Записки из модного дома
Шрифт:
Коллеги встретили меня с любопытством:
— Ой, а что с головой? — спросила Ульяна, поправляя блондированные локоны.
— Вылитая девушка-гамен, — подмигнула мне Ася.
— Comme des Garsons, — програссировал Мишель.
— Синдром Бритни Спирс, я полагаю? — не удержалась от подкола Вера.
Маринка подобострастно захихикала.
— Ша! — осадил ее Женя. — Наиболее естественное менее всего подобает человеку. Естественность всегда примитивна. А человек — существо сложное, естественность ему не идет.
Я закатила глаза:
— Я смотрю, здесь все такие умные, просто спасу нет!
Что касается
Сенсацию вызвало появление Ларисы под ручку с сильно потрепанным жизнью актером, тем самым, большим специалистом по женской красоте.
— Это Стриженов! — с железобетонной уверенностью сказала Маринка.
— Марина, ты — дура! — поправил ее Всеволод. — Стриженов уже умер. И он был женат.
— Как будто нашу мымру это бы остановило, — вставил Женя.
— Логично, — немного подумав, согласился Всеволод.
— А может, она о нем мечтала в юности, — предположила Ксения. — Долгими зимними вечерами на берегу Волги…
— Даже страшно вспомнить, о ком я мечтала, — я даже задумалась. — И что с ним сейчас стало.
— Это что, Микки Рурк? — с интересом спросила Ульяна.
— Хуже, Эксл Роуз, — покаянно призналась я.
— Ты гонишь! — засмеялся Миша и по-рокерски затряс мелированной шевелюрой.
— Хорошо хоть не догнала! — усмехнулась я и сделала «козу».
— Но все равно этот дедок куда лучше, чем ее последний смазливый малолетка, — сказала Ксения. — Помните, он хотел попасть на нашу обложку в дуэте с Синди Кроуфорд?
— О, да! — подхватила я. — Это был тот еще лялечка! И где только Лариса их находит?
— Зато потом весь дизайнерский отдел неделю будет пахать, чтобы отретушировать «творческую зрелость» этого дедка, — мрачно констатировал Миша.
Мы захихикали. Ревнует!
Но тут вечер перестал быть томным. Неожиданно из глубины театра раздался пронзительный женский визг и крики: «Не трогайте меня!» Мы аж подпрыгнули от неожиданности, а я так чуть сигаретку не проглотила. Наши рекламные девушки волокли по вестибюлю какую-то растрепанную девицу в образе Виктории Бекхэм после недельного загула по всем злачным местам Лондона. Вокруг зашептались:
— Халявщицу словили, прямо из VIP-зоны вытащили.
Халявщики — это особи женского и мужского пола, самого разного возраста и часто весьма непотребного вида. Они всеми правдами и неправдами проникают на разнообразные светские мероприятия, чтобы на халяву поесть-попить и стащить подарки для официальных гостей. И по слухам, не только подарки. Короче, это паразиты светского мира. С ними борются изо всех сил! Не афишируют мероприятия, печатают пригласительные на бумаге с водяными знаками, ставят на входе толпы охранников, — но эти паразиты все равно проникают внутрь.
Тем временем растрепанная девица продолжала кричать, качать права и утверждать, что ее пригласили. Надо сказать, что халявщики — это люди-скандал, они изо всех сил доказывают свою непричастность к посторонним и глупость организаторов. Минут десять продолжались крики, вольная борьба в партере, затем охранники подхватили растрепанную девицу под руки и стащили вниз, к входу. Обратно они вернулись, поигрывая мышцами и улыбаясь. Наконец-то они оправдали свое предназначение! А мы с восторгом начали обсуждать увиденное и услышанное.
— Она еще вернется, — с провидческими интонациями сказала Ульяна.
— Да ладно! — не поверили мы.
— Вот увидите! — ответила опытная Ульяна.
И Ульяна оказалась права! Буквально через пять минут растрепанная девица прокралась обратно и — хвать пакетик с подарком (наш журнал, бутылка алкоголя и прочая бесполезная мелочь). Что тут началось! Охрана чуть не выпрыгнула из костюмов!!! Девицу, вопящую «Насилуют!», снова сволокли вниз, а затем наружу. Приблизительно те же вопли были готовы издать наши рекламные девушки, когда Лариса вошла в курс ситуации. Особенно нашу мымру распалило то, что свидетелями происшествия стали наш издатель и редакционный директор. Ну, издателя такими мелочами не проймешь, он еще не то видел и слышал в дебрях начальственного коридора. А вот Артем Сергеевич смотрел на Ларису с нехорошей усмешечкой. Когда рекламных девушек уже могла забирать «скорая», он повернулся спиной к кровавому побоищу и пошел к нам. Я удивилась, Маринка заалела, как маков цвет, Вера неодобрительно скосила глаза, а вся остальная редакция изумленно округлила брови. А затем мы все вместе посмотрели на Ларису. И лучше бы мы этого не делали. Я, например, именно так представляла исчадие ада.
— Лана, а как насчет вашего обещания выпить со мной? — с совершенно невинным видом спросил Артем.
Мне пришлось напрячь извилины и вспомнить новогоднюю вечеринку, когда я действительно что-то блеяла, лишь бы отвязаться от настырного редакционного директора. Чем дольше я живу, тем больше убеждаюсь, что молчание — золото.
Мы гордо прошествовали к бару, правда, моя гордость каждую секунду готова была трансформироваться в унижение: через весь вестибюль на коленях подползти к Ларисе, заламывая руки и причитая: «Не виноватая я! Он сам подошел!» Оставшаяся в фарватере редакция делала ставки: долго ли я продержусь? Я это спинным мозгом чувствовала.
Скажу сразу: я вела себя как пай-девочка. Держалась от Артема на расстоянии полутора метров, выпила лишь один бокал шампанского, на все вопросы ровным голосом отвечала: «да», «нет», «не знаю» и «вы у нас начальство, вам виднее». Да и что за манера все время спрашивать: «Так стал наш журнал лучшим в мире?» В конце концов, мне на помощь пришел отряд специального назначения в виде Тани, Киры и примазавшегося к ним Жени. Таня приняла огонь на себя, напомнив Артему, что они чуть не стали коллегами. А я тем временем, пробормотав какой-то извинительный бред, скрылась в женском туалете. Похоже, скоро вся редакция будет считать, что у меня недержание или кокаиновая зависимость.
— Можешь выходить, он ушел в зал, — заглянула в дверь Кира.
— Если ты сейчас скажешь: «Видела бы тебя Олеся!» — я тебя придушу прямо здесь, — пригрозила я на полном серьезе.
Кира ухмыльнулась:
— Не доставлю тебе такого удовольствия. Там полредакции по вестибюлю бродит и просто жаждет с тобой пообщаться.
— Приятно быть знаменитой! — храбро улыбнулась я.
Лариса трепала мне нервы всю следующую неделю. А эта завистливая толстозадая корова — треплет до сих пор.