Записки сахалинского таёжника. Зимний экстрим. Книга первая
Шрифт:
– Здорово! Правильно идете, – ответил хозяин дома.
– А долго идти?
– А это смотря как идти, будите, – хозяин усмехнулся и зашел в дом.
Товарищи переглянулись, побрели дальше.
– Какой-то мужик левый, да?
– Разве правые мужики живут на таком отшибе? Отсюда до посёлка километра полтора. Левый, правый, спрашивать правильно надо. Сколько километров до Долинки, а недолго ли идти. Он тебе правильно ответил.
– В следующий раз сам спрашивать будишь, умный нашелся. А всё-таки, почему они здесь живут?
– Наверное, колдун, только колдуны живут на отшибах.
– Да пошел ты Тимоха, сейчас наговоришь.
– Странный
– Сам ты дерево. А ты разве не боишься колдунов?
– Почему я должен бояться, того, чего нет? Конечно, не боюсь.
– Нет Тимоха, ты не прав, колдуны и ведьмы есть.
– Есть на заднице шерсть! Я вышел из этого возраста.
– Ты проглянь, какой старик. А почему колдуну свет провели?
– Ему не проводили свет. Вон видишь столб без проводов, а вон еще один. Скорей всего на этом пустыре много домов стояло, но остался один.
Тягун закончился, дорога пошла верхом. Погода восстанавливается, солнышко стало припекать. Вот что значит остров Сахалин, полчаса тому назад чуть не околели, а теперь начали издыхать от жары.
– Кажется, лето пришло, по прохладе легчи идти, сейчас нам солнышко покажет, где раки зимуют.
– Тимоха, а ведь по этой дороге движение отсутствует не первый год. А почему? Дорога то не плохая.
– Наверное, где-то размыто, если объездную дорогу сделали.
Дорога круто повернула налево, метров полста вниз, такой же крутой поворот направо. Мост через довольно крупный ключ. Сверху хорошо видно устье ключа. По данному мосту не проедешь даже на велосипеде. Брёвна настила сгнили. Аккуратно прошли по несущим брёвнам. Страшно, конструкция шатается, мост короткий, всего лишь метров шесть.
– Вот и ответ, почему по этой дороге не ездят. Чует мое сердце, впереди ещё будут такие подарки.
Дорога тянется на север, на маленьких распадках пишет кривуны. Не большие короткие подъёмы, такие же спуски. Слева пологий склон сопки, чахлые, редкие молоденькие берёзки, корявые молоденькие лиственницы. Не большие пятаки молоденьких елочек. Это не тайга, даже не лес, а чёрт знает что. Здесь был лес, тайга была, пришли лесорубы, стало всё как есть. Справа, далеко внизу море.
На грязной морской воде отчётливо видно нерпу. Звери лежат на спинах, качаясь на волнах. Много нерпы, сверху хорошо видно. Зверь подтянулся ближе к устьям рек. Вот-вот к устьям должна подойти горбуша. Силёнки у ребят на исходе, впереди снова мост аналогичный первому. Мост длинней, выше, несущие брёвна тоньше. Не рискнули заниматься художественной гимнастикой на тонких брёвнах, с тяжелыми рюкзаками, в замученном состоянии. Можно вниз сыграть, головой в ручей.
– Шура, кажется, будильник наш накрылся, пару часов идём, а он не звенит. Давай хоть чаю попьём.
– Давно пора. А всё-таки, почему наши куранты не зазвенели, они же громко звенят? С чего мог накрыться будильник, новый будильник? Ты не падал, рюкзак не бросал. Может, ты Тимоха звонок не включил?
– Я тебё что, пенёк, первый раз будильник увидел?
***
Расположилась внизу, в метре от ручья, можно сказать под мостом. Моста как такового не существует, но он есть. Парниша вытащил будильник, рано звенеть. Прошло всего пятьдесят минут, как вышли от кладбища. Казалось, прошли пару часов. Они не идут, а ползут, две молодые улитки! Черепахи и те быстрей ходят. Завели костерок, дров под боком хватает, остатки от моста. Снаружи древесина светло серая, внутри бардовая гниль. Она еще с зимы сырая, не просохла. На костёр пускают наружную часть тонких брёвнышек. На огонь повесили новый эмалированный трёх литровый чайник.
– Если десять километров, то ещё два раза по столько будем плестись. А если на Долинке такая же мутная вода как на Очехе, то клёва не будет.
– Кто-то хотел пройти за час пять километров. А на счёт клёва в мутной воде, ты Шурик не прав. Я на Большухе при мутной воде ловил краснопёрку, кунджичку, подкаменку и даже симу. Да на Большухе постоянно вода мутная, – на счёт симы Тимоха конечно загнул, не когда он не ловил такую королевскую рыбу.
– Андрюха что сказал? Большая вода была, рыба вообще не клевала.
– Времени то, сколько прошло, когда он на Долинке был, три недели тому назад. За это время вода спала.
– На Очехе то вода не спала.
– Шурик, просто внизу Очеха большая. Ты с Зарницей не ровняй, от лагеря до устья пятнадцать километров по дороге. Я же тебе рассказывал про Большую Очеху. В том году на Очехе горбушу с Генкой ловил. На мопедах через перевал ездили. Рыбы ещё мало было, встретили рыбу, в трёх километра не доезжая Лесного. Выше река чистая, мы раз десять на реку выезжали. Там где увидели рыбу, дубина и даже вилы отпадают. Бесполезная трата времени, якорёк нужен. Вода светлая, глубина почти по пояс. Я залез на рухнувшею поперёк речки мощную иву. Устроился над самим фарватером, грудь на дереве, ноги по течению полощутся, правой рукой за ветку держался. Левой рукой, медвежьим способом рыбачил. Потихоньку подвожу к рыбе руку. Горбуша на течение стоит, аккуратно, едва касаясь кончиками пальцев, довел руку до головы, за жабры хвать и бросок на берег. Генка глушит, в ведро слаживает. Десять штук таким макаром выдернул. Горбуша гольное серебро, мясо красное.
– Обратно с рыбой снова через перевал поехали?
– Как будто ты не знаешь, что у парка шлагбаум и милиция на пару с рыбзиками дежурит. Как рыба в речки пошла, всё, пост круглосуточный. Поехали через Лесное, по Охотской трассе через пост ГАИ-ВАИ.
– На посту не остановили?
– А кому мы нужны мопедисты? После этой рыбалки, пару недель спустя я устроил гонку на перевальской дороге. Стою на самом перевале, курю. В рюкзаке четыре горбушины, уже выше Зарницы на дубину брал. Рыба ещё хорошая была, мясо розовое. Со стороны города на перевал уазик поднялся, и по тормозам, рыбзики пожаловали. Я соскакиваю с мопеда, бегом разгоняюсь, завожу, прыгаю на тачку. И на первой передаче по траве к дороге. Им дуракам надо было назад резко сдать, и перекрыли бы мне путь к дороге. Они разворачиваться надумали. Я вниз на полном газе, в повороты входил, чуть ли не лёжа. Уазик на хвост сел только возле водохранки. Вниз-то с перевала слишком не разгонишься. А по прямой дороге, уазик меня догнал.
– Ну а дальше что?
– А дальше почти три километра летел посередине дороги, они сигналят, матерятся, наверное. Но подцепить меня нельзя, на дороге грибников много. Чудом вошёл в поворот на ЛЭП, речку Рогатку перелетел, чуть было не заглох, мокрый с ног до головы. Болото по узким мосткам проехал. УАЗ через болото не пошел, он бы утоп в том болте. Трое выскочили с машины, бегом за мной. Гора то впереди огромная. Я спрыгиваю с мопеда, первая передача и на полный газ, бегом до дороги на Горный воздух. У меня чуть сердце не выскочило от такой нагрузки. С полчаса в лесу лежал, не мог отдышаться. Не канючь Шура, голодными мы на речки не будем.