Записки купчинского гопника
Шрифт:
И тут случилось непредвиденное. Переходя Вознесенский, я слишком взял влево и врезался в милицейскую машину. Не она в меня врезалась, а я в нее. Она не могла врезаться, она на месте стояла.
Менты, конечно, опешили. И какое-то время молчали от удивления. А потом потребовали предъявить документы.
Документов у меня, разумеется, не было. Зачем мне документы? В бухгалтерии меня в лицо знают, зарплату без документов выдают. Да и не ожидал я, говорю же, этой зарплаты.
– Поедешь с нами, – сказал
Странная логика. С документами, значит, человек может врезаться в ментовские машины, а без документов – строго воспрещается.
Артур за меня заступился. У него-то документы были. Он же лицо кавказской национальности, он всегда с собой документы носит.
– Он не пьяный, – сказал Артур про меня. – Ну, не так чтобы сильно пьяный.
– Трезвый, как стеклышко, – подтвердил я. – Просто зазевался и не заметил вашу машину.
– А ну-ка пройдись, – скомандовал мент.
– Легко. Я могу даже по поребрику пройтись.
Это было уже лишнее. По тротуару я, наверное, прошел бы шагов пять-семь. А с поребрика свалился на втором шаге, хоть и разводил руки в стороны, как канатоходец Тибул.
Поскольку ходил я неуверенно, меня посадили в машину. И отвезли в вытрезвитель.
А я перед этим какого-то мистического триллера насмотрелся. И мой отравленный алколоидами мозг переклинило. Показалось мне, что не менты меня везут, а бандиты. Честно говоря, разница-то и в самом деле невелика.
Сильно я, признаться, струхнул. Даже вспотел от страха. И когда жирный мент меня из машины выводил, я его оттолкнул и побежал. Мент – жирный и неповоротливый, а я в то время был худым и юрким. Убежал я от мента.
Попетлял по подворотням и выскочил на какую-то трассу. Порылся в карманах – долларов нет. Ясное дело, жирного работа. Но рубли кое-какие остались.
Я тормознул машину. Чтобы до Артура доехать.
И снова мозг, убитый алколоидами, переклинило. Я начал торговаться с водителем. Из-за пятидесяти рублей. Вместо того чтобы сматывать по-быстрому, устроил торг. Наверное, украденные жирным ментом доллары так на меня подействовали. Вконец расшатали и без того слабую психику.
В цене мы не сошлись, и водитель уехал. А следующей машиной, которую я тормознул, оказался «уазик» с жирным ментом.
Жадность – один из гнуснейших человеческих пороков. Предательство, в конце концов, может быть возвышенным. Предать можно ради высоких идеалов демократии и прав человека. Как Брут Цезаря. Трусость – похуже, но и она бывает благородной. Удрал же я от жирного менты с перепуга. А жадность – это всегда низко и омерзительно.
Поэтому я не больно-то и расстроился, когда меня в вытрезвон доставили. Поделом вору и мука. Нет, неправильно. Вором-то выступил жирный мент, а он никакой муки не испытал. Если только муку совести, но в этом я сильно сомневаюсь.
В
И сосед попался интеллигентный. В очках, как и я. Правда, немного буйный. Всю ночь требовал, чтобы его на работу отпустили.
Короче говоря, всем хорошо, только холодно. Вместо одеяла одну простынку дают. Думают, что от холода человек быстрее протрезвеет. Но никакого холодного душа – врать не буду.
Утром меня разбудили, выдали одежду и отвели к дежурному.
– Можно идти? – спрашиваю.
– Нельзя, – говорит дежурный. – Сейчас тебя в суд повезем.
Как вы уже поняли, людей хлебом не корми, только дай меня в суд отвезти. Просто наваждение какое-то.
– И что мне будет?
– Ничего не будет. Штраф выпишут и отпустят.
– Хорошенькое, – говорю, – дело – штраф. Вчера у меня триста долларов свистнули, а сегодня еще и штраф впаяют.
– Кто у тебя триста долларов свистнул? – заинтересовался дежурный по вытрезвителю. – Наши?
– Не ваши. Мент, который меня привез. То есть, прошу прощения, милиционер.
– Жирный, что ли?
– Жирный.
– Этот может, – сочувственно сказал дежурный.
Я сидел и угрюмо смотрел в пол.
– Ладно, – сказал дежурный, все так же сочувственно. – Не будем мы тебя в суд отправлять. Вел ты себя хорошо, а наказание свое уже получил.
– Это, – говорю, – точно.
– Вот тебе квитанция. Счет за услуги вытрезвителя. Оплати в течение трех дней.
– Тысяча рублей? А цены в вашей гостинице кусаются. Дороговато за номер без удобств, да еще и с соседом.
– Тебя что-то не устраивает?
– Нет-нет, меня все устраивает. Счет обязательно оплачу. Не так уж, в принципе, и дорого. Президентский номер в «Невском паласе» вообще тысячу долларов стоит.
– В следующий раз, как напьешься, дуй в президентский номер.
– Непременно, – говорю я и выхожу на улицу. Вдыхаю, так сказать, воздух свободы полной грудью.
Поймал машину и, не торгуясь, поехал к Артуру. Опять же – к чести вытрезвона – все рубли мне вернули. И даже мелочь.
У Артура я застал самого Артура и полбутылки коньяка. Я, естественно, похмелился.
– Домой поедешь или здесь меня подождешь? – спросил Артур.
– А ты куда намылился?
– Как куда? На встречу с Явлинским.
А мы тогда были активистами петербургского «Яблока». И не просто активистами, а членами руководящего органа.
И с нами, членами руководящего органа, Григорий Алексеевич Явлинский устраивал встречу. Закрытую встречу. Хотел поведать нам по секрету, почему он выборы проиграл.
Приезжаем мы с Артуром в офис. На улицу Маяковского. Заходим в кабинет товарища Резника, нашего местного партайгеноссе.