Записки Харитона Лаптева
Шрифт:
Проехав без пополнения припасов свыше 500 километров, из них 400 километров со съемкой, С. Челюскин 15 мая на северном берегу полуострова Оскара встретил ехавших ему навстречу с припасами солдата К. Хорошева и якута Н. Фомина, которых послал Х. Лаптев.
Приехав в зимовье Н. Фомина в устье Нижней Таймыры, С. Челюскин сомкнул свой маршрут со съемкой Х. Лаптева 1741 года. Последний, самый труднодоступный участок побережья был заснят. Оставалось сделать хотя бы еще один съемочный маршрут по внутренним районам открытого ими, как это поняли уже исследователи, огромного северного полуострова. Эту задачу выполнял начальник отряда Х. Лаптев, направляясь навстречу С. Челюскину.
К району съемочных работ Х. Лаптев выехал из Туруханска 8 февраля 1742 года с четырьмя матросами. Путь лежал вниз по Енисею с ночевками в зимовьях и станках, где подводчики, перевозившие моряков, меняли собак или оленей. 2 марта
На восток от Енисея Х. Лаптев выехал на оленях. По пути он систематически вел записи о направлении пути, пройденных расстояниях, записывал названия рек, их притоков, зимовьев и т. п., что помогло ему впоследствии реально изобразить на отчетной карте внутреннюю часть обследованного полуострова Таймыр.
19 марта 1742 года Х. Лаптев посетил окрестности нынешнего города Норильска: «Приехали на устье реки Норильской по которой ехали вверх 10 верст в Норильское зимовье ночевать» (л. 143). Эта запись указывает на местонахождение Норильского зимовья в XVIII веке.
Далее в журнале следуют записи о путешествии на оленях по озеру Пясино, по реке Пясине до зимовья Крестовского, от которого уже на собаках поехали вверх по реке Дудыпте. Х. Лаптев подробно описывает расположение на Дудыпте нескольких «песцовых» зимовий промысловика Федора Сухова, оказавшего путешественникам большую помощь. Он проводил их до реки Горбиты и рассказал, что на реке «Горбите також и по реке Муре (то есть Верхней Таймыре. — В. Т.), которые выпали из тундреных мест, находят лес-плавник старой елник толщиною поларшина с корнями, которым топит зимовье и пасти ставит. А стоячего лесу на оных реках как в вершине и на прочих местах по объявлению самоеди отнюдь нет». На пути к озеру Таймыр Х. Лаптев в 60 верстах севернее верховьев Дудыпты «наехал дерево вмерзшее в землю, в диаметре более полфута, над землею два фута вышины» (л. 145).
Эти указания Х. Лаптева свидетельствуют, что еще в XVIII веке в ныне безлесных районах Таймыра находили остатки некогда бывших здесь реликтовых лесов.
Двигаясь на север к озеру Таймыр, Х. Лаптев договорился с Ф. Суховым о вывозе людей Челюскина на лодках вниз по Дудыпте.
4 мая на четырех нартах, тяжело нагруженных припасами, Х. Лаптев прибыл к озеру Таймыр. Из-за ранней весны снег стал мягким и двигаться по нему было трудно как в тундре, так и на озере. Тогда Х. Лаптев принял решение послать навстречу С. Челюскину солдат К. Хорошева и А. Лиханова с двумя нартами, устроить на берегу озера лабаз, куда сложить корм для собак на обратный путь, «а более корму не осталось, за тем собак и прочие нарты возвратить на Дудыпту» (л. 147). Незадолго перед этим Х. Лаптев получил известие об отъезде С. Челюскина от островов Св. Петра к мысу Фаддея и о том, что еще в апреле он послал большой транспорт с припасами к Таймырскому зимовью. Поэтому Х. Лаптев был уверен, что его помощник благополучно закончит съемку и прибудет к устью Таймыры. Беспокоила возможность его длительной задержки из-за начинавшейся весенней распутицы.
Выехав в обратный путь, Х. Лаптев везде отдавал распоряжения о предоставлении команде С. Челюскина оленей или лодок. На собаках или оленях, меняя их на зимовьях, Х. Лаптев успел местами по санному пути 27 июня добраться до устья Дудиной реки в зимовье Бобылево. Как только Енисей очистился ото льда (3 июля), пришел сверху «ясашной дощеник» — речное судно сборщиков налога. На нем Х. Лаптев 5 июля направился в Туруханск и одновременно послал двух солдат, чтобы они пригнали оленей к озеру Пясино, на которых люди С. Челюскина смогли бы переехать с озера Пясино на Енисей. 16 июля 1742 года Х. Лаптев прибыл в Туруханск, где стал ждать группы С. Челюскина.
С. Челюскин, закончив съемку 15 мая 1742 года в устье Нижней Таймыры и дав только сутки отдохнуть людям и собакам, немедленно выехал вверх по реке к озеру Таймыр.
23 мая в сильный дождь, съедавший снег на льду и в тундре, С. Челюскин добрался до лабаза с продовольствием, оставленным Х. Лаптевым на южном берегу озера Таймыр. Оттуда на юг путешественники ехали почти по бесснежной сырой тундре. 31 мая прибыли в зимовье Ф. Сухова на реке Дудыпте. В последний день «ехал с великою нуждою, ручьи и речки пошли, на реке Дудыпте остановился весновать» (л. 166). Только 13 июня прошел полностью лед на реке Дудыпте. На двух лодках партия С. Челюскина поплыла вниз по течению, 21 июня вошли в реку Пясину, по которой шли на веслах и «бечевой» вверх по течению. 30 июня добрались к зимовью Паленому, недалеко от озера Пясино, где их встретили солдаты, пригнавшие сюда по приказу Х. Лаптева 20 оленьих нарт. На них путешественники
«20 июля пришел я в город Мангазейск в команду лейтенанта Харитона Лаптева, 7 августа вышли из Мангазеи на дощанике. 6 сентября 1742 года прибыли в город Енисейск» (л. 168).
Этой фразой заканчивается журнал отряда Х. Лаптева, выполнившего первую в истории картографическую съемку побережья между великими сибирскими реками Леной и Енисеем.
ПОСЛЕ СЕВЕРА
К осени 1742 года в городе Енисейске собрался весь отряд Х. Лаптева. Закончился почти 10-летний период плаваний во льдах, долгих полярных зимовок, санных походов по безлюдным местам. Самоотверженным трудом матросов, солдат и офицеров отряда были добыты бесценные материалы для первой достоверной карты дотоле неизвестного арктического побережья между Енисеем и Леной.
По первому санному пути с рапортом Адмиралтейств-коллегии о завершении работ отряда в Петербург выехал штурман С. Челюскин. В рапорте Х. Лаптев докладывал: «Описание берега морского по регуле навигацкой по здешнему состоянию на собаках окончил… А с прибытием моего в Енисейск город сочиняю карты морские описанию Северного моря берега морского на судне и сухим путем… А с оным Челюскиным посланы книги денежные за 735 и позже годы за шнуром и печатью» [40] (л. 386).
40
В Центральном государственном архиве ВМФ в Ленинграде (ЦГАВМФ, ф. 216, оп. 1, д. 52) сохраняется переписка Х. Лаптева с Адмиралтейств-коллегией и некоторые его отчетные документы. Далее цитаты приводятся из этого архивного дела со ссылкой только на номера листов.
Далее Х. Лаптев писал, что занят возложенным на него Адмиралтейств-коллегией поручением проинспектировать работу отряда штурмана Ф. Минина, также собравшегося в Енисейске.
В феврале 1743 года штурман С. Челюскин прибыл в Санкт-Петербург и представил Адмиралтейств-коллегии отчетные документы, рассмотрев которые Лаптеву послали предписание: «Описание морских карт как учинит, прислать без всякого промедления. А присланного с оными книгами штюрмана Челюскина определить в здешнюю корабельную команду» (л. 393).
Верный соратник Х. Лаптева, С. Челюскин остался в Санкт-Петербурге, где наконец его произвели в первый офицерский чин — мичмана [41] . В качестве награды было решено «выдать двойное жалование по его штурманскому окладу по 1 сентября 1742 году…» (л. 396).
В том же предписании Х. Лаптеву приказали отправить солдат и матросов его отряда в Охотск, где еще продолжались работы тихоокеанского отряда Второй Камчатской экспедиции.
В конце февраля 1743 года Х. Лаптев проводил в далекий путь к Тихому океану 27 своих сослуживцев. Под командой геодезиста Н. Чекина [42] и боцманмата В. Медведева они уезжали в Охотск. Среди них были и матросы К. Сутормин, М. Щелканов, подлекарь К. Бекман, а также солдаты Тобольского гарнизона Антон Фофанов и Андрей Прахов, которые вместе с С. Челюскиным участвовали в выдающемся санном походе к северной оконечности Азии.
41
В дальнейшем С. Челюскин служил на Балтике. Вскоре его назначили командиром придворной яхты «Елизавета», которой он командовал 4 года. Затем служил на других кораблях. В 1756 г., дослужившись до чина капитана 3-го ранга, С. Челюскин был по болезни отпущен домой в свою деревню Борищево вблизи г. Перемышль Калужской губернии. Видимо, там он и умер. Год смерти и место его захоронения пока не выяснены.
42
В Государственном архиве Красноярского края (ГАКК, ф. 117, оп. 1, д. 2, л. 4, 5) недавно нашлось упоминание о «прапорщике геодезии» Никифоре Чекине, относящееся к 1753 г. Из обнаруженного документа следует, что в 1750-е годы Н. Чекин был владельцем нескольких промысловых зимовьев в низовьях реки Хатанги. Следовательно, выйдя в отставку, Н. Чекин занялся промыслом, базируясь на зимовья, построенные в 1739 г. отрядом Х. Лаптева близ устья реки Блудной.