Записки грибника #2
Шрифт:
Каждый предмет заявлен в свою цену, и народ согласился отработать за лопату три недели. Была ещё одна штука, они её не раскусили, не знают, пока, да через седмицу, две, начнется сенокос, вот тогда у Данилы очередь будет. Стрельцам, что помоложе, наш кузнец, сделал косу-литовку. Они практикуются вдали от деревни, хочу для местных сюрпрайз устроить. Соревнование, — кто больше сена за час накосит. Победителю приз — коса и копейка.
День до обеда пролетел в одно мгновение. Заметил только когда прибежал Мишка и позвал снедать. Отмахнулся
— Эй. Рябой с морды кривой, ты сюда что пришел, харю плющить, али работать? Чего расселись, подъем, ядрена кочерыжка, здесь вам не на печи, задницу отращивать. Надобно ещё здесь, здесь и здесь подкопать, чтоб глубже было.
— Федор, побойся бога, дай продохнуть малость и так почитай без продыха с самого утрева, копаем.
Подошел к говорливому, участливо обнял за плечо, — Устал, поди? Руки ломит, спину, тяжко тебе?
Он кивнул, подозрительно покосившись на меня.
— У тя, поди, детки малые есть?
— Да.
— И старики, у печи сидят.
Он снова кивнул.
— придешь вечером домой, они тебя спросят… Тебя как звать?
— Фролом, кличут…
— Как оно там Фролушка, у нового хозяина. Дал он тебе денежку как обещался?
А что ответит сын, своим родителям — старикам, что спал цельный день? И что за енто, погнали и деньгу не дали?
Повернулся к бригаде, — Мужики, вы на Архипку Шадровитого, до потемок работали?
Кто-то сказал — да. Кто просто кивнул.
— А сколько грошей он давал?
— Хорошо ежели сапогом по заднице не получишь…
— Митяя хромого, помните мужики?
— А тож… Он тогда до города так и не дошел… Зазря на Архипку кричал, что челобитную подать хочет… А какой рукодельник… Так, надобно было не кричать, а иттить в приказ…
А он и пошел…
Они разом заговорили, перебивая друг другу, потом вдруг затихли и уставились на меня.
— Понятно — сапогом под зад. Наверно понравилось?
Один, лысоватый мужичок, низкого росточка, машинально кивнул. Остальные на него зашикали, а стоявший позади, дал пинка и сдвинул шапку на глаза.
— За — так. Работать нравится, а за деньги не хотим? Чего молчишь Фрол? Тебе, насрать на свою родню? Пусть они с голодухи пухнут, пока ты здесь спать будешь, так что ли?
Ну чего язык в дупу засунул, молвить нечего?
Выпрямился и оглядел народ, стоявший передо мной, — Так что делать будем, миряне. Гнать Фрола али нет?
«Дальше я получил в морду, собственно, почему бы и нет. Люди ведь разные. Одного напугаешь, он голову в плечи вжимает и отскакивает, испуганно, ойкая. Кто-то просто замирает на месте, прикрыв ладошками рот и выпучив глаза. А вот мне досталась третья категория — Сначала бьет, а потом думает»
— Не, надо, пущай остается…
Разворачиваю Фрола лицом к себе, и кричу во всю луженую глотку — Раб…
Окончание промычал на земле, где оказался после классического хука с левой руки. Хорошо еще упал, на мягкое, на кучу вынутой из ямы земли, да вот только лицом.
Меня тут же поставили, на ноги, а Фрол бухнулся на колени и опустил голову, за общим шумом было не слышно, что он говорить, да и говорит ли вообще.
— Фо ол… Тьфу, — стал отплевываться от набившейся в рот земли, — мужики отпусти его.
Пришлось крикнуть погромче, чтоб расслышали. Помогло, от него отступились, и все взоры обратились на меня.
В черепке явственно что-то булькнуло, а в глазах сверкнула куча маленьких мошек и разбежалась в разные стороны.
— Фрол. Ты чего молчишь, сучий потрох, ведомо ли, что с тобой будет?
Он взглянул в глаза и с кривой усмешкой, хриплым голосом произнес, — батогами…
— Не е, — перебил его, присел перед ним на корточки, — хуже мил человек, гораздо… Ты теперь десятником над ними будешь, за кажного отвечаешь. Слушай, внимательно, два раз молвить не буду. Яму сегодня доделать, камнем забить и известкой зальете. А завтра пойдете, ямы под столбы копать, что ограду держать будут. Сроку до конца месяца. Уяснил?
Он кивнул. Я склонился к самому его уху и прошептал, — Ещё раз полезешь с кулаками, отведу на болото и пристрелю. Никто и знать не будет, куда ты сгинул… А батогами бить не буду…
Выпрямился, взял его под локоть и потянул вверх, помогая встать, — Давай десятник Фрол, приступай к работе.
— Мужики, слушайте его как меня. Ступайте…
Народ разобрал лопаты, ломы и тихо переговариваясь, побрел к злосчастной яме.
Стоял и смотрел им вслед, погрозил кулаком обернувшемуся Фролу.
Посмотрел, как ковыряют злосчастный фундамент. Опосля пошел домой, надо холодное приложить, уже ощущаю, как скула опухать начинает. Из еды в рот попало только молоко, жевать-то больно…
«Как прикажете найти нормально человека на должность старосты, если старый собрал монатки и уехал со всем семейством в имение Архипа. У этого изба получше и в ней почище, да на подворье не полный бардак, как у некоторых. Скотина кое-какая есть и годов ему под тридцать. Посмотрю, как с артелью справиться, время ещё терпит, но уже нужен посредник между заводиком и деревней»
День был испорчен и остаток провел в избе, лежа на топчане, с мокрой повязкой и медяком на ушибе, периодически меняя одно на другое. Хотел сделать кровопускание, чтоб синяка не было, да передумал.
Не бритое лицо, фингал… Добавить сюда треуголку, деревянную ногу и попугая на плечо. Ну, точно пират в отпуске.
Смех смехом, а в скорости придется на большую дорогу выходить. И дело даже не в деньгах, они есть пока. Никодимовский источник меди, накрылся «медным» тазом. Мужичку кто-то ножичком по горлышку и под мостки, с которых бабы белье полощут, засунули. Второго в разбойный приказ сволокли, проворовался. Купцы жмутся, а у англичан брать — дорого.