Записки «радиота»
Шрифт:
Мое знакомство и совместная работа с Галиной Пашковой, о которой я расскажу позже, началась тоже здесь, в отделе зарубежной музыки.
После того, как на фестивале «Золотой Орфей» в Болгарии получила Гран-при Алла Пугачева, и о ней впервые всерьез заговорили, хотя ее ранние записи уже звучали в «Добром утре», моя начальница Анжелика Иосифовна предложила мне сделать вместе с ней передачу о Пугачевой. Фактически это была первая большая передача о нашей будущей звезде. В этой передаче, которую вел замечательно Зиновий Гердт, принимала участие и сама Алла. Уже тогда в ней чувствовалась уверенность и хваткость, а в беседе с ней у микрофона - умение общаться и незаурядный ум. Была она в то время худенькой и выглядела совсем девчонкой.
Придя в этот отдел, я стала и литературным редактором популярной рубрики «Музыкальный глобус». Так я встретилась с режиссером, а фактически и автором этой программы Екатериной Павловной Тархановой.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Всем балом фактически правила здесь она одна, хотя подготавливали материал и музыкальный редактор «Глобуса» Эльвира Хачикян, и я. Высокая, статная, словно царица шла она по коридору, или усаживалась в редакционной комнате с дымящей сигаретой, элегантно держа ее пальцами с неправдоподобно длинными ногтями. Многие ее побаивались, но уважали все. Во всем ее облике чувствовался властный характер, знала она свое дело прекрасно, у нее был хороший музыкальный вкус и политическое чутье - она никогда не ошибалась, что нужно вставить в программу именно сегодня. И была очень требовательна. Особенно доставалось музыкальным редакторам, которые с ней работали. Сколько раз она их гоняла за той или иной фонограммой, если ее не устраивала «подложечная» музыка. И были у этой программы постоянные ведущие Мария Ключникова и Виктор Татарский, а также и постоянные звукооператоры Александра Васильевна Ершова (для многих просто Шура) и Раечка Глухова, потому что «Глобус» монтировался всегда только в 29 аппаратной, которая располагалась на втором этаже. И они всегда были полноправными соучастниками нашей программы.
Работая с Тархановой, я прошла целую школу радиожурналистики. Я всегда дорожила ее мнением и когда я сама писала какие-то тексты для «Глобуса», мне всегда хотелось не ударить лицом в грязь. Благодаря Е.П. Тархановой я встретилась со многими журналистами-международниками. Среди всех самой яркой личностью был Владимир Познер, тогда работающий на иновещании. Долгое время, прожив в США, он превосходно знал американскую и негритянскую музыку - и фольк-музыку, и спиричуэлс, и джаз. Никогда не забуду своего первого впечатления от его передачи о Вуди Гатри, авторе и исполнителе собственных песен. Это была жизнь Вуди Гатри, рассказанная его песнями и им самим, хотя и звучал на русском языке голос Виктора Татарского.
Мне неоднократно приходилось ездить на Пятницкую, чтобы получить те или иные материалы от наших корреспондентов из-за рубежа, заказать переводы тех или иных песен (тогда были штатные переводчики по всем странам, на которые шло наше вещание).
В «Музыкальном глобусе» были подчас отдельные моменты, не всегда устраивающие наше высокое руководство. Помню, как, вернувшись из Парижа, где проходил фольклорный фестиваль советского искусства, Татьяна Лобова, которая была ассистентом режиссера этого фестиваля Иосифа Михайловича Туманова, привезла запись открытия фестиваля. И мы решили на этом материале сделать «Глобус». На открытии фестиваля в Париже выступил с небольшой речью секретарь ЦК КПСС Суслов, и его выступление, естественно, было включено в программу. Когда наше местное начальство решило посоветоваться с руководством на Пятницкой, то заместитель Лапина по радиовещанию Орлов заявил, что мы не можем без разрешения самого Суслова оставить его речь в передаче. Нам пришлось ехать на Пятницкую, где по вертушке (прямая связь с Кремлем) нас соединили с Михаилом Андреевичем, который тут же дал согласие. Но обычно все вопросы на местном уровне решала сама Екатерина Павловна, а перечили ей редко. Тарханова была необыкновенно талантлива во всем. Язык у нее был острый, суждения - оригинальными. В самые трудные для «Музыкального глобуса» времена она острила: «Я могу делать «Глобус» и при пивном ларьке». И в этом была какая-то сермяжная правда, потому что ей было, действительно, все равно, за каким отделом будет числиться эта передача, потому что это было ее и ничье другое создание. Когда, ввиду никак не разрешаемого конфликта между ней и А.И. Ливановой, Черкасов перевел «Глобус» в отдел музыкально-образовательных передач, то при всей странности этой ситуации, она оставалась спокойной. Я же тяжело переживала переход из зарубежного отдела, поскольку лишилась той разнообразной работы, которая была у меня там. Здесь же я должна была ограничить себя только «Музыкальным глобусом». А мне вовсе не хотелось расставаться со своими планами, связанными с созданием музыкальных композиций и спектаклей. И когда так случилось, что я все же вернулась в отдел зарубежной музыки, а на мое место пришла редактор Галина Гордеева, уже до этого работавшая с Екатериной Павловной, мне очень не хотелось, чтобы мой поступок Тарханова считала изменой ей - птенчики, вырастая, всегда вылетают из своего гнезда. После 200-го выпуска (в ста из них редактором была я) мы вскоре расстались, а «Глобус» продолжал выходить в эфир уже без моего участия. Забегая вперед, скажу, что в начале 90-х вышел тысячный его выпуск, а вскоре он растворился в небытие, как и многие другие программы Всесоюзного радио. Но фактически жизнь его закончилась, когда не стало Тархановой, как потом ни старались продолжать работу над «Глобусом» и Виктор Татарский, и Галина Гордеева, и Александр Миловидов.
Таким образом, я снова оказалась в отделе зарубежной музыки, который вскоре в результате реорганизации был фактически расформирован, так как он был разделен по жанрам, частично влившись в отдел симфонической музыки, частично в отдел эстрады, куда попала и я. Но это уже новая глава, которую я начну с Виктора Витальевича Татарского.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Виктор Татарский…это имя до сих пор звучит в эфире, теперь уже по радио России.
Моя первая встреча с ним произошла еще в те годы, когда я работала в отделе симфонической музыки. Мы делали с Викториной Владимировной Кригер передачи о балете, а он был режиссером этих передач. Викторина Владимировна обычно никогда не поднималась на лифте, а когда я ей предлагала все-таки зайти в лифт, она полушутя, говорила: «Я в жизни боюсь только двух вещей - Виктора Витальевича и лифта». И шла пешком. Признаюсь, что тогда я испытывала к Татарскому нечто похожее: я всегда очень волновалась, если у меня было что-то не готово, или в чем-то я не была уверена. Я готовила эти передачи без музыкального редактора, но почти всегда вместе с Викториной Владимировной. Татарский работал очень быстро. Запись проходила обычно в дружеской обстановке, иногда Викторина Владимировна делала паузы, чтобы выпить глоток чая из термоса, который она всегда носила с собой. После записи Татарский сразу же приступал к наложению, соединяя текст с музыкой.
Он всегда делал все передачи, и в первую очередь «Встречу с песней», в 12 аппаратной на втором этаже. И любил он работать с определенными операторами. Чаще всего тогда это была Светлана Воронцова (с такой яркой цыганской наружностью). Они понимали друг друга, как говорится, с полуслова (к сожалению, ее судьба закончилась довольно драматично).
Второй период моего общения с Виктором Татарским связан с работой в «Музыкальном глобусе», где у него была основная роль ведущего, хотя вели эту программу они всегда вдвоем с Машей Ключниковой. Когда Е.П. Тарханова уходила в отпуск или уезжала в командировку, Татарский делал эту программу и как режиссер. В этой роли он вел себя очень нервозно, иногда просто срывался, если ему что-то активно не нравилось, что никогда не позволял себе, сидя у микрофона. Мне кажется, что он как ведущий был необходим этой программе. В экстренных случаях его кто-то заменял, и тогда «Глобус» невольно что-то терял. Его манера вести эту программу, впрочем, совершенно отличная от той доверительной разговорной интонации, которую он нашел во «Встрече с песней», - привносила в «Музыкальный глобус» сочетание серьезности с каким - то неподражаемым интонационным шармом. Этот шарм он сохранял и в других передачах, связанных с зарубежными певцами, а их мы сделали вместе немало. Особенно запомнились с его участием передачи о французских исполнителях - Морисе Шевалье, Эдит Пиаф, Иве Монтане, Шарле Азнавуре и Мишеле Сарду. Для передач «Запишите на ваши магнитофоны», рассчитанных на молодежную аудиторию, он искал другую, немного чеканную интонацию. Самое интересное, что когда он разговаривал с нами, никто бы не сказал, что у него какой-то особенно красивый голос. Но вот включается микрофон, он начинает читать, и вы его просто не узнаете. Может быть, зная эту особенность своего голоса, он всегда использовал микрофон на своих литературных концертах, да и потому, наверное, что ему хотелось, чтобы его голос был узнаваемым. Я получала большое удовольствие, приходя в концертный зал Библиотеки им.Ленина на его чтецкие программы. Я слышала в его исполнении и главы из романа М. Булгакова «Мастер и Маргарита», и его интересную композицию по статьям и письмам В.И. Ленина, и поэтические программы. Все это было сделано с большим вкусом и раскрывало в полной мере его талант артиста и чтеца.
В эстрадной редакции мы уже почти не делали с ним совместных работ, но каждую неделю он появлялся в нашей комнате, когда приходил делать или сдавать руководителю отдела и зам. главного редактора В.И. Петрову очередной выпуск «Встречи». Наша с ним совместная запись была связана с печальным событием - уходом из жизни Анатолия Давыдовича Липовецкого. Передачу, посвященную его памяти, я провела вместе с Виктором Татарским, которого именно Толя много лет назад привел на радио (тогда Виктор только что закончил Щепкинское училище при Малом театре).
Когда в 1997 году перестало существовать Радио-1, Виктор Витальевич уже работал на другом радио - Радио России. Его пригласили туда вместе с его «Встречей с песней». Несколько лет назад состоялся ее 1000-ый выпуск, но не знаю, уютно ли он чувствует себя там, на «России». Думаю, что лучшее его время все-таки было в стенах Дома звукозаписи на улице Качалова. И все же, когда я включаю на кухне свой трехпрограммник, и вдруг слышу «Одинокую гармонь» (заставка «Встречи») и голос Виктора Татарского, я радуюсь, что его передача живет до сих пор в эфире и что популярность ее среди слушателей не убывает.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Это был один из главных отделов музыкальной редакции, потому что именно здесь формировалось идейное мировоззрение нашего слушателя, здесь принимались худсоветом все песни, написанные советскими композиторами. И именно здесь была забракована песня Соловьева-Седого «Подмосковные вечера», ставшая потом визитной карточкой нашей страны. Рассказывали, что когда Василий Павлович Соловьев-Седой проиграл руководству отдела свою песню, то оно сочло ее пошлой, и что ее годится петь только в подвыпившей компании. Но песня эта все же зазвучала, и как все переменилось, когда вдруг на конкурсе им.Чайковского ее сыграл на бис Ван Клиберн. Почти такой же казус произошел, уже при мне, и с другой, более чем известной песней - «День победы» Давида Тухманова, а вскоре без нее было просто невозможно себе представить праздничную программу, посвященную этому празднику.