Записки блудного юриста
Шрифт:
Вначале ничего не происходило. Внезапно слуха вампира коснулась едва уловимая тоскливая нота. Она звучала на грани слышимости (если о таковой в данном случае вообще можно говорить) и длилась несколько секунд, но адмиралу и их хватило. Это был зов одного из соплеменников. Приглушенная, но вполне разборчивая просьба о помощи.
Такая неожиданность едва не выбила вампира из состояния транса во вполне осознанные размышления. Совсем недалеко от предполагаемого места — источника сигнала, клубился след от магии, похожий на тот, что оставался от Доскола. Самим местом оказалась городская тюрьма.
Отпечатки ауры арестованных отследить было не возможно, они затирались амулетом, одеваемым на «счастливчиков» при поимке. Обнаружить место задержания и определиться с составом участников тоже не удалось — фон был слишком разнородным, а следы терялись в толпе себе подобных.
Следов Марго и каттиса заметно не было. Как и обычно.
Вампир физически продолжал лежать на кровати, когда в плохо освещенную комнату скользнула едва заметная тень, имеющая лиловый оттенок. Она наползла на все тело Лаиентра и исчезла: та самая сущность вновь была под контролем. Совсем рядом, внизу в примыкающей к гостиному крылу забегаловке, обнаружились двое магов, хотя и в плачевном состоянии: один из них был практически лыс, со странными клоками рыжей растительности и все время чесался, а второй просто был измотан, будто его гнали вместо лошади не один день.
Остаток вечера Лаиентр Шеос провел там же вместе с магами, спаивая последних. На радость вампиру много им не понадобилось, так что оставив их мирно почивать лицами в стол, он пошатываясь ушел к себе в комнату.
Ментального мага среди спаиваемых не оказалось. Так что вампир без труда слегка поправил окружающую действительность для трудящихся после нелегкого рабочего дня. Оба мага кормились при местной инквизиции.
В комнате адмирал Шеос спокойно улегся снова на кровать и настроился пообщаться со своим соплеменником, который каким-то чудом угодил в местную тюрьму.
— ДОРИАН! — рявкнул мужчина, вбежавший в мою камеру, прямо в разгар моей лекции по уголовному процессу.
Дознаватель подскочил и даже немного вжал в плечи голову.
— Что это такое?! — рычал меж тем новоприбывший. — По какому праву задержанных Орденом перехватывает и допрашивает городское управление расследований?
— У меня несколько заявлений горожан, где описания виновного лица совпадают с внешностью задержанной, — вяло попытался отвертеться серый.
— Это опять?!!!! Опять пользуешься служебным положением и отсутствием у Ордена в этом городе собственной тюрьмы! — продолжал орать мужчина.
Дориан опустил очи долу. Я наслаждалась спектаклем.
— Идем, нужно поговорить, Эр Каунер уже знает и ждет тебя, — кажется этот весьма наблюдателен и уловил на моей физиономии следы морального удовлетворения.
Ну что ж хорошего понемножку. Палача и писаря мне тоже не оставили. Вопить о том, что я одумалась и все признаю, не стала. Пусть пока обсудят нарушение субординации.
Общение проходило весьма интересно. Было ощущение, что беседа проходила не с одним вампиром, а с кусочками его сознания. Информация стекалась в виде образов, обрывков разговоров, которые иногда наслаивались друг на друга, словно пытались перекричать. Под конец Лаиентру даже померещилось, будто он получает сведения из двух источников. Но определить место нахождения второго не удавалось.
Клесс лежал в полудреме от истощения собственных сил: нацепленный инквизиторами амулет почему-то высасывал из него все силы. Ноги по-прежнему не регенерировали, но на раны были наложены замораживающие заклинания. Ткани не восстанавливались, но не кровоточили и не болели. Допрашивать почему-то никто не приходил. Доскол притих и не реагировал на ментальный призывы, как впрочем, и на призывы вслух.
Все конечности были закованы в колодки. В полной тишине и полумраке тихо где-то капала вода.
Каттиса обыскали тщательно, так что он лишился всех своих вещей. Надо же было так вляпаться. Столько фатальных совпадений: куда не попадешь везде полоумные вампиры. Хотя не удивительно. Скорее всего, большую часть планет этой системы использовали как индивидуальные тюрьмы для особо отличившихся кровососов. Каттис попытался сжать кисть в кулак. Пальцы слегка согнулись и не более того. Контроль над телом постепенно терялся, а слабость захватывала новые территории.
— Что же такое происходит, что едва попав в родной мир, я получаю больше приключений, чем за все время, которое провел здесь раньше? — спрашивал Клесс сам себя.
Общее время его отсутствия составило пять условных лет. Достаточно, чтобы растерять большую часть полезных контактов, но слишком мало, чтобы вся «лишняя» информация о нем ушла в небытие.
Если бы он верно оценил силы противника, то с целыми костями был бы неплохой шанс удрать непосредственно перед казнью. Но сбежать до тюрьмы оказалось для каттиса большим соблазном. Эти казенные заведения в Клессе будили чересчур нехорошие чувства и воспоминания.
Каттис вздохнул, выпустил один из когтей на руке и продолжил методично ковырять замок на ножных колодках. С поломанными ногами и кошачьей гибкостью это не было большой проблемой.
Баронессе в лисьем обличье досталось меньше всех: инквизиция просто выгрузила полудохлую облезлую тушку в одну из камер для магических существ. Тело за последние часы стало менее активно отторгать сущность Эйны. Будто географическая близость и недавний контакт с родной душой его как-то успокоило. Стены камеры были практически непроницаемыми для магии. Для магии, известной местным. А вот на зов вампира они рассчитаны не были.
Эйна воспользовалась зовом лишь от привычки действовать и отсутствия иных возможностей повлиять на окружающую действительность.
Спустя некоторое время изумленная баронесса уловила отклик на свой сигнал. Продолжение контакта состоялось намного позже. В общих чертах ей удалось передать информацию о своем месте положении и ситуации в которую она попала, но сам процесс передачи образов временами стопорился, будто кто-то «говорил» одновременно с ней.
После таких праведных трудов Эйна уснула. Сон поначалу был странный: будто она видит лисью тушку со стороны, а потом ее затягивает бесконечный коридор. В конце коридора виден слабый свет и комната, в которой сидит молодая и привлекательная женщина. В ней баронесса с изумлением узнала себя… После чего прямо во сне она получила вполне понятный отклик от вампира, услышавшего ее зов: быть готовыми к побегу… всем. Эйна внутренне подобралась и попыталась достучаться до своего тела и того, кто был в нем.