Записки морского офицера, в продолжение кампании на Средиземном море под начальством вице-адмирала Дмитрия Николаевича Сенявина от 1805 по 1810 год

Броневский Владимир Богданович

Вид Мессинского пролива очарователен! Корабль плывет между садов, и так близко, что, кажется, оных касается; с левой стороны у Реджио представляется низкий берег, от моря ровным скатом примыкающий к коническим, пирамидальным, круглым и разных видов горам, наваленным одна на другую; снежные верхи их белеются, а скаты и долины покрыты темным лесом. Маленький Гибралтар, крепость Скилла, прилепленная к верхушке дикой скалы, висит над самой пучиной и кажется падающей. На север от нее отвесный берег являет взору гранитную стену. На правой стороне на оконечности низкой песчаной косы стоит прекрасный с колоннадой маяк Фаро, который, кажется, тонет, погибает в шумящей вокруг него пучине. От Фаро к Мессине по набережной, померанцевые, апельсиновые и лимонные аллеи заключают бирюзовую зелень различных овощей, далее, внутрь острова, невысокие горы постепенно восходят лестничными уступами; верхи их остры, бока срезаны и как бы нарочно обделаны искусной рукой. Горы сии покрыты масличными, миндальными и миртовыми лесами. По берегам пролива, текущего величественной рекой, постепенно расширяющегося и наконец сливающегося с морем, представляются три крепости и множество загородных домов, монастырей

и селений. Пристань Мессины, всегда наполненная стоящими в ней, входящими и уходящими в море кораблями, движением своим дополняют сию чудесную картину, как бы нарочно поставленную посреди густой и вечной зелени. Вдали синеет колоссальная Этна; лучи солнца, заимствуя новый блеск от снежной ее вершины, играют многоразличными огнями; от жерла ее прямой столп дыма взвивается выше облаков. Она теперь дремлет и отдыхает; а может быть, думал я в сие время, собрав новые силы, грянет, истребит окрестности и поглотит тысячи несчастных жертв.

Гром пушек возвестил наше приближение к Мессине; не более как в 30 саженях от берега на всех парусах летели корабли вслед за своим адмиралом. Огромный оркестр духовой музыки, сопровождаемый несколькими выстрелами с корабля «Ярослава», отвечал на приветствия кораблей эскадр Грейга и Сорокина, возвращавшихся с войсками из Неаполя. Бриг «Аргус», оставший у Сан-Винцента и который мы почитали потерянным, ибо в Гибралтаре были слухи, что испанцы взяли его в плен, сверх чаяния стоял в гавани. Красный флаг был причиной, что по нем испанские канонерские лодки сделали несколько выстрелов; но когда переменили оный белым, испанский капитан извинился, что он третьей дивизии наш флаг счел за английский и потом, не позволив бригу зайти в Гибралтар, выпроводил его из пролива. Лишь только вошли мы в ворота гавани и бросили два якоря на север и на юг, тотчас толстыми канатами привязали корабль к самой набережной.

Мессина, 11 января

Узкая, песчаная коса дает Мессинскому порту подобие круглого бассейна, в котором 500 кораблей стоят подле самой набережной, в безопасности от всех ветров. Харибда шумит по ту сторону самородной сей плотины, а чрез нее сто шагов в порте так тихо, как в копаном пруде. Тут природа, кажется, хотела доказать ничтожность и несовершенство произведений искусства. Вид гавани, наполненной кораблями всех торговых государств, кроме французских, чрезвычайно занимателен: множество мачт уподоблялось выросшему из воды густому лесу, украшенному собранием всех цветов, пестреющих на флагах и вымпелах. Корабли военные и купеческие, тесно помещенные, один за один сцепившись реями и связавшись флагами, казалось, в залог дружбы взаимно обнимались.

Землетрясение, бывшее в 1783 году, разрушило лучшую часть города вокруг порта. Несмотря на сие, Мессинская набережная имеет нечто особенное, и с своими развалинами превосходит все доселе мною виденные. Нельзя не сожалеть, что до сих пор не возобновляют сей славной Палацаты или ла Калата, которая, огибая порт в виде полумесяца, составляла прекрасную широкую улицу длиной в две версты; и, как по остаткам колонн, балконов и портиков судить можно, была изящнейшей архитектуры. Самый город, с гаванью внизу, с высоким над собой замком, с зубчатыми полуразвалившимися вокруг стенами, подобно Иерусалиму, занимает уступы нескольких раздельных гор громадой зданий и храмов. Величавые куполы церквей готического зодчества, вместе с фасадой палацаты, обращенной к морю, представляют амфитеатр строений, стоящих одно на другом. Смотря на них с корабля, думаешь видеть пред собой театральную декорацию. Красота положения Мессины составляет такую перспективу, что взор невольно тут блуждает с предмета на предмет.

Эскадре назначен был 16-дневный карантин, но, по настоянию главнокомандующего, оный тот же день был уничтожен. Ввечеру, когда набережная наполнилась прогуливающимися, вышли мы на берег. Черное тафтяное платье, обыкновенный наряд здешних дам; множество монахов в белых, черных и кофейных рясах; одежды турков, греков, славян и итальянцев такую делают пестроту, какой редко где видеть можно. Красные мундиры английской пехоты, странная одежда шотландских горских стрелков в пестрых юбочках, мужественный вид наших гренадер в простреленных касках с надписью: «С нами Бог»; все сие противоположностью своей занимает зрителей приятным образом. Одушевленная веселость народа, забавляющегося кукольной комедией и арлекином, производит шум и необыкновенное движение. Мне весьма приятно было слышать, как усатые наши солдаты развязно и ласково разговаривали с итальянцами: таковая способность русского скоро приобретает ему любовь во всех землях. Вежливость и щедрость русских особенно нравится искательным итальянцам. Здесь предпочтительно русскому готовы возможные услуги. За деньги? Но где же что-нибудь делается без сего человеческого идола. Посмотрите на итальянца, увидите, что при получении им нескольких карантан восторг изображается на его лице; он не столько рад карантане, как случаю, что мог услужить русскому. Француз, англичанин, если не обижают бедняка, то, по крайней мере, хотят казаться существом гораздо его благороднейшим. Русский не ищет сего преимущества и желает быть ему равным. Вот немаловажные причины, от чего итальянская чернь кричит нам: «E viva Moscov! Да здравствуют русские!» В Италии, чтоб казаться обыкновенным иностранцем, надобно не быть русским, и чтоб быть покойным, нужно скрываться. Потому съезжаем мы на берег во фраках; в мундирах же мы влекли бы за собой толпу народа.

Взяв билеты для оперы, спросил я, когда начнется представление? В два часа ночи. Хотя и поздно, прихожу в назначенное время; но театр был заперт, и тогда только вспомнил, что в Италии часы ночи считаются от захождения, а часы дня от восхождения солнца.

Главная улица, идущая с юга на север сзади палацаты, широка, обстроена четырехэтажными, совершенно единообразными домами, вымощена платой, а тротуары мрамором и лавой. Некоторые церкви, коих здесь очень много, не по наружности, а по внутренним

украшениям, заслуживающим особое внимание. В древнем здании собора кафедра и барельефы сицилийского скульптора Гажини наилучшего вкуса. Мозаика главного алтаря собрана из самоцветных камней; в оной фигуры и тени, смотря издали, нельзя отличить от живописных. Образа и алфреско кисти Гальяти, также родом сициалианца, равняются с тинторетовыми. Золотые и серебряные сосуды, хранящиеся в сокровищах храма, показывали нам с гордостью и за большую редкость; ибо они работы Гевари, известного римского художника, который родился в Мессине, и вдохновением одного гения, не подражая никому, в сем роде достиг совершенства. Вообще все здешние церкви слишком обременены позолотой и мраморными изделиями. Монастырь Св. Григория почитается богатейшим, а иезуитская коллегия, в коей должно подымать чрез несколько лестниц и террас, по справедливости может гордиться прекрасным положением и живописью мессинеза Рафаэля Сицилии, в сочинении, отделке и исправности рисунков коего соединены вкус и разительная приятность. Из многих статуй, украшающих город, белого мрамора фонтан на набережной, представляющий Нептуна, налагающего цепи на Скиллу и Харибду, изображенных морскими чудовищами с семью главами, как их описали древние поэты, школы Мишель-Анжела, работы превосходной. После сей группы монумент дон Жуана Австрийского, стоящий подле губернаторского дома, кажется весьма посредственным.

При нынешних обстоятельствах, когда вся Италия во власти французов, Мессина сделалась весьма важным торговым городом и убежищем многих добровольных изгнанников. На фабриках делают гарнитуры, шелковые чулки, ковры и тафту, известную у нас под именем ноблес. Кроме плодов, особенно апельсинов, вина, масла и пшеницы, соль составляет главный торг.

В ночь 12 января фрегат «Назарет» с 4 английскими транспортами бросило на мель у Фаро, а бриг «Летун» на Мессинский маяк. К счастью, тишина продолжалась двое суток; фрегат, бриг и три транспорта посланными с эскадры людьми сняты с мели без вреда; один же транспорт, у коего проломило дно, принуждены были оставить. 13-й егерский полк, находившийся на сих судах, разместили по кораблям нашей эскадры, которая быв сим задержана, оставила Мессину 16 января.

Плавание от Мессины до Корфы

Когда мы обошли Спартивенто, южный мыс Калабрии, сильный ветер развел волнение и корабли, идучи бейдевинд [23] , качались подобно легким челнокам. В ночь с 16 на 17 января, после кратковременной грозы, у корабля «Уриила» повредило фор-стеньгу [24] . Адмирал оставил при нем «Селафаил» и бриг «Феникс», а с остальными кораблями к вечеру 18-го прибыл к южному проливу. Ветер был свеж, довольно крут, пролив стеснен отмелью и подводными каменьями. Адмирал удивил нас своей решительностью и искусством пользоваться знанием мест. При захождении солнца поднят был сигнал сомкнуть линию и следовать за его кораблем. В непроницаемой темноте мы прошли благополучно все опасности, и около полуночи эскадра положила якорь под стенами Корфу, главной цели нашей экспедиции. Плавание от Кронштадта до Корфу, считая под парусами, совершили мы в 38 дней. Спустя два часа пришел на рейд из Неаполя командорский корабль «Ретвизан».

23

Ближайший путь к ветру.

24

Среднее колено передней мачты.

Идучи от Мессины к Корфу при южных ветрах, держать должно на остров Санто-Мавро; а при северных – на северную оконечность Корфы для того, что в Ионическом море течение вместе с ветром стремится или в Адриатическое море, или к югу вдоль берегов Мореи. Вошед в южный пролив, должно держать ближе к острову Паксо, ибо от мыса Бианко отмель простирается до половины пролива. Другая песчаная мель от Пундо де Саине идет к северо-востоку на половину мили; дабы обойти другие отмели, находящиеся по восточную сторону Корфы, держат близ албанского берега до тех пор, пока придут напротив города. От Пунто де Салине на 20 саженях глубины в десяти милях расстоянием, Корфа открывается островом, но, приближаясь к оной, видишь на оконечности мыса крепость. Северный пролив шириной около 3 верст, кроме одного камня равного с водой, не имеет других опасностей. Рейд Корфы, находящийся между городом и островом Видо, имея глубину 8, 10 и 12 сажен, грунт ил, доставляет кораблям безопасное убежище. Преимущество сего порта есть то, что флот тем или другим проливом при всяком ветре может выйти в море. У Лазаретто, острова, лежащего к западу от Видо, суда выдерживают карантин. Мелкие военные суда стоят в Мандраки гавани, что у цитадели, тут же и Адмиралтейство. Венециянские доки и канал в Гуви оставлены, и строения, стоившие несколько миллионов, представляют теперь одни развалины.

Корфа

На восходе солнца гром пушек возвестил пришествие нового главнокомандующего. Эскадры Грейга и Сорокина отдали паруса, а старший командорский корабль «Ретвизан» приветствовал вице-адмирала 9 выстрелами, республиканская крепость салютовала ему 15, а разных наций купеческие суда 3, 5 и 7 выстрелами. Все военные суда в знак вступления под начальство Сенявина, спустили белый и подняли красный флаг. Между тем, как корабль «Ярослав» отвечал на сии поздравления, генерал-майор Анреп с генералитетом, командор Грейг с капитанами на шлюпках под флагами плыли со всех сторон к адмиральскому кораблю, на котором как во время прибытия, так и по отшествии сих посетителей играла музыка, сопровождаемая громом литавров и барабанов. Число сухопутных войск, поступивших под команду вице-адмирала Сенявина, простиралось до 13 тысяч, состоящих из следующих полков: мушкетерских – Куринского, Козловского, Колыванского и Витебского; из 13-го и 14-го егерских полков и легкопехотного Албанского легиона, сформированного из эпиротов. Сибирский гренадерский полк с генерал-аншефом Ласси, прежним главнокомандующим, и генерал-майором Анрепом вскоре отправился в Россию.