Записки морского офицера, в продолжение кампании на Средиземном море под начальством вице-адмирала Дмитрия Николаевича Сенявина от 1805 по 1810 год
Шрифт:
Сицилийские писатели, согласно с Вергилием, полагают, что Эней, оставшись после сожжения кораблей своих на суше, построил город Ериче, в честь матери своей Венеры; другие же утверждают, что храм сей богини построил Эрикс, другой сын ее, старейший Энея, тот самый, который был убит Геркулесом. Место сие и доныне называется Геркулесово поле (il Campo d’Hercole).
По причине удивительного плодородия долин, окружающих Палермо, город сей в древние времена назывался Панормус, что на древнем греческом языке означало Всесад; другие же с большей вероятностью утверждают, что оный именовался Pan-ormus от греческого слова Все-Порт, по причине обширности и удобности гавани его, которая даже и в тех местах, где ныне могут приставать только небольшие суда, была столь глубока, что Велизарий во время войны с готами, обладавшими Сицилией, поставил корабли свои под самыми стенами Палермо. Последнего названия теперь по значению слов Все-Порт не можно приписать Палермо; ибо малая гавань обмелела от ужасного наводнении,
После Камезены Палермо почитается древнейшим городом Сицилии. Епископ Луцерский полагает, что он основан был во времена патриархов. Он доказывает сие одной халдейской надписью, найденной 600 лет тому назад в царствование Вильгельма II и переведенной на латинский и итальянский языки. А как и ныне находят в окрестностях Палермо остатки надписей на сем языке, то епископ и заключает, что город построен был халдеями в первых веках от создания мира; вот буквальный сей надписи перевод: «Когда Исаак, сын Авраама, царствовал в долине Дамской и когда Исайя (Ejaii), сын Исаака, управлял Идумеей, тогда великое число евреев, последуемых жителями Дамаска и Финикии, пристало к сему треугольному острову и поселилось в сем прекрасном месте, которому и дали имя Pan-ormus».
Епископ перевел другую халдейскую надпись, находящуюся на древних западных городских воротах; перевод сделан на латинском. Здесь сообщается оный от слова до слова на русском языке: «Нет другого Бога, кроме единого Бога; нет другой власти, кроме сего самого Бога. Нет другого победителя, кроме того Бога, которому мы поклоняемся». Начальник сей башни есть Сафю (Sapru), сын Елифара (Eliphar), сына Исайи (Esaii), брата Иакова, сына Исаака, сына Авраама. Имя башни сей есть Баих (Baych), а к ней ближайшей – Фарат (Pharat). На первой башне были и другие надписи, но так изгладились, что оных, при всем старании, Фацелло разобрать не мог.
Один ученый палермский антикварий уверяет, что Pan-ormus на халдейском, равно как и на еврейском, значит «рай» или «прекрасный сад», и что греки, поселившиеся на том месте, где жили первые, оставили городу прежнее его имя. Он присовокупляет к тому, что Pan-ormus на арабском языке означает Все-Вода, почему и арабы, обладавшие оным, сохранили городу тоже древнее название.
В архиве хранятся толстые тома о достопамятных древностях Палермо. Вот еще одна и последняя басня, которая, как относящаяся к чести женщин, достойна быть здесь помещена. Историки сицилийские повествуют (неизвестно точно, в какое время и в какое царствование), когда Палермо осажден был сарацинами, терпел голод и у воинов не доставало материалов для делания тетивы к лукам, и когда город был уже в том состоянии, что не мог долее сопротивляться, одна женщина (имя также пропущено) из любви к отечеству предложила другим женщинам пожертвовать для спасения оного волосами, дабы воины могли употребить их на тетивы. Палермитанки обрезали прекрасные свои волосы и, как уже известно, что нежный пол есть и будет первой побудительной причиной для возбуждения храбрости в мужчинах, то воины палермские, одушевленные сей великой для красоты и прелестей жертвой, с таким мужеством продолжали защищаться, что сарацины были утомлены, разбиты и город освобожден от осады. Палермитанки могут гордиться сим славным для них происшествием, воспетым, как того и ожидать должно, многими им преданными поэтами. «Волосы наших женщин, – сказал один из них, – всегда употребляются для той же цели; но они ныне бросают только те стрелы, кои приуготовляются самим Купидоном, и употребляются только для любовных связей».
На всем пространстве Сицилии находится много минеральных вод; одни из них слишком горячи, другие столь холодны, что восходят одной степенью выше точки замерзания и, однако ж, никогда не обращаются в лед.
Во многих местах острова находятся источники, на поверхности коих плавает род масла; земледельцы жгут оное в своих лампадах и употребляют на многие другие надобности. Источник при Никосии, называемый il Fonte Canalotto, заслуживает особое примечание. Он всегда покрыт бывает толстой, смоленого свойства пеной; поселяне употребляют оную как самое действительное лекарство от сильных простуд и других болезней. Вода одного небольшого озера при Назо, будучи чиста и прозрачна как стекло, имеет удивительное свойство чернить все вещи, в оную погружаемые. Серных бань в Сицилии очень много; в Тремити находящиеся почитаются лучшими. Оные бани славны были во времена римлян. В некоторых местах Сицилии и на островах, близ нее лежащих, из недр земли выходят испарения. В большом отдалении от Этны находят лаву, пемзу и ноздреватые камни, извергаемые огнедышащими горами, почему и должно заключить, что Сицилия, так как и Липарские острова, произошла от подземного огня. В трех верстах к западу от Палермо, у самого морского берега, находятся многие горячие ключи, которые со дна моря с такой силой выбиваются, что песок там волнуется, вода высотой до двух аршин очень горяча, а далее холодна как лед. Где глубина невелика, там испарения выходят от холодной, а не от теплой воды.
Главное произведение и, можно сказать, богатство Сицилии, есть пшеница. Почва земли без унавоживания и при дурном возделывании столь плодоносна, что одна жатва обыкновенного урожая дает для продовольствия всего народонаселения на семь и на восемь лет вперед. Сицилийцы молотят хлеб, как у нас крымские татары, лошадьми, сохраняют же оный совсем особенным образом. В сухом грунте высекаются погреба, пшеница тотчас, как обмолотят, ссыпается в сии кладовые, которые на поверхности земли имеют небольшие отверстия; а дабы внешний воздух и дождь не могли проникнуть в погреба, отверстие со тщанием закрывается и хлеб таким образом гораздо долее, нежели у нас, сберегается.
Растение, которого зола почитается наилучшей для делания стекла содой, с большим тщанием здесь возделывается и приносит поселянам большой прибыток. Дикий мед, особенно вокруг Этны собираемый, предпочитается другим и высоко ценится. Сахар не составляет еще предмета для внешней торговли, но для домашнего употребления в довольном количестве расходится. Солодковый корень и сок, из оного выжимаемый, также составляет предмет, выгодный для промышленников; манна же есть, конечно, полезнейшее произведение Сицилии. Сие драгоценное лекарство извлекается из дерев, известных здесь под именем морских ясеней. В июле месяце в продолжение наибольших жаров на коре оных дерев делают насечки, откуда вытекает густой сок, подобный прозрачной смоле и скоро твердеющий на солнце. Зернистая манна, сама собой вытекающая из дерева, как наилучшая с большим тщанием укладывается в небольшие коробочки. Крестьяне насекают деревья всегда с одной стороны, а другую оставляют для следующего лета. Каждое дерево дает в год полфунта и целое столетие может таким образом приносить пользу.
Торговля, несмотря на войну, со времени пребывания короля столько улучшилась, что произведений мануфактурных и необработанных отпускается уже вдвое более прежнего. Сицилийцы имеют достаточное число своих судов, но по преимуществам, данным англичанам, оные большей частью остаются в гаванях без всякого дела.
Сицилия, бесспорно, есть наилучшая страна в Европе: по справедливости назвать ее можно садом Европы. Почва земли от множества вулканических частиц чрезмерно плодоносна. Провинции Валь да Ното и Валь ди Мацара изобилуют хлебом, а Валь ди Демона плодами. Повсюду произрастают превосходнейший виноград, сахарный тростник, финиковые, писташные, масличные, апельсинные и цитронные дерева, а обыкновенные, как то: персиковые, миндальные, фиговые, шелковичные и пр. растут без призору в лесах. Удивительное множество источников и ключей, орошая и украшая сию прелестную страну, конечно, немало способствует изобилию. Пажити в окрестностях Этны, близ Катаньи, столь тучны, что скоту, дабы он не слишком ожирел, принуждены бывают пускать кровь. Луга и леса во всякое время года покрыты цветами и душистыми кустарниками; лаванда, розмарин, лилеи, ясмин и множество других растут здесь на открытом воздухе. Этна есть первой причиной такового удивительного плодородия.
Море, окружающее Сицилию, доставляет изобильную ловлю рыб. В Мессине в великом уважении угри, в Палермо тон, во всех других портах борбони, макрель, меч-рыба и множество других. Реки и малые источники также изобилуют рыбой. Из дичи почитаются за лакомство бекафиги и дикие павлины.
Царство ископаемых столь же богато: одних мраморов считается 51 сорт. Златоцветные, зеленые, черные с золотыми искрами почитаются лучшими. Яшмы, агатов, порфиров, карниолов, ляпис-лазури и других драгоценных камней считается до 300 родов. В недрах гор хранятся богатейшие жилы металлов и полуметаллов. Король обратил ныне особенное внимание на обрабатывание рудников, которые в правительство вицероев большей частью были оставлены. Сера, квасцы, купорос, киноварь, пемза и прочие произведения огнедышащих гор приносят значительный доход. Каменная, добываемая из озер при Марсала – фрапаникс – и вывариваемая из морской воды соль составляет наибогатейшую ветвь торговли. Мыльный камень, который есть и у нас в Крыму, по свойству своему употребляется крестьянами вместо мыла.
Словом, Сицилия, изобилуя всеми потребностями для жизни и роскоши, в руках морской державы, обращающей всегда наибольшее внимание на внешнюю торговлю и промышленность, могла бы скоро достигнуть до прежнего своего величия. Народонаселение ее, столь ныне малое по пространству, скоро умножилось бы, и Сицилия, не имея нужды заимствоваться от других земель чем-либо, приобрела бы чрез отпуск своего излишества великие богатства. Пребывание короля в Палермо, конечно, принесло уже значительные пользы; но многие злоупотребления в правлении требуют постепенного исправления. Война с сильным соседом требует пожертвований, несоразмерных с доходами, и благое намерение короля к улучшению всех частей народоправления сим немало затрудняется. Сицилийцы тогда только могут почесть себя счастливыми, когда торговля будет освобождена от стеснительных, самопроизвольных и часто переменяемых налогов; когда для облегчения внутренних сообщений будут сделаны дороги, которые в гористых местах едва проходимы только для вьючных ослов; когда гражданская управа будет основана на коренном и постоянном законе; когда власть королевская не будет иметь препятствий делать добро, а права дворянства и духовенства будут поставлены в надлежащих пределах, и когда, наконец, богатство дворянства и нищета народа придут хотя в некоторое равновесие.