ЗАПИСКИ Д’АРШИАКА МОСКВА
Шрифт:
____________________
1 Доверенность Геккерна «доктору и юрисконсульту» Францу фон Миллеру по делу о наследстве, оставшемся после его тещи Гончаровой, 26 октября 1848 г. (Архив внешних сношений).
Но, со свойственной его биографии резкой контрастностью переходов, он уже в следующем году облечен почетным званьем «народного представителя в Национальном собрании». В это время он уже живет в Париже. Вокруг него развертываются события 1848 года. Пронеслась февральская революция. Орлеаны пали, Луи-Филипп изгнан из Франции. Учредительное собрание настроено непримиримо к идее коренного социального переустройства. Давнишний легитимист Жорж Геккерн занимает в нем, согласно фамильным традициям, крайнюю правую. Это группа землевладельцев, избранных под влиянием католического
Таковы были политические дебюты Ж. Геккерна в центре мировой политики – Париже. Он не выдвигается в Национальном собрании своими речами (ораторские лавры доставит ему только императорский Сенат), но приобретает известность благодаря своей внушительной внешности (способной, как мы видели, оборонять даже драбантов Бурбонского дворца) и сопутствующей ему славой бесстрашного бретера, застрелившего Пушкина. Репутация эта прочно связана с его именем. Он избирается в арбитры парламентских дуэлей. В конце 1848 года член Собрания Биксио обвиняет Тьера в неблаговидной тактике перед президентскими выборами. Бывший министр Луи-Филиппа считает необходимым вызвать оскорбителя, а в секунданты выбирают знатока дуэльного права Жоржа Геккерна. 20 декабря 1848 года д'Антес мог живо вспомнить снежный плацдарм на Коломяге. Но в отличие от 27 января 1837 года политический поединок французских депутатов прошел бескровно и закончился примирением.
433
Отныне д'Антесу обеспечена дружба Тьера, во многом весьма родственного ему искателя политических успехов, славы и золота. Будущий усмиритель Коммуны представлял собою законченный тип авантюриста-завоевателя, и недаром именно он послужил Бальзаку прототипом для его «арривиста» Растиньяка. Адвокатура, журналистика, салоны, связи, личные романы – все служило безвестному провинциалу двадцатых годов трамплином для его политической и финансовой карьеры. Его новейшие биографы не скрывают, что тщеславие и жизненные аппетиты «господина Тьера» сообщали его убеждениям недопустимую гибкость и нередко обращали его к весьма неприглядным методам достижения своих целей. Но в течение сорока лет этот неразборчивый делец принимал у себя всех знаменитостей Парижа и Европы, стремясь упрочить свою популярность и влияние. В салонах известного особняка на улице Сен-Жорж Геккерн мог в беспечной обстановке светской беседы незаметно осуществлять сложные и тонкие задания видного сподвижника бонапартовской диктатуры.
Уже с первых шагов своей большой политической деятельности д'Антес заметно приближается к самому крупному авантюристу эпохи – Луи-Бонапарту. По свидетельству Метмана, Жорж Геккерн входил в «комитет, известный под именем «Комитета улицы Пуатье» и подготовивший водворение Империи». Следует расшифровать это малопонятное обозначение. К концу 1848 года роялистская и католическая партия сконструировались в «партию порядка» под руководством «Комитета улицы Пуатье», возглавляемого лидерами трех фракций: орлеаниста Тьера, легитимиста Беррье и католика Монталамбера. Они предложили свою поддержку Кавеньяку на условиях закрытия рабочих клубов и ряда других реакционных мер, которые представитель республиканцев вынужден был отклонить. Комитет решил поддерживать Луи-Бонапарта, принявшего все условия. 10 декабря произошли президентские выборы, на которых Бонапарт получил 5 1/2 миллионов голосов, его соперник Кавеньяк лишь 1 1/2 миллиона, Ледрю Роллен 370 тысяч, а знаменитый Ламартин всего только 8 тысяч. Маркс объяснял этот успех тем, что «Бонапарт – представитель самого многочисленного класса французского общества, представитель мелких
крестьян-собственников. Подобно тому, как Бурбоны – династия крупной поземельной собственности, а Орлеаны – династия денег, Бонапарты – династия крестьян, т. е. французской народной массы» 1.
Между тем ход политических событий дает возможность Ж. Геккерну шире проявлять свою реакционную программу.
13 мая 1849 года было избрано Законодательное собрание, значительно видоизменившее соотношение сил в народном представительстве Франции. Против 250 республиканцев монархически-католическая коалиция улицы Пуатье выдвигала теперь 500 представителей от «партии порядка». Таким образом, исполнительная и законодательная власть оказались в союзе против республиканской партии. Народное собрание принимает отчетливую реакционную окраску. Принц-президент открыто стремится к единоличной власти, требуя пересмотра конституции.
17 июля 1851 года Виктор Гюго выступал в Законодательном собрании против проекта Луи-Бонапарта. Он указал на три революции, обновившие Францию за полстолетия и установившие в ней республику: «Французский народ выточил в неразрушимом граните и установил посреди старого монархического континента первую основу этого грандиозного здания будущего, которое когда-нибудь получит название «Соединенные штаты Европы»…
Последнее выражение, впервые прозвучавшее с трибуны, вызвало изумление и ропот на правых скамьях. Гюго продолжал: «Эта революция – беспримерная в Европе, это идеал великих мудрецов, осуществленный великой нацией, это перевоспитание народов по примеру Франции. Священная цель ее – всемирное благо, это как бы новое искупление человечества. Это эра, предсказанная Сократом и за которую он выпил цикуту; это деяние, осуществленное Иисусом и за которое он был распят»…
Бурные протесты на правых скамьях. Крики «К порядку!». Аплодисменты слева. Длительное и всеобщее возбуждение.
Г. де Фонтен и несколько других: «Это кощунство»
____________________
1 К. Маркс. «18 брюмера Луи-Бонапарта», с. 98. (См.: Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения, т. 8, М., 1957, с. 207. – Ред.)
435
Г. де Геккерн 1: «Нужно было бы предоставить нам право свистеть, если рукоплещут подобным заявлениям».
Гюго продолжал свою речь, неоднократно прерываемую с правых скамей, в том числе еще несколько раз репликами Геккерна.
В это время представитель Альзаса уже открыто примкнул к бонапартистам, от которых его отделяло некоторое время его легитимистское прошлое. Но уже в 1850 году, когда власть принца-президента упрочилась и он начал открыто стремиться к императорской диктатуре, бывший паж герцогини Беррийской решился изменить белому знамени. Согласно свидетельству его внука Луи Метмана, «в 1850 году, несмотря на легитимистские привязанности его семьи, он присоединился к принцу Луи-Наполеону, полагая, что его родина может вновь обрести покой лишь при условии сильной власти. Таким образом, он очутился в числе политических деятелей, образовавших «Комитет улицы Пуатье» и подготовивших водворение Империи». Сложная ситуация политических партий во Франции начала пятидесятых годов, как и факты дальнейшей деятельности Жоржа Геккерна, дают, впрочем, основание предполагать, что он не вполне разорвал с легитимистами, а только примкнул к тому крылу роялистской партии, которое отстаивало компромисс и перемирие с принцем-президентом. Он принадлежал, видимо, к той группе легитимистов, которая 1 декабря 1851 года вечером накануне переворота предложила Луи-Наполеону свое сотрудничество. Во всяком случае, он находился в этот исторический вечер на обычном понедельничном приеме в Елисейском дворце. Современные свидетельства сообщают, что принц-президент, искусно скрывая свою озабоченность, принимал у себя в этот вечер послов, министров, депутатов, военных, знатных иностранцев: присутствовали мистрис Нортон, маркиз Дуглас, граф Флао, де Бомон-Васи, де Геккерн. К 10 часам начался разъезд. Озабоченность главы правительства объяснялась труднейшей политической ситуацией: президентские полномочья Луи-Наполеона заканчивались в мае 1852 года, и,
____________________
1 Впоследствии сенатор Империи с годовым окладом в 30 тысяч франков. (Примечание В. Гюго.)
согласно конституции, он не мог быть переизбран ранее 1856 года. Орлеанисты во главе с Тьером подготовляли избрание в президенты принца Жуанвильского, одного из сыновей Луи-Филиппа, чтоб вслед за избранием короновать его на королевский престол. Необходимо было спешно предупредить события и восстановлением империи Бонапартов парализовать реставрацию Орлеанской монархии.
Луи-Наполеон избрал для осуществления переворота трех сотрудников: военного министра Сент-Арно, префекта полиции де Мопа и депутата де Морни (своего единоутробного брата). В течение двух недель были обдуманы все детали и разрешены все трудности предстоящего чрезвычайного шага. Вечером 1 декабря легитимисты предложили президенту свое сотрудничество, которое не было принято. Но обстоятельство это указывает на пристальный интерес Жоржа Геккерна к развертывающимся историческим событиям.
Напомним в общих чертах их политические цели и общий ход.