Записки чудоголовой

Назарян Юлия Михайловна

– Я не знаю, – пожал плечами мужчина, взволнованный не меньше. – Ты же понимаешь – она не осознает, что делает. Она же совсем впала в детство.

– Понимаю…. Но почему бы ей не делать то, чего она не осознает, в одиночестве? Зачем она увела с собой нашу Асю? А главное – куда? Ку-да?

– Я сейчас же отправлюсь на поиски сам. Позвоню только на работу, предупредить, что сегодня больше не вернусь.

Я снова на детской площадке. Бабушка уже намешала кашу. Почерпнула ее самодельной деревянной ложечкой и поднесла ко рту внучки.

– «Да она же вовсе не играет!

Для нее все взаправду!» – сообразила я.

– Ешь скорее, – сказала бабушка, – у меня еще куча дел, а я тоже играть хочу.

Малышка опустошила ложечку и закашлялась.

Я моргнула, вздрогнула от того, что качели подо мной качнулись – я уже и забыла, где сидела. Поднялась на ноги, чтобы как-то помочь малышке, и обнаружила, что самодельная ложечка только нырнула в формочку с кашей.

Обрадовавшись возможности оставить малышку голодной, я бесцеремонно выхватила ложечку из руки пожилой женщины, отвернулась и, выбросив содержимое в траву, сделала вид, что жую.

– Простите, я просто очень-очень хочу есть.

– Ничего, – немного испуганно ответила пожилая женщина. – Не бойтесь, тетенька, здесь на всех хватит.

– Тетенька? – я немного растерялась. Меня даже дети тетенькой никогда не называли, а тут….

– Ну, вы же не дяденька. – Бабушка малышки забыла про страх и рассмеялась.

– Не дяденька, – согласилась я, и поняла, что должна подыграть. – А вы, девочки, почему одни гуляете? Где ваши взрослые?

– Взрослая здесь я, – заявила пожилая женщина, заставляя меня растеряться вторично.

– В самом деле?

– Ну…, не взрослая, конечно, – бабушка стыдливо втянула голову в плечи. – Просто родители оставили меня за старшую. И вот, мне приходится с Аськой нянчиться. А я, между прочим, с подружками хотела поиграть. В куклы! Не честно же так, да?

– В самом деле, – не честно, – энергично закивала я. – А давай, я поговорю с вашими родителями. Думаю, я смогу убедить их, отпустить тебя к подружкам. Пусть с Асей понянчится кто-нибудь другой.

– Правда? – обрадовалась бабушка.

– Правда.

– Правда-правда?

– Правда-правда.

– Правда-приправда-приправда?

– Тысячу раз – правда, – пресекла я дальнейшие переспросы.

Пожилая женщина встала, лишь частично отряхнула с себя песок, и потянула за руку маленькую внучку.

– Пойдем, Аська, домой. Слышала? Теперь с тобой не я возиться буду. Бее…, – она показала внучке язык. Та сморщила носик и ответно высунула язычок.

Я, как самый старший человек в компании, поместила себя посередине, крепко взяла девочек за руки, и повела в сторону Памятной улицы.

Пройти предстояло всего-то около полукилометра. Но путь оказался крайне утомительным. Я спасала своих временных подопечных от машин на пешеходном переходе, так как они порывались перейти дрогу на красный, – причем, особенное непослушание проявляла, торопящаяся к подружкам, старшая. Мы рисовали на асфальте классики, найденным на обочине мелком. И прыгали по их клеточкам. Причем, опять же, именно старшая проявляла непослушание, – забыв про спешку, она не перестала прыгать, пока я насильно не потянула ее дальше. – «Мне бы столько

энергии и прыгучести», – даже родилась новая зависть в моей голове. Мы перешагивали наполовину ушедшее в землю ограждение детского садика. Причем, перешагивали туда и обратно. И снова, как вы уже понимаете, упрямилась именно старшая девочка. А так же, малышки просились на каждую детскую площадку, упрашивали меня купить им «мороженку», и даже забрать к себе на выходные, – потому что я хоть и тетенька, но почти веселая и умею играть. Но тут я проявила особую стойкость и не уступила. Мороженое, конечно, можно было бы купить, тем более, на улице было жарко, и я сама не отказалась бы от холодного лакомства. Но, думаю, каждый взрослый человек понимает, что нельзя кормить чем-либо чужих детей, без разрешения их родителей, или… детей.

У меня уже почти кончилось терпение и ныли руки, когда мы добрались до двери дома под номером тридцать восемь. Я постучала несколько раз. Позвонила тоже несколько раз. Но никто не отворил.

– Видимо, ушли на поиски, – констатировала я. – И где же нам теперь искать этих ищущих?

На мое счастье, родители Аси скоро нашлись сами. Мы услышали их крики, когда они доносились еще с далекого конца улицы.

– Мама, где вы были? – задыхаясь, выпалил мужчина, прямо выдернув из моей руки руку Аси.

– Гуляли, – краснея, ответила та.

– Асечка! – молодая женщина, напротив, побледнела. И, едва не лишившись чувств, прижала девочку к себе так крепко, что та взвизгнула.

– А вы кто? Что вам нужно от нашей мамы и дочки? – Спросил мужчина, понятно, уже у меня.

– Пожалуйста, – почти спокойно ответила я.

– Спасибо! – поняла меня молодая женщина.

Через пять минут мы – я имею в виду троих взрослых, – уже сидели за круглым столом и пили чай. А девочки…. Девочки ушли играть в куклы.

– Вы только ничего такого о нас не подумайте, – стала объяснять Асина мама. Ее зовут Ниной. – Мы и маму любим и за дочкой хорошо следим. Подобное, поверьте, случилось впервые. А вы – такая молодец. Вы даже не представляете, что для нас сделали.

– Лишь то, что должна была, – заскромничала я. – А про вас я ничего такого и не думала. Я все понимаю.

– Это хорошо, что их нашел именно такой понимающий человек. Хорошо, что вы догадались о нашей проблеме.

– Значит, вы нашли их играющими в песочнице? – взял слово папа Аси – Кирилл.

Я кивнула.

– И приняли единственно верное решение – вернуть беглянок домой. Но…, никак в толк не возьму, – откуда вы знали, куда именно их вести?

– Ну…, – я второй раз за день растерялась, и на этот раз по-настоящему. Но, как и родители Аси, – тоже нашлась быстро. – Я часто прогуливаюсь по вашей улице, когда иду в фотостудию своей подруги. И несколько раз видела у вашего дома маленькую красавицу с солнечными кудряшками. Я, конечно, не была уверенна, что это имена та красавица. Но, других вариантов у меня не было. – На мое счастье, девчушка была обладательницей достаточно редких волос. И новые знакомые легко поверили в правдивость моих объяснений. Будь не так, не знаю, как бы я выкручивалась.