Записки рыжей эльфийки

Истомина Лиза

Непринуждённо болтая, мы неслись по огромному залу. Изредка я выхватывала в поле зрения великих богов: Адрина, то есть Зевса, Асириса, вышеупомянутую Фрейю, римскую Беллону. Были и такие: Зефир, Бастет и Локи. Последний улыбнулся пробегавшей мимо мне просто с умопомрачительной радостью. Что, кстати, в Асгарде делали египтяне, я так и не поняла, но дралась женщина-кошка просто великолепно.

– Тор!
– завопили откуда-то сзади, и мы синхронно пригнулись. Ещё одна колонна пронеслась над нашими головами, успев зацепить мою взметнувшуюся вверх косу. От удара та отлетела

прямо мне в лицо:

– Отрежу её когда-нибудь!

– Да ладно, тебе идёт!
– Тор фыркнул.

Огромный скорпион выскочил из-за угла и наставил жало на нас. Подняв молот, бог грома и молнии плотоядно улыбнулся:

– Ты сверху, Илзиэль.
– Поначалу я задохнулась от возмущения, потом до меня дошло.

Слушаюсь и повинуюсь, мой господин! Раскрыв крылья крылатых эльфов, я светлой молнией метнулась вверх и материализовала посох-копьё. Зависнув над самым скорпионом, я принялась ждать. Бог в этот момент метнул молот, приземлившийся прямо на голову членистоногого, и дал знак мне. Наконечник посоха-копья вошёл между пластинами хитинового панциря, скорпион затих и повалился на бок. Из раны пошёл мерзкий чёрный дым.

– Тор!
– крикнула я, выдёргивая окровавленный посох.
– Мне нужны Хранители Времени. Оба!

Бог махнул рукой себе за спину:

– Они защищают отца!

Я полетела назад, осторожно лавируя между рушившимися колоннами и потолком. Сотворённые моей любимой бабушкой полуживотные, полулюди и полумаги почти не трогали меня, однако шипели одинаково злобно. Они приняли меня за врага, посмевшего притормозить их у выхода из Лихостенья и Реальной Стены. Но вот прилетев в комнату Одина, я увидела кроме Киану и Дельты ещё одного незваного гостя.

– А Аттоне что здесь делает?
– поражённо вопросила я у сражавшегося рядом стражника, приняла его ответ в виде пожатия плечами и рванула со всех ног к Хранителям: - Киану! Дельта!

Боги Времени остановились и развернулись в мою сторону. Стоявшие спина к спине Шон и Один замерли, едва не пропустив удар ещё одного порождения Мглы-Тиалас. Я отвела его всего лишь силой воли и одним жестом правой руки, это было совсем несложно. Всё для тебя, о спасшийся!

– Илзи!
– Дельта подскочила ко мне и накрыла щитом. Она была жутко зла на меня.
– Чтобы я ещё раз разрешила тебе рушить Стены!

Что? Я разрушила Стены? Как? Когда?

Второй Хранитель был того же мнения:

– Ты уничтожила Реальную и почти само Лихостенье, но их тварей не удосужилась даже посчитать.
– Киану был очень зол.
– Это серьёзная ошибка, Эль.

– Знаю, Ки.
– Я вздохнула и пальнула сгустком чистой магии в очередную сумасшедшую змею-анаконду.
– А может быть, вы объясните мне, как это произошло?

Хранители Времени переглянулись.

– В момент, когда ты призвала на помощь Лихостенье, оно использовало всю свою магию, чтобы защитить и спасти тебя, свою хозяйку. Твой знакомый, ден Асмир, как раз распахнул двери в твою камеру, и ты исчезла.

О как. Оказывается, у моего пространства есть душа и жалость.

– Кстати, кто позвал моего бывшего однокурсника?
–

тут же сменила тему я, продолжая стрелять магией в существ.
– Кто мне захотел настроение испортить?

– Он сам пришёл, Илзи. У него такие же права на пребывание здесь, как и у тебя.

– То есть, меня здесь быть не должно?

– Наоборот. Вы оба нам поможете.

Я прыгнула на василиска, крепко зажмурившись, и вонзила в его тело кинжал сестры. Петух-змея в последний раз кукарекнул и упал.

– Это был последний живой василиск, на которого я прыгала. Баста! Больше не хочу!..

Я замерла. Во времени ли, в пространстве ли - не знаю. Просто не успела я договорить, как к нам заявился Он. Алекс. Изменённый, как в фильме "Обитель зла", только не настолько страшный. Просто... с промытыми мозгами. Аттоне понял, кто это, потому что в следующее мгновение подскочил ко мне, схватил за руку и увлёк за собой подальше от чудовища. Я широко раскрытыми глазами смотрела на своего лучшего друга, с которым впоследствии подписала договор Кхашена. Меня тащили за статую Одина в его реальный рост, а я неотрывно глядела в пустые ореховые глаза Лаврентьева. Нет. Не Александра. Дэонисэля.

– Чёрт-те что творится, Илзи!
– крикнул Аттоне, тряся меня за плечи и выводя из прострации. Я опустошённо посмотрела в его карие глаза.
– Илзи, очнись! Это не он! Очнись!

– Шон, я не смогу, - прошептала я, качаясь взад-вперёд.
– Я не смогу совершить пророчество. Должен быть другой выход. Должен...

Меня прижали к себе, успокаивая.

– Нет другого выхода, арана. Нет.

Я вырвалась из объятий и горящими глазами посмотрела на друга, рубившего своих. Моих. Наших.

– Тогда помолись за меня Артемиде и компании.

Прокрутив в ладони посох-копьё, я выставила перед собой абсолютно чёрный шар. Медленно идя навстречу бывшему другу, я чувствовала, как меня окутывают благословения всех моих божественных друзей. Последними на ауру легли слова Киану и Дельты.

– Ну что, Ал, в последний раз?
– прорычала я, подходя совсем близко и переворачивая посох. Наконечник копья валькирии ткнулся в грудь противника.
– До последней капли крови?

На мгновение в ореховом цвете глаз Наследника Тёмного Царства промелькнуло узнавание, но и оно померкло слишком быстро. Промытые мозги давали о себе знать, Дэонисэля могло спасти только чудо.

Я не поняла, как это случилось: вот мы мчимся друг другу навстречу, вот Дэо делает пас своим мечом, вот моё копьё пронзает его тело, и... темнота. Только отчётливое ощущение металла у себя под рёбрами и срывающееся дыхание лучшего друга на щеке. Перед глазами мгла. Крылья за спиной затихают, плавно перестают существовать. Внезапно откуда-то сверху я начинаю видеть, что происходит - свет от моей ауры затопляет меня и Дэо, он падает. Однако он остался живым, он вспомнил всех: меня, сестру, наши походы, Нелю Владимировну, бывшую когда Винелией Грасс. Своего отца, Кхашена. Он вспомнил и своё настоящее имя, и старое, взятое для маскировки. Он вновь ожил.