Записки блудного юриста
Шрифт:
Чуть позже, когда город накрыло пеленой ливня, эр Каунер мог наблюдать, как фиолетовые пятна приобрели бирюзовый цвет. На несколько минут Исидор получил возможность вновь чувствовать свои ноги.
Мы вытащили Лаиентра из ямы и уложили в прежнее полусидящее положение. Он будто и не дышал. Края раны немного стянулись, синеватое свечение от инквизиторского заклинания исчезло.
— Ушел в анабиоз, — прошептала лиса. — Не пойму что не так. Мы нейтрализовали заклинание, которое мешало ему восстановиться. Я больше ничего не видела. Если только…
Она пристально осмотрела при свете Доскола лицо Лана. На лице по-прежнему красовались, оставленные мной царапины. Странно до сих пор и не зажили. Где-то глубоко в душе подняла голову и зашипела, крепко спавшая доселе, совесть.
Я оторвала взгляд от царапин и наткнулась на пристальное внимание представительницы местной аристократии в облезшей лисьей шубе.
— Царапины на нем твоих рук дело? — почти утверждала она.
— Моих, — кхекнула я, — но это была самооборона.
— Ну-ну, — фыркнула лиса, — Думаю как раз в этом дело. Судя по отголоскам, исходящих от твоего тела, у тебя не плохой потенциал, в том числе и на поприще выработки собственных ядов.
— Я его отравила?! — даже подавилась воздухом. — Вампира отравила лиса-мутант?
— Не нужно ложной скромности, — перебила мое возмущение баронесса. — Рассказывай, как это было.
Я рассказала этот момент моей сомнительной биографии. Сомнительной в силу того, что мне до сих пор временами не верится в происходящее и где-то на границе сознания нет-нет, да и проскакивает мыслишка о бредовости происходящего и нездоровой клинической картине пациентки психбольницы. Как по цепочке в голове (хотя чисто технически, в какой голове, если имеющаяся в распоряжении — не моя?) всплыло воспоминание об отравленном, но выжившем трейзе. Об этом я тоже упомянула в качестве довода о собственной непричастности к такому состоянию вампира.
— Так что ты сделала с тем псом, чтобы он оклемался? — клещом прицепилась ко мне лиса.
— Лизнула его в нос, — призналась я.
Рядом закашлялся в попытке скрыть смех, молчавший до этого каттис.
— И все?
— И все… Ну и мне было его очень жаль. Я не хотела, чтобы он умирал, — добавила я.
— Ясно… — баронесса замолкла и почесала задней лапой за ухом. — Ну тогда иди и исправляй то, что натворила.
— Э-э? Как?! — растерялась я.
— Желай, чтобы он ожил и целуй его, — усмехнулась эта облезшая рыжая морда.
Неужели у меня в лисьем обличье тоже бывала такая глумливая гримаса?
Я подошла к Лану и склонилась над его лицом. Даже полумраке и с разводами грязи его лицо было красивым.
Он по-прежнему не дышал. Лиса утверждает, что это лишь анабиоз. Так представим что это вовсе не труп, а лишь спящий красавец-мужчина. Да, именно так. Так вдох-выдох.
— А можно я в него просто плюну?! — прозвучало совсем жалобно.
— Зачем же плевать? — недоумевающее воззрилась на меня баронесса.
— Ну а какая в сущности разница-то? — проскулила я.
Эти двое синхронно усмехнулись.
— Вряд ли все дело просто в твоей слюне, — пояснил каттис. — Поэтому придется поэкспериментировать. Тем более тебе не впервой.
На этой фразе Клесс получил два очень внимательных взгляда: убийственный от меня и удивленный от Эйны.
— Об этом потом, — оборвала нас баронесса.
— А ничего, что я не в своем теле? — привела последний довод я.
— Попробовать можно, — хмыкнул Клесс, вытирая вымокшее лицо.
Ливень немного утих и перешел в более мелкий дождик, но вода уже успела просочиться и сквозь сплетенные кроны деревьев.
— Ладно, — сдалась я и вновь наклонилась над Лаиентром.
Мое лицо было в предельной близости, но я все еще будто школьница, не решалась на поцелуй. Не то, чтобы я боялась покойников. Хотя опыта такой близости с оными у меня не имелось.
— Ты думай о том, что хочешь, чтобы он очнулся, — посоветовала лиса.
— Ага, почувствуй себя некрофилом-неудачником, — проворчала я и коснулась губ вампира.
Бездыханное тело не сопротивлялось, а секунду спустя ответило на поцелуй и обхватило меня обеими руками.
На поиск сбежавшей баронессы предварительно был собран отряд паладинов Ордена.
В ходе расследования событий бегства самым интересным обстоятельством была пропажа тела лисы. После усыпления выглядела она вполне дохлой, а в свете предстоящего сожжения, никто ее смерть проверять не стал. За что ответственные уже получили порцию пристального внимания соответствующих должностных лиц и приглашения явиться на допрос.
С поимкой и уничтожением беглецов была главная беда. Заслуженные рыцари Ордена в большинстве своем были ярко выраженными индивидуалистами. Они привыкли возглавлять небольшие отряды по поиску и уничтожению. При этом на каждый из них оных паладинов приходилось по одному. Наличие двух и более рыцарей в команде создавало борьбу за лидерство. Учитывая продемонстрированную силу вампира, Орден не мог отправить людей в обычном составе. Отправить же паладинов единым отрядом, как было предложено вначале, означало полный провал в случае затяжных поисков — они могли перегрызться и разбежаться до встречи с вампирами.
Исидор эр Каунер утомленно потирал ноющую ногу, а дыры в ней переливались сегодня нежно бирюзовыми оттенками. Летучие подразделения следопытов уже ушли на поиски, но в случае обнаружения беглецов ничего существенного противопоставить силе вампира они не могли. Поэтому перед ними ставилась задача по возможности не обнаруживать свое присутствие и доложить о находке руководству. Орден даже не поскупился на выделение столь ценных менталистов и оборудования. А вот вопрос с паладинами и непосредственным уничтожением вампира мучил голову с проплешинами нещадно. Вдобавок обе ноги начали ощутимо зудеть, а к полудню все стало еще хуже: Исидора почтила своим присутствием его драгоценная супруга.