Запасная дочь
Шрифт:
— У неё ещё и здоровье слабое! Жаль…
К себе в покои девушка почти вбежала.
Обидно!
Казалось, давно привыкла, что всегда и во всём хуже сестры, но зачем было так принижать её перед распорядителем? Словно матушка стыдится неудачного ребёнка.
Неужели мама не понимает, что теперь на её младшую дочь ни один жених и не взглянет? Некрасивая, неумеха, нестабильный дар, ещё и не первородная! Сплошные «не»!
Или… именно этого и хочет графиня?
Девушка всхлипнула, тут же закрыв себе рот ладонью — плакать нельзя! Это неприлично, как говорит матушка. Правда, Альбертине она рыдать не запрещает, но всегда поднимает настоящий переполох, стоит Берти искривить губы и уронить слезинку.
Постепенно Даниэль успокоилась и решила, что должна сама о себе позаботиться. Перспектива всю жизнь по первому требованию бежать к Берти и выравнивать её резерв Дани совершенно не прельщала. Но судя по всему, именно это ей и готовили! Мама специально наговорила распорядителю на младшую, зная, что тот непременно поделится впечатлениями с потенциальными женихами.
Графиня хочет, чтобы никто из независимых мужчин в сторону младшей даже не смотрел! Чтобы Дани не смогла вырваться из-под влияния семьи, и навсегда осталась в подчинении у старшей сестры. Ясно же, что Берти выйдет замуж за первородного, а тот потом, по просьбе новобрачной, прикажет какому-нибудь своему подчинённому взять замуж Даниэль.
А ведь она надеялась, что поездка в столицу принесёт ей счастье!
Осознав масштабы грядущей катастрофы, Дани погрузилась в размышления.
Хорошо, что её никто не трогал до самого вечера! Обед и ужин ей принесли в комнаты.
— Приказ её сиятельства, — отрапортовала Кларис.
Ну да, матушка же объявила, что младшая тьера больна и нуждается в отдыхе. Что ж, тем лучше!
Выпроводив горничную, Дани зашла в гардеробную комнату, чтобы ещё раз посмотреть, чем она располагает. Появляться во дворце в ядовито-розовом кошмаре ей и раньше не хотелось, а теперь, после уничижительной характеристики, которую выдала распорядителю матушка, надеть это платье было бы огромной ошибкой. Можно сказать, такой наряд подтвердит, насколько младшая тьера де Маритт неподходящая невеста.
И Даниэль больше ничто и никто не спасёт от уготованной матерью и сестрой участи.
Что же ей делать? Остальные наряды тоже не особенно похожи на бальные платья дебютантки!
Девушка снимала одну вешалку за другой, прикладывала к себе ткань, смотрела в зеркало и морщилась.
Не то!
Опять не то!
Совсем не то.
А это… лучше уж розовое.
Много времени примерка не заняла — графиня разрешила взять ей только пять платьев: два домашних, бальное и два для выхода. Но Даниэль уговорила Кларис захватить ещё одно. И спрятать среди других, чтобы ни Берти, ни матушка не узнали о «контрабанде». То самое платье, которое она сама выбирала, обсуждая со швеёй фасон, ткань и вышивку….
Но родные наряд не оценили.
— В этом только камины чистить, — фыркнула сестра. — Оно тебе не идёт! Впрочем, тебе ничего не идёт.
— Да, Дани, ты меня огорчила — что за крой? Что за цвет? Девушка должна сверкать, как драгоценный камень, а это что такое? Впрочем, это твой подарок на восемнадцатилетие, поэтому ты, конечно, можешь его носить. Но только тогда, когда тебя в нём никто из посторонних не увидит.
Она тогда полночи проплакала…
Но матушка права, цвет ткани не совсем соответствует торжественности мероприятия, ведь в королевстве было принято, чтобы дебютантки появлялись на своём первом Сезоне в ярких, броских нарядах. Но зато она, Даниэль, не выглядит в нём бледной молью. Наоборот, платье прекрасно подчёркивает её фигуру, оттеняет волосы и вообще, очень ей идёт, чтобы там ни говорила Альбертина.
Вот только как ей попасть с ним на бал? Стоит матушке увидеть, что она надела, как грянет буря. Графиня с места не сдвинется, пока строптивая дочь не переоденется. Если надо, то и силой заставят — стоит оторвать рукав или ещё как-то испортить вещь, и ей волей-неволей придётся переодеться!
Дани ещё раз посмотрела на наряд, провела рукой по тёмно-лазурной ткани, погладила завиток изысканной вышивки.
Решено, она поедет в нём! Или не поедет совсем.
Надо только придумать, как до прибытия в королевский дворец отвести всем глаза.
На оттачивание заклинания она и потратила оставшиеся до открытия Сезона дни.
Помогло то, что весть о прибытии в столицу графини и графа де Маритт разлетелась со скоростью вестников, и матушка едва успевала принимать гостей, заехавших «просто поздороваться», и сама отдавать такие же краткосрочные визиты.
К радости Даниэль, её она с собой не брала. Но Альбертине приходилось повсюду сопровождать графиню, поэтому большую часть дня Дани была предоставлена самой себе.
Заклинание пришлось придумывать, потому что ни одно из готовых не подходило. То цвет иллюзии отличался от цвета розового кошмара, то морок мерцал или, того хуже, местами истончался, пропуская истинный вид платья.
Даниэль уже отчаялась, ведь наступил день Первого бала, а она так и не сумела создать надёжный отвод глаз.
— Тьера, лёгкий завтрак, потом ванна, и одеваться, — сообщила Кларис. — Ваши матушка и сестра уже встали.
— Но во дворец надо прибыть только в полдень! — удивилась Дани. — Я буду принимать ванну пять часов? Ладно, оставь всё, и можешь идти, позову, когда закончу завтракать.
Мысли заметались — что же делать?! Почему не держится иллюзия?
Девушка прикусила губу, рассеянно глядя на чашку. Пока не растопили камин, в покоях было довольно прохладно, и над поверхностью напитка вился парок.
Заворожённо наблюдая, как поток горячего воздуха поднимается выше, закручиваясь в спираль, Дани тихо ахнула — вот же ответ! Надо закрутить поток силы, а не пускать его по прямой. Поэтому её заклинание не получалось — магические нити не держались вместе!
Тьера машинально выплела заклинание иллюзии, изменив направление потока, влила магию и…
Чашка исчезла, а на её месте появилось большое яблоко.
Девушка протянула к «яблоку» руку и ойкнула, попав пальцем прямо в горячую жидкость. И тут же заулыбалась — у неё получилось!
Полюбовавшись на «яблоко» пару минут, она убрала морок и попробовала навести его на кровать, на окно, на домашний халат, в который была одета.
Заклинание ни разу не подвело, и у Даниэль с души словно камень упал — теперь она может надеть, что хочет и никто этого не заметит, пока она не снимет иллюзию!
Матушка, конечно, ужасно рассердится, но на глазах всего двора не сможет дочь ни наказать, ни отругать, ни отослать. А после бала…
У неё будет всего один шанс, и она ни за что его не упустит! Не может быть, чтобы кто-нибудь из достойных молодых тьеров не проявил к ней интерес, если она будет весела и мила. И тогда графиня не посмеет ни запереть её в особняке, ни запретить тьеру за ней ухаживать.