Записки адвоката. Магические казусы
Шрифт:
В этот раз с коллегией мне не повезло: одна судья язвительно комментировала чуть ли не каждую реплику, вторая дремала, и только третья интересовалась делом всерьез.
Надо сказать, что решение суда первой инстанции было настолько нелепым, что даже поверить сложно: моя клиентка просила признать за ней право собственности отца и матери, а отказали ей в наследстве после смерти брата. Мол, сестра - наследник второй очереди, а у покойного имеется
Как же халатно нужно относиться к рассмотрению дела, чтобы даже не понять сути иска?!
Именно это я пыталась донести до судей апелляционного суда, только, естественно, в более мягких выражениях. Неспециалисту, пожалуй, могут показаться пугающими эти все подсчеты и подробное выяснение, кто и когда умер. Мы, юристы, особый народ. Наверно, мы даже мыслим по-своему. Неудивительно, профессия всегда накладывает на человека свой отпечаток.
Слава Тюру, я смогла доказать правильность своей позиции и добиться желаемого результата.
Из здания я вышла уже «на автопилоте», зато довольная. Ко мне, конечно же, тут же кинулась клиентка.
– Ну что там?
– взволнованно спросила она, едва не хватая меня за лацканы пиджака.
– Все в порядке, - устало заверила я.
– Все, что вы просили, получите. Через пять дней нужно подъехать сюда и получить копию решения, а потом зарегистрировать ее в БТИ. Если возникнут вопросы, то мой телефон вы знаете.
– Так решение отменили?
– уточнила клиентка.
– Взаправду?
– Конечно, - подтвердила я. Невыносимо хотелось спать, так что задерживаться не было ни малейшего желания. Вообще-то обычно я терпеливо повторяю по пять раз одно и то же, разжевывая клиентам все тонкости, но сейчас у меня просто не было сил.
Клиентка довольно улыбнулась, едва не подпрыгивая на месте (в исполнении коренастой гномки это смотрелось чудно) и выдала:
– А как судью накажут?
– Какого судью?
– не поняла я, испытывая непреодолимое желание закрыть глаза.
– Ну как же! Судью Долженко, она же решение неправильное вынесла!
– убежденно ответила гномка.
– Теперь отвечать надо!
Я вздохнула. Как же граждане верят в справедливость и законность! Право слово, умиляет.
– Ничего ей не будет, - я подняла руку, останавливая ее возмущение.
– Послушайте, можно, конечно, написать жалобу, но смысла нет. Судья не несет ответственности за принятые им решения.
Я сказала клиентке чистую правду. Максимум, можно добиться выговора для судьи, и то в случае явных нарушений закона с его стороны. Например, однажды судья выдал мне заверенную копию решения, а после, прочитав в жалобе о допущенных ошибках, означенные ошибки просто... исправил! В апелляции подмена вскрылась и в итоге дело я выиграла, однако взамен заработала ненависть данного судьи.
Такова наша реальность –
Гномка настаивала, распаляясь все больше и больше, и ее пухлые щечки даже тряслись от негодования. Я пыталась ее успокоить, но безуспешно, и в конце концов не выдержала:
– Послушайте, можете обратиться к другому адвокату. Я свою работу выполнила, желаемый результат вы получили. А теперь извините, я тороплюсь.
– Но как...
– запнулась клиентка, взирая на меня круглыми глазами навыкате.
– Извините, - еще раз повторила я. – Но это все.
Тут как раз просигналило такси, и я поспешила к нему (хотя, признаюсь, мелькнула у меня мысль, что к возмущенной гномке не стоило поворачиваться спиной).
Сон манил меня, как, наверное, наркомана манит желанная доза.
Но, оказавшись, наконец, дома, я первым делом отправилась вовсе не в спальню, а в кабинет. Добыла из недр стола лист бумаги и ручку, и принялась писать.
"Благодарю за заботу, но больше это не пригодится. С уважением, Анна Орлова".
Осталось приложить к записке кулон и попросить Ната поскорее отправить его дракону.
По здравом размышлении, на Шемитта я зла не держала. Защитник - это просто громкий титул, а образ мыслей. Мы просто "не сошлись характерами", как я привыкла писать в сухих строчках исков о разводах.
Не хватало привычной тяжести кулона - я носила его, не снимая, целых восемь месяцев.
Но так нужно. Все закончилось, давно пора поставить окончательную точку.
Последняя нить порвана...
Глава 4. Мадам Брошкина
"Она такая, никакая. И что он в ней нашел?! А я такая, вся такая, растакая. Но мой поезд ушел" (А. Пугачева)
Утро началось с танца с саблями. Правда, вместо сабель были тесаки (условно – кухонные ножи, но для членовредительства они годились не меньше, чем для разделки мяса).
Означенной кухонной утварью потрясал орк, господин Дабруриг, требуя от меня защиты и справедливости, а от богов – кары на головы обидчиков. Небеса молчали, я подчеркнуто ласковым тоном обещала воздать и покарать (раз уж небеса остались глухи).
Собственно, господина Дамрурига можно было понять, он попал в очень неловкую историю. И дело даже не в том, что подозревали его ни много, ни мало, в разбое, повлекшем тяжкие последствия, а... Впрочем, обо всем по порядку.
Итак, Дабруриг, хоть и неоднократно судимый, последние годы жил тихо и мирно. Он купил давно желаемый домик в деревне, где и трудился в поте лица, разводя кроликов, кур, поросят и прочую живность.
И все бы ничего, но заподозрила его родная милиция в совершении особо опасного преступления. А там и, как водится, на рассвете пришли брать...