Запах Вселенной
Шрифт:
Маленький зверёк, раскинув большие перепончатые крылья, мог часами кружить над местом, где его выпускали, то набирая высоту, то снижаясь, но как только он стрелой взмывал в небо - это служило сигналом, что он почувствовал свою самку и направляется к ней. Поговаривали, что летун покрывает такие огромные расстояния, совсем не так, как обычные птицы. Он словно исчезает, растворяется в небе, оставляя едва заметную вспышку, и появляется уже только в непосредственной близости от своей возлюбленной, но это были лишь догадки и предположения, толком никто ничего
Эта загадочная связь между самцом и самкой являлась неисчерпаемой темой для песен, легенд и сказок, особенно у романтически настроенной молодёжи. Единственным удручающим моментом в жизни симпатичных и настолько преданных друг другу зверюшек было то, что случалось не так уж и редко - самцы в пути пропадали. Признаком его гибели служило поведение самочки. Она начинала быстро чахнуть: отказывалась от еды и воды и лишь наличие детёнышей, нуждающихся в молоке, могло отсрочить момент её гибели. Но как только малыши достаточно подрастали, чтобы обходиться без молока, самка умирала. И все-таки, несмотря на такую трагичность их жизни, летуны являлись самым быстрым способом доставки срочных сообщений на Окатане.
И вот сейчас фаэдр Балмаар сидел на корточках рядом с гнездом и не мог нарадоваться на пищащее пополнение. Внизу на лестнице послышались шаги, и Альба откинула крышку люка:
– Там Гай пришёл...
– она немного запнулась и слегка покраснела, -с сыном...
Пока Гай Голос и городской глава решали какие-то насущные хозяйственные вопросы, молодёжь, сидя в просторной, светлой гостиной, перекусывала свежими фруктами и сладкими шариками с густой молочной начинкой. Уже на выходе Гай заметил, как дочь Балмаара, словно невзначай, провела кончиками пальцев по бедру его старшего сына.
Когда отец и сын отошли на достаточное расстояние от центральной улицы, Гай схватил Скайолан за руку и заволок за угол дощатого сарая.
– У тебя уже было что-то с Альбой?!
Скай выдернул руку и, вздыхая, закатил глаза:
– Ну было... И что?!
– Ты же обещал нам с матерью, что до совершеннолетия никаких похождений не будет!
– Альба свободная девушка и может иметь отношения с кем хочет.
– Так вот почему она не уехала! Из-за тебя! Я ведь знаю, что Балмаар хотел отправить её в столицу к старшему брату!
– И с чего ты так взъелся, отец?
– Скай попытался сгладить ситуацию, говоря спокойно и примирительно.
– Она не уехала, потому что столицу закрыли, да и опасно сейчас, вот они и передумали. Альба хочет жить в большом городе: в столице или в Банкоре, выйти замуж за пархонта или богатого купца, а со мной просто развлекается. Почему я должен ей отказывать?!
Гай не нашёл быстрого ответа, тем более он прекрасно помнил, что когда сам был в возрасте старшего сына никогда не отказывался от возможности «спеть ночную песню» приглянувшимся девушкам, правда, пока не встретил свою будущую жену. После ночи с юной, прекрасной Хейей другие девушки перестали для него существовать. Поразмышляв немного, Гай Голос лишь в сердцах погрозил сыну:
– Смотри у меня! Чтобы не было никаких неприятностей!
Скайолан отмахнулся:
– Да ладно... Ты бы лучше не за мной, а за нашей Айрой смотрел, рановато ей ещё по свиданьям бегать...
– Что?!
– А разве мать тебе ничего не говорила?
Заметив у таверны Эльма нескольких знакомых горожан, с интересом наблюдающих за ними, Гай прихватил сына, и они направились в сторону дома. Устроить допрос любимой дочери сразу по приходу не удалось. Хейя послала её на пристань за свежей рыбой, однако за это время Гай успел расспросить супругу о каких-то непонятных задержках Айры, то на рынке, то на пристани, то в лесу.
Последнее время Айра увлеклась прогулками по берегу и сбором ягод, и натаскала уже довольно много. У Хейи зародились смутные подозрения, так как в поведении дочери появились какие-то новые повадки, и она попросила Ская немного последить за сестрой. Но у него имелись гораздо более интересные дела, помимо основной работы и частых репетиций, что устраивал отец. Поэтому юноша отнёсся к поручению спустя рукава, но заметил, что иногда Айра возвращается довольно взволнованной и радостной, да и работу по дому делает настолько быстро, насколько это возможно, чтобы Хейя к ней не придиралась.
Гай сидел на лавке с задней стороны дома, когда Айра вернулась. Глянув на мать, девочка поняла, что сейчас, похоже, что-то будет, так как Хейя хмуро кивнула ей, всучила Натри старшему брату и, скинув свежую рыбу в длинное деревянное корыто, поманила её за собой. Увидев сидящего в напряжённой позе отца, у девочки упало сердце: «Ну всё... Кто-то нас видел... А может и Скай выследил...» Хейя, кряхтя и придерживая живот, присела рядом с мужем и тревожно глянула на дочь:
– Айра... Ты с кем-то встречаешься?
Девочка молчала, разглядывая носки новых кожаных туфель. Родители ожидали ответа, а Айра собиралась с мыслями и с духом, так как сказать правду было очень трудно почему-то, ведь она совсем не представляла, как на её признание отреагируют. Видя напряжение дочери, Хейя продолжила уже спокойным и ласковым тоном:
– Дорогая, ведь ты знаешь, как сильно мы тебя любим...
Айра всхлипнула.
– В том, что тебе понравился кто-то из местных юношей, нет ничего плохого...
Гай привстал со скамьи, сгрёб дочь в охапку, усадив на колени, и нежно произнёс:
– Просто ещё рано дочка, ты ещё слишком юная... Вот годика через два уже можно начинать присматривать жениха...
Спрятав лицо на широкой груди отца, Айра в страхе ждала дальнейших вопросов.
– Может поделишься кто твой друг...
– Хейя погладила дочь по голове, -если бы мы знали с кем ты проводишь время, то не переживали так сильно. Коли уж так хочется с ним видеться, то встречайся, но, не переступая границ... Ты понимаешь, о чём я говорю?
– Ничего я не переступаю...
– пробурчала Айра, шмыгнув носом.
– Мы поём и разговариваем...