Записки грибника
Шрифт:
Рановато ему ещё, но думаю быть ему военным. Жаль сословия подлого, а то из него получился бы хороший сотник.
А последний из этой четверки спалился сегодня. Быть тебе Мишаня моей правой рукой… Когда подрастешь.
Спросите о Маше? Помните, я обещал устроить им показательные стрельбы? Было устроено. Сожгли тогда почти все наличные запасы патронов. Наверно из чистого желания похвалиться перед детьми, прихватил свою первую винтовку. Всем досталось стрельнуть из неё по три раза. Результаты были скромными, на полсотни метров в грудную мишень, ребята дали… Нормальные результаты. Маша была последней в очереди. Молча,
Легла на расстеленный тулуп и… Её не стало. Подначки и шутки со стороны пацанов она слышала, но лицо, словно окаменело. Рука медленно потянула затвор, заряжая винтовку. Положила щеку на приклад и замерла, выцеливая что-то только ей одной видное. Кто-то из мальчишек, что-то громко крикнул, надеясь испугать стрелка. Ноль эмоций. И только через минуту, тоненький пальчик жмет на спусковой крючок, звучит выстрел. Передернут затвор, звенит выброшенная гильза. Пауза. Выстрел. Перезарядка.
Выстрел. Забираю оружие, она встает и неспешным шагом идет к мишени, а там уже стоят мальчишки, молча. Подхожу и тоже молчу. Слов нет. Из трех пуль, только одна пробила девятку, остальные, лежат точно по центру черного пятна. Вот тебе и тихоня…
И как вы думаете, кто больше всех хотел продолжить? Есть у девчонки талант. Стал приглядываться к ней, она как-то больше все с Марфой. Так вот у меня сложилось мнение, что у девки просто нет нервов или они размером с колокольный канат. На все наезды со стороны нашей 'бабули' она реагирует спокойно, доброжелательно. На ребят смотрит как на расшалившихся детишек с эдаким снисхождением. Может одно и то же объяснять по двадцать раз, не меняя даже интонации в голосе.
Тому свидетель, сам просил с Мишкой цифирью заниматься.
Из незнакомого оружия с первого раза, без тренировок, выбила двадцать девять очков. Вот так'
— Поехали, по пути сказку расскажу. — Уселся на скамью. Всегда нравилась одна загадка.
'На жопе сидит, в жопу глядит и в жопу пьяный' И кто это может быть?
Разобрал вожжи, включил 'первую передачу' и наш 'шарабан' покатился дальше, по пыльной, весенней дороге. Мерно застучали копыта и под этот монотонный звук начал свой сказ.
'Идет по дороге воинство. Всадники впереди скачут, стяги на ветру развеваются. За ними пешцы идут, на плечах пищали лежат, а в руках бердыши несут. Опосля всех, обоз на телегах и возах скрипучих, скарбом воинским нагружены. Идут они с самого утра, устали ужо. Лошадей поить пора, людям воинским также роздых нужон. Впереди поле показалось, рядом речушка не широкая, протекает, а за ней, лесок. Ну чем место не угожее. Самое то что надо. Вода, всех напоить. Место, всех разместить. Лес, место отхожее и дровами запастись можно. Воевода своим начальным людям, приказ дает, — ставить здесь войско на дневку.
И вот поскакали гонцы, вдоль колонны, указы раздавая. Обрадовались все, строй смешался, стрельцы, шагнувшие самыми первыми с дороги, брели в высокой, по пояс, траве громко переговариваясь, обсуждая какие-то свои дела. Один из них зацепился ногой за что-то, как ему показалось, это пук сухотравья, он просто дернул сильнее, вытаскивая сапог, открыл рот, чтоб ответить другам… Да не успел. Снизу послышался хлопок, рядом промелькнула неуловимая тень, и над головой расцвел яркой вспышкой, взрыв.
Картечь разлетелась в разные стороны, убивая и калеча. Первые, молча попадали, а вторые истошными криками привлекли всеобщее внимание. К месту трагедии бросился народ. В разных местах поля, громыхнуло ещё дважды, и новые жертвы заголосили, орошая кровью не скошенную траву. Испуганные кони обозные, вставали на дыбы, ломая оглобли, одна ломанулась на поле, да успела пробежать всего десяток саженей. Очередной взрыв и обезглавленная туша валиться, телега опрокидывается на бок. Медленно, слегка поскрипывая крутиться колесо. Паника становиться ещё сильней, и вот некогда стройные ряды смешались, но удерживаемые сотниками и десятниками, стоят на дороге. Никто ничего не понимает. Перед ними мирное и с виду безобидное поле, да вот беда, трупы убитых и стоны раненых, просящих помочь, за ради пресвятой девы.
Все что они видят, говорит жолнерам, что это поле смерти. Уже послышались шепотки, слабых духом, — Это мол, господь кару на нас насылает.
Но такие разговоры враз десятниками пресекаются. Вон, на дальнем конце, этой 'чертовой поляны', кто-то смелый, решился пройти к пораненным, помощь людям оказать. Смотри, дошел, склонился, закинул себя на спину и понес к дороге. Скинул на руки подоспевших товарищей, пошел снова туда. Глядя на него народ, осмелел, нашлись и другие. Да вот беда, один шагнул дальше, чем следовало и снова взрыв, перекрыл говор людской и теперь спасителю, помощь требуется. Да нет, не ненужно, отмучился бедняга. Опять все отступили, страшно перед напастью неведомой. Решили с другой стороны дороги счастья пытать. Да там также, ад на земле. Стоит рать в чистом поле посередь дороги. Не нашлось больше охочих, судьбу пытать. Воевода команду дал, — Вперед.
Двинулось войско дальше, через пару верст, речушка изогнулась и бродом перед ним предстала. Течет вода неспешно, мелко здесь, дно видно, мелкая рыбешка серебром мелькает, водоросли шевелятся.
А на том берегу, дозор побитый лежит вокруг ямы, что на самом урезе копана, али не копана.
' да что же это такое?'- Вскричал воевода и послал людей верных, осмотреть все, да ему обсказать.
Вошли они в реку, да обратно никто и не вышел. Взметнулся к небу огромный столб водяной, пахнуло смрадом пороховым, да и разметало всех смельчаков по кустам прибрежным…'
Даже охрип маленько от сказа, прокашлялся, сплюнул в траву. — Сашка!
— Что?
— Могет такое быть?
Почему его спросил? Да потому что остальным, игрища воинские, как зайцу рождественскому, барабан. Клима спроси, он опять за деньги гундить начнет, Димке трудов своих жаль будет. Вот и остались всего два брата, акробата. Младший подрастет, если запал не растеряет, сапером сделаю у старшого другая стезя. Надо будет с Силантием договариваться, чтоб взял парня в оборот, на одной теории далеко не уедешь.
Однажды в игре, он довольно сильно потеснил мою оловянную армию, заставив уйти в глухую оборону.
Тогда-то я и вспомнил, про диверсантов, обозвал их егерями, и тайными тропами забросил в тыл его войска. Мне это, по правде говоря, победы не принесло. Но в последующем, мы с ним даже сыграли пару раз, обкатывая разные варианты. Даром что мальчишка, мозги у него, как у хорошего шахматиста, я на пару ходов вперед смотрю, а он так закрутит, что понимать начинаю, только, когда его конники мой обоз громят или ставку окружают.