираться было бессмысленно. Глупо было прикидываться идиотом и говорить, что они понятия не имеют, что за черные кусочки насыпаны на полу и что якобы они к ним никакого отношения не имеют. Тетка ведь прекрасно знала, что до их прихода, кроме луж и грязи, ничего на полу не было.