Записки Харитона Лаптева
Шрифт:
За зиму 1743 года Х. Лаптев составил две отчетные карты и «Описание…» обследованной им территории. Представлять подобное «Описание…» инструкция Адмиралтейств-коллегии не обязывала. Это была личная инициатива Х. Лаптева.
В конце зимы с оставшимися людьми своего и штурмана Ф. Минина отрядов Х. Лаптев выехал в Санкт-Петербург, куда прибыл 27 августа 1743 года.
В своем рапорте Х. Лаптев писал: «А сего 27 августа с командою в Питербурх прибыл и при сем рапорте Государственной Адмиралтейств-коллегии прилагается вышеупомянутая морская карта, описание берега Северного Ледовитого моря между реками Леною и Енисея. И при том другая карта, меньшая пред тою, на которой показует обстоятельно реки Лену от города Якуцка до моря и Енисей от города Енисейска вниз до моря, також и протчих рек, впадающих во оное море и на которых командою описаны обстоятельно. А на которых случая не имели быть, назначены по ведомостям [43] тамошних жителей. И в бытность моею с получения команды на дубель-шлюпке «Якуцк» с 26 мая 1739 года и до возвращения в город Енисейск 27 августа 1742 году содержащийся журнал в шнурованной книге при сем прилагается» (л. 407).
43
«…назначены
В Адмиралтейств-коллегии Х. Лаптеву предложили написать «экстракт» — краткое извлечение о его плаваниях и санных поездках. До октября Х. Лаптев готовил «экстракт», доделывая две свои отчетные карты и «Описание…». В рапорте от 13 сентября 1743 года он написал, что кроме корабельного журнала вел «записку», в которую писал о природе и жителях и что «…оное Описание при сем представляется для известия предкам [44] , что знать каждому можно, где какие вещи водою или сухим путем без лишней утраты интересов меж помянутой рекою Леною и Енисея» (л. 423).
44
Вероятно, Х. Лаптев ошибся и вместо «предкам» надо читать «потомкам».
4 октября 1743 г. в Адмиралтейств-коллегии состоялось слушание отчета Х. Лаптева и рассмотрение привезенных двух карт, журнала, «экстракта», Описания и денежного отчета.
Протокол этого совещания сохранился: «Слушали лейтенанта Харитона Лаптева доношение… и приказали оное доношение, морскую карту и другую, меньшую пред тою бештеком (масштабом. — В. Т.) с Описанием, журналы, экстракт учиненого в журнале описания… принять к наряду и внести в генеральной о Камчацкой экспедиции экстракт. Отсель он Лаптев поданой ему инструкции окончил… а его Лаптева определить в здешнюю корабельную команду…» (л. 410, 445).
Лейтенант Х. Лаптев оставался в прежнем чине, не получив никаких наград. Потянулись годы морской службы на Балтийском флоте.
Только однажды вспомнила Адмиралтейств-коллегия о лейтенанте Х. Лаптеве как о полярном исследователе: в начале 1746 года ему было приказано явиться в Санкт-Петербург для участия в составлении «Генеральной карты Сибирским и Камчацким берегам».
Составление такой карты все затягивалось, так как Адмиралтейств-коллегия потеряла всякий интерес к северным морям, когда выяснилась невозможность сквозных плаваний. Отчетные карты командиров отрядов закончившейся Камчатской экспедиции были сданы в архив. И только в конце 1745 года из кабинета министров поступило требование разрешить Академии наук снять копии с отчетных карт Второй Камчатской экспедиции. Копии подробных карт русского Севера и Дальнего Востока могли попасть за рубеж к возможным противникам Русского государства. Поэтому было решено подлинных карт северного и восточного побережья России иностранным профессорам не давать, а нарисовать для них одну мелкомасштабную Генеральную карту, копию с которой и передать в Академию наук.
Для составления этой итоговой карты и были вызваны с кораблей бывшие руководители отрядов экспедиции В. Беринга: капитаны Алексей Чириков, Дмитрий Лаптев, Степан Малыгин, Лейтенанты Харитон Лаптев, Дмитрий Овцын, Софрон Хитрово, Иван Елагин. В стенах Морской академии полярные ветераны на карте рисовали каждый «свои» районы северных и восточных берегов России, вспоминали пережитое, мечтали о новых походах, которые уточнили бы то, что осталось невыясненным.
Составив в 1746 году Генеральную карту [45] , все они поставили под ней свои подписи и разъехались по кораблям.
45
«Генеральная карта Российской империи Северных и восточных берегов…» Хранится в ЦГАВМФ, архив древних карт, № 4349. Опубликована М. И. Беловым в его книге «Арктическое мореплавание с древнейших времен до середины XIX веков». — История Северного морского пути», т. 1, 1956, с. 336.
Х. Лаптев продолжал командовать различными кораблями Балтийского флота.
В 1752 году ему присвоили следующий чин — капитана в связи с назначением как опытного штурмана помощником директора вновь открывшегося морского кадетского корпуса. В период Семилетней войны с Пруссией Х. Лаптев командовал боевым кораблем в чине капитана 2-го ранга, участвовал в морской блокаде прусского побережья.
После войны в 1762 году уже в чине капитана 1-го ранга Х. Лаптева назначили «обер-штеркригскомиссаром [46] Балтийского флота. Но здоровье его пошатнулось. В своей деревеньке Пекарево Великолукского уезда полярный мореход тоже не находил покоя. Жизнь омрачалась многолетней тяжбой с богатым соседом — помещиком А. П. Абрютиным, которому, в бытность Х. Лаптева на севере, его жена по бедности сдала в аренду часть земли под вексель, по которому получала проценты. Незаконно А. П. Абрютин продал эту часть земли Лаптевых. Судебное разбирательство, затягиваемое богачом-ответчиком, при жизни Х. Лаптева так и не закончилось.
46
Главный интендант, ведавший снабжением флота.
21 декабря 1763 года Х. Лаптев скончался. Вероятно, он был похоронен в Пекарево, могила его неизвестна.
Сын Лаптева — Капитон в последней четверти XVIII века служил почтмейстером в г. Великие Луки. Это все, что пока известно о последних годах жизни выдающегося арктического исследователя.
Из картографического наследия Х. Лаптева пока найдена только одна собственноручная «ланткарта» — обзорная мелкомасштабная карта, названная им в рапорте «Реки Лены от города Якуцка до моря и Енисей от города Енисейска вниз до моря». Существует много разноречивых толкований [47]
47
В книге Глушанкова И. В. «Навстречу неизведанному». Л., 1980, с. 117, даже не названа единственная сохранившаяся сухопутная карта Х. Лаптева: «Реки Лены от города Якуцка до моря и Енисей от города Енисейска вниз до моря». В то же время И. Глушанков ошибочно причислил к картам, принятым Адмиралтейств-коллегией от Х. Лаптева, карту С. Челюскина — «Карта от устья Лены реки Северным морем подле нордвестового берега до реки Таймуры штурмана Челюскина» (№ 3 по перечню И. Глушанкова, с. 117). В действительности эта карта составлена С. Челюскиным в 1736 г. и прислана в Петербург в 1737 г., когда Х. Лаптев еще служил в Балтийском флоте. Об этой карте см. примеч. на с. 16. Попутно отметим, что в названной книге И. В. Глушанкова, при несомненном ее достоинстве в раскрытии многих ранее неизвестных подробностей о работе и жизни отряда В. В. Прончищева, Х. П. Лаптева, допущено много неверных толкований о сделанных ими географических открытий. Так, географические названия — залив Петровский, острова Св. Петра, Св. Андрея, Св. Павла, Св. Самуила — присвоены не В. Прончищевым, как утверждает И. В. Глушанков (с. 60, 61), а Х. Лаптевым, что нельзя не заметить, сравнивая корабельные журналы «Якуцка» за 1736 и 1739 гг. Встреча Х. Лаптева и С. Челюскина 1 июня 1741 г. произошла не на мысе Стерлегова, как неверно повторяет И. В. Глушанков сведения из литературы XIX в., а в 100 км севернее, на южном берегу залива Миддендорфа, что следует из штурманской прокладки на современной карте маршрутов этих исследователей. Как и историки XIX в. И. В. Глушанков при толковании маршрутов дубель-шлюпки «Якуцк» и санных походов Х. Лаптева и С. Челюскина всюду опирается на цифры широт астрономических пунктов, записанных в журналах по наблюдениям полуденных высот Солнца, не принимая во внимание допускавшейся ошибки в 20' — 40'. Поэтому по книге И. В. Глушанкова проследить на современной карте маршруты отрядов В. Прончищева и Х. Лаптева не представляется возможным. Помещенная в книге на с. 58 картосхема середины XIX в. может дать лишь самое приблизительное понятие о плаваниях и походах первооткрывателей Таймыра.
1. Карта восточного берега Таймыра по результатам плавания 1739 года. В описи карт Камчатской экспедиции за 1742 год она названа: «Карта от флота лейтенанта Харитона Лаптева бытности его в Камчацкой экспедиции в походе от Якуцка и Леною рекою в Северное море» [48] . Карта эта не сохранилась или не найдена. Большого интереса она не представляет, так как вошла составной частью в две отчетные карты, которые Х. Лаптев привез в Петербург в 1743 году.
2. «Морская карта описание берега Северного Ледовитого моря между реками Леною и Енисея» [49] — так Х. Лаптев назвал в рапорте 27 августа 1743 года свою главную морскую «зеякарту». В 1754 году ее отослали в Тобольск под названием «Карта его же Лаптева от Ленского устья подле Нордвестового берегу Северным морем до устья реки Енисея» [50] . Эта утраченная в Тобольске карта побережья Таймыра была несомненно более подробной, чем единственная сохранившаяся третья карта Х. Лаптева.
48
ЦГАВМФ, ф. 212, 1743, д. 24, л. 15, 50, № 136. В перечне карт Камчатской экспедиции в 1754 г., отосланных в Тобольск (ф. 216, оп. 1, д. 73, л. 113 — 115), эта карта названа иначе: «От устья Лены реки Северным или Ледовитым морем подле нордвестового берегу до реки Таймуры, лейтенанта Харитона Лаптева». Под «рекой Таймурой» в 1739 г. подразумевался нынешний залив Фаддея, ошибочно принятый за устье этой реки.
49
ЦГАВМФ, ф. 216, оп. 1, д. 52, л. 407.
50
ЦГАВМФ, ф. 216, оп. 1, д. 73, л. 114.
3. «Другая карта, меньшая пред тою, на которой показует обстоятельно реки Лены от города Якуцка до моря и Енисея от города Енисейска вниз до моря» — так упомянута третья карта Х. Лаптева в рапорте от 27 августа 1743 года. Эта карта обзорная, сухопутная «ланткарта», как ее назвал Х. Лаптев в своем «Описании…». Она сохранилась до наших дней [51] .
В XIX веке эту карту подписали: «Карта мест, лежащих при реке Лене и берегах Ледовитого моря». Х. Лаптев составил ее для иллюстрации своего «Описания…». Кроме морского побережья Таймыра она охватывает более южные территории нынешних Красноярского края и Якутской АССР до 58° широты.
51
Хранится в Центральном государственном архиве древних актов в Москве (ЦГАДА, ф. 192, карты Иркутской губернии, № 19).
На этой «ланткарте» впервые близко к действительности показан выявленный отрядом Х. Лаптева огромный полуостров, названный спустя столетие Таймырским. Его очертания и соразмерность на карте свидетельствуют об удивительной для XVIII века точности изображения такого огромного региона. Так, протяженность полуострова по широте, на юге от места впадения реки Хеты в Хатангу до мыса «Северо-восточного» на севере у Лаптева 5,5°, а по современным данным — 5,7°. По долготе между меридианами восточного берега Енисейского залива и восточным берегом Таймыра протяженность полуострова у Лаптева 33°, как и на современной карте. Между устьем реки Пясины и мысом «Северо-западным» (т. е. островом Русский) на карте Лаптева 9,4°, а по современным данным — 9,5°. Эти цифры говорят о тщательности и добросовестности измерений, часто глазомерных, производившихся во время санных походов Х. Лаптевым и С. Челюскиным.