Записки советского актера

Черкасов Николай Константинович

Иосиф Виссарионович предложил сесть за длинный стол, стоявший вдоль стены кабинета, и занял председательское место в конце стола. В. М. Молотов и А. А. Жданов сели направо от него, я с С. М. Эйзенштейном — налево.

— Я получил ваше письмо, — строго, по-деловому начал Иосиф Виссарионович, — получил его еще в ноябре, но в силу занятости откладывал встречу. Правда, можно было ответить письменно, но я решил, что будет лучше переговорить лично. Так что же вы думаете делать с картиной?

Мы сказали, что, как мы понимаем, основная наша ошибка состояла в том, что мы растянули и затем искусственно разделили вторую серию фильма на две серии — на вторую и третью. По этой причине

ливонский поход, разгром ливонских рыцарей и победоносный выход к морю, то есть те события, ради которых ставилась картина, не вошли во вторую серию, почему получилась диспропорция между отдельными ее частями и оказались подчеркнутыми такие эпизоды, которые должны были быть проходными. Мы сказали, что исправить картину, как нам кажется, можно, но для этого нужно резко сократить заснятый материал и доснять сцены ливонского похода.

Развернулась беседа, касавшаяся работы над образом Ивана Грозного и общих вопросов создания художественных произведений на исторические темы.

Отвечая на наши вопросы, товарищ И. В. Сталин сделал ряд необычайно интересных и ценных замечаний относительно эпохи Ивана Грозного и принципов художественного воплощения исторических образов.

Говоря о государственной деятельности Грозного, товарищ И. В. Сталин заметил, что Иван IV был великим и мудрым правителем, который ограждал страну от проникновения иностранного влияния и стремился объединить Россию. В частности, говоря о прогрессивной деятельности Грозного, товарищ И. В. Сталин подчеркнул, что Иван IV впервые в России ввел монополию внешней торговли, добавив, что после него это сделал только Ленин.

Иосиф Виссарионович отметил также прогрессивную роль опричнины, сказав, что руководитель опричнины Малюта Скуратов был крупным русским военачальником, героически павшим в борьбе с Ливонией.

Коснувшись ошибок Ивана Грозного, Иосиф Виссарионович отметил, что одна из его ошибок состояла в том, что он не сумел ликвидировать пять оставшихся крупных феодальных семейств, не довел до конца борьбу с феодалами, — если бы он это сделал, то на Руси не было бы смутного времени... И затем Иосиф Виссарионович с юмором добавил, что «тут Ивану помешал бог»: Грозный ликвидирует одно семейство феодалов, один боярский род, а потом целый год кается и замаливает «грех», тогда как ему нужно было бы действовать еще решительнее!..

Как и всегда, товарищ И. В. Сталин, товарищи В. М. Молотов и А. А. Жданов создали обстановку необычайной простоты, которая позволила нам не только слушать, но и активно включаться в разговор.

Товарищ И. В. Сталин подчеркнул, что исторические образы нужно показывать правдиво и сильно и что самое важное — соблюдать стиль исторической эпохи.

В ходе беседы был затронут ряд вопросов, касающихся нашей кинематографии, отдельных кинокартин, и мы с С. М. Эйзенштейном еще раз убедились, с каким огромным вниманием Иосиф Виссарионович относится к вопросам искусства. Иосиф Виссарионович подробно помнил не только наши кинофильмы, но и большинство актеров-исполнителей и изумительно точно определял возможности каждого из нас.

Говоря о задачах актера, Иосиф Виссарионович сказал, что самое главное достоинство актера — умение перевоплощаться. Когда я заметил, что в юношеские годы мне удалось часто наблюдать такого мастера искусства сценического перевоплощения, как Федор Иванович Шаляпин, — Иосиф Виссарионович сказал, что это — великий актер. Припоминая, кто из наших советских актеров владеет способностью перевоплощения, товарищ И. В. Сталин упомянул Н. П. Хмелева.

Мы заговорили о сроках постановки нашей картины. Иосиф Виссарионович сказал, что излишняя торопливость в таком деле не

нужна и что самое важное, чтобы картина была сделана в стиле эпохи, в соответствии с исторической правдой. Необходимо выпускать на экраны исключительно кинофильмы высокого качества. Зритель наш вырос, и мы должны показывать ему только высококачественные художественные произведения.

В конце беседы Иосиф Виссарионович спросил, как мы думаем заканчивать фильм.

Я ответил, что, как и предполагалось по первоначальному варианту сценария, фильм должен заканчиваться ливонским походом и победоносным выходом Ивана IV к морю.

Иван IV, в окружении военачальников, знаменосцев и воинов, стоит на берегу моря, перед набегающей волной. Сбылась его заветная юношеская мечта увидеть «море синее, море дальнее, море русское», — и, вглядываясь в даль, он заканчивает фильм словами:

— На морях стоим и стоять будем!

Товарищ И. В. Сталин улыбнулся и весело воскликнул:

— Ну, что же!.. Ведь так и получилось, — и даже намного лучше!..

Заканчивая беседу, Иосиф Виссарионович пожелал нам успеха.

Выйдя из Кремля, мы долго ходили по Красной площади, делясь друг с другом впечатлениями от этой незабываемой встречи.

Через день я прочитал в газетах указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении мне звания народного артиста Союза ССР. Я понял, что в этом правительственном акте сказалось внимание И. В. Сталина к моей скромной работе в советском искусстве. Взяв перо и бумагу, я долго думал, как начать письмо товарищу И. В. Сталину, перебирал различные формы обращения, но затем коротко написал: «Дорогой товарищ Сталин! Большое Вам спасибо за все».

На следующий день я возвратился в Ленинград. Вечером в Театре имени Пушкина шел «Великий государь». Перед началом спектакля и в каждом антракте моя артистическая комната была до отказа заполнена боярами, воинами, монахами — многочисленными участниками спектакля, а также моими старшими товарищами, старейшими артистами нашего театра во главе с Е. П. Корчагиной-Александровской и Ю. М. Юрьевым. Во время небольших перерывов, переодеваясь из одного царского облачения в другое, я успевал отвечать на десятки вопросов моих товарищей и друзей. Спектакль прошел с большим подъемом. Мы долго не расходились, и я до глубокой ночи сидел в своей артистической комнате, в кругу товарищей, делясь впечатлениями от встреч и бесед с Иосифом Виссарионовичем.

Эти встречи сыграли — и всегда будут играть — в моей творческой жизни исключительную роль: впечатления от этих встреч и бесед, мысли, высказанные товарищем Сталиным, я бережно несу через жизнь.

В то время я, конечно, еще не мог знать, что ленинградская партийная организация окажет мне, советскому актеру, высокую честь и доверие и изберет одним из своих делегатов на XIX съезд партии, где мне удастся услышать с трибуны съезда товарища Сталина.

Никогда не забыть насыщенных впечатлениями волнующих дней, проведенных в столице нашей Родины — в Москве, на заседаниях XIX съезда.

... 5 октября 1952 года.

Задолго до открытия съезда делегаты и многочисленные гости стали собираться в Кремле. За полчаса до начала в переполненном Большом зале

Кремлевского дворца воцарилась торжественная тишина, — все ждали открытия исторического съезда.

Когда товарищ И. В. Сталин и его соратники появились на трибуне, — делегаты и гости в едином порыве встали и приветствовали их.

С огромным вниманием был выслушан доклад товарища Г. М. Маленкова, в котором давался глубокий анализ международного и внутреннего положения Советского Союза и перспектива дальнейшего роста и укрепления рядов его Коммунистической партии.