Записки кельды 2
Шрифт:
Оскаленная морда развернулась к первоначальной цели. Похожа на львиную, только без гривы.
Василиса запнулась и раскинув руки полетела в траву. Зверю до неё оставалось пару прыжков.
Из леса выскочил Вова, за ним, словно сквозь кисель, бежали остальные мужики.
Не успеют.
Галин крик, переходящий в рык, накрыл меня, и ноги разморозились. Всё резко ускорилось. Бегущую Галину фигуру скрыла чёрная тень, перескочила Васю и врезалась в гигантского льва. Чёрно-серый ревущий меховой клубок прокатился по поляне, с треском вмялся в обрамляющие луговину кусты и затих.
Я добежала до
— Сюда! — голос Марка.
Слава богам, Киря был жив! Влила в него столько энергии, сколько тело смогло принять за раз — теперь продержится!
Мимо, в сторону поломанных кустов пронёсся Вова.
— Ольга!
Я бросилась к нему.
Галюня! Бледная, как смерть, вся в кровище, нога страшно разодрана от бедра и до колена, похоже, порваны крупные сосуды.
Я провалилась во внутренний план так быстро, что закружилась голова. Или это от страха? Запитала её тройным пучком. Успела. Фффуууухххх, пронесло. Спасибо вам, боги! И тебе, Эйра, персональное спасибо!
Я пришла в себя. Галка лежит, свернувшись клубочком, прикрытая просторной мужской рубахой.
— Как ты? — муж всё ещё поддерживал меня за плечи.
— Я — нормально. Галя пусть поспит ещё.
— Хорошо.
Всё ещё не закончилось. Я как очумелая побежала к Кириллу.
Успела увидеть, как через брод в нашу сторону торопятся люди. Зарёванная Вася сидит на руках у Марка, мёртвой хваткой держась за его шею. Уже не плачет. Уже хорошо.
Киря был в сознании. Мужики не стали его трогать. Ещё бы! Грудная клетка разворочена.
— Держись, Кирюха!
Он ещё попытался мне ответить, на губах пузырилось красным.
Всё, я пошла.
— Весело вы живёте!
Невозможно перепутать эти интонации! Она пришла, когда багрово-чёрное сменилось слегка красноватым и осталась рутинная часть — дождаться, пока всё станет нормально.
— Вот уж точно, госпожа Эйра, на скуку не жалуемся.
— Присаживайся, — она уселась на невесть откуда взявшуюся белоснежную ажурную скамеечку и похлопала по сиденью, приглашая меня тоже. Первый раз я получила возможность увидеть её — ведь все предыдущие разы был только голос.
Невысокая. Золотистая, слегка смуглая кожа, шоколадные волосы, губы цвета красного дерева и при этом глаза глубокого серо-синего оттенка. Струящиеся нежно-голубые одежды.
— Что-то случилось? Я чего-то не вижу?
— Случилось… Этот молодой человек так сильно стремился обогнать время, что у него почти получилось. Если бы на месте этого льва был зверь помельче, исход был бы совсем иным.
— Так это всё-таки лев?
— Лев. Пещерный, — новый собеседник сидел на таком же как и скамеечка ажурном кресле, скрестив ноги и задумчиво подперев щёку поставленной на подлокотник рукой. Он почему-то показался мне похожим на алхимика. Или на почтмейстера очень высокого ранга: синий камзол со всякими узорчатыми пряжками, пуговицами и тиснёными кожаными вставками, утилитарно-тёмные синие брюки, высокие сапоги. На широком кожаном ремне висели три плетёных подвеса из ремешков, в каждом из которых перламутрово переливалась
— Привет, Набу! — поздоровалась Эйра.
Я не придумала ничего лучше, чем сказать:
— Добрый день!
Гость задумчиво покивал.
— Этот парень генерирует вокруг себя такое эмоциональное поле, что оно начинает искажать реальность.
Эйра подняла брови:
— А он знает, что девушка осталась жива?
— Пока нет.
Я сидела тихо, как мышь под веником.
— Так надо ему сказать! — она всплеснула руками.
— Пока не надо.
— Ты хочешь?..
— Ну, кто-то же должен. Почему не он? В конце концов, это справедливо — отдать право первому. А в этом состоянии он сможет принять дар и остаться в живых.
Набу поднялся и подошёл к Кириллу, вытащил из подвеса одну из перламутровых сфер, сразу засветившуюся синим, и вложил её Кире в грудь. Сфера погрузилась в тело и стала меркнуть, как будто растворяться в человеке.
— Ну вот, дело сделано.
Эйра обернулась ко мне:
— Теперь, собственно, почему мы все здесь. Твой зять получил редкий дар. Уникальный.
Набу снова опустился в кресло и задумчиво продолжил:
— Он будет единственным на Новой Земле одарённым, способным остановить личное время человека. Любого человека. Или даже повернуть вспять. Предел времени возврата — первый день жизни, день рождения. Но есть одно… ограничение. Если он решится воспользоваться своим даром в одиночку — время убьёт его… сомнёт, как фантик.
— Ему нужна будет помощь для использования этого дара, — мягко подхватила Эйра. — Помощь целителя. Без поддержки целителя нельзя даже браться. Но не любого, — она предупреждающе подняла палец, — нужен двойной дар — целителя плоти и видения душ. Как у тебя, — она внимательно смотрела на меня. Я прямо почувствовала, что надо спросить:
— Но это ведь не всё?
— Не всё. Ещё нужно моё благословение. И я его тебе даю.
Я посмотрела на Кирилла, по телу которого медленно разливалось голубоватое свечение.
— Это очень тяжёлый дар. Я бы сказала, страшный.
— Да, — согласилась Эйра, — так и есть.
Я потёрла лицо, собираясь с мыслями:
— Я должна буду ему это объяснить?
— Нет! — Набу встал, показывая, что разговор близится к завершению. — Я с ним сам поговорю.
— И вот ещё что, — Эйра многозначительно прищурилась, — Леля хвасталась, что у вас вкусные пироги…
— И чай! — добавил Набу.
Я растерянно развела руками:
— Так это… всегда пожалуйста! Милости просим, чем богаты, как говорится…
— Завтра у нас ночь середины лета… — многозначительно сказала Эйра, боги кивнули — и исчезли.
Я вынырнула в материальную реальность совершенно обалдевшая.
— Любимая, почему так долго? — Вова был встревожен.
— Ой, милый! Сейчас в голове уложу — такое расскажу! Офигеешь! Кирю буди, и пойдём Галю поднимать.
Вид у Кирюхи был конечно… рубаха в лоскуты, джинсы тоже подраны, ремень пополам… Парни уже нашли ему верёвку, чтоб до лагеря хоть нормально дошёл. Галя выскочила из сна и повисла на шее у мужа. Ну, ничё — пусть поревёт, это даже лучше.