Записки средневековой домохозяйки
Шрифт:
— Тогда распорядись, — приказал король, — а потом…
Но Себастьян вскинулся.
— Ваше величество, я хотел бы у вас попросить…
— Говори.
— Мой кузен Кларенс, муж Аннель, напился и избил ее. Его скрутили, но боюсь к утру, он протрезвеет, и как бы не случилось еще более страшного. Я…
— Да иди уж! — мгновенно все поняв, разрешил король и, спрятав улыбку, добавил. — Влюбленный! — Себастьян смутился. — Иди! Только… — маркиз вопросительно посмотрел на его величество. — Мы с леди Иннес и моя дочь с мужем, на неделю уедем в Шроп: как раз послов ожиданием помаем,
Себастьян осторожно спустился по лесенке и, взяв жеребца под уздцы, пешком, отправился домой.
Уже светало, когда он, наконец, добрался до особняка. Самостоятельно поставив коня в стойло, он никем незамеченный поднялся к себе в комнату. Аннель все еще спала, свернувшись клубочком и уткнувшись носом в подушку. Скула у нее по-прежнему была припухшей, а на щеке еще виднелись следы до конца не оттертой крови. У Себастьяна защемило в груди. Господи, почему же он не успел вовремя, не защитил ее?!
Он было протянул руку, чтобы убрать от лица локон, но так и не коснулся, не хотел нечаянно разбудить. Ах, если бы он только мог быть с ней вместе?!
Только теперь до конца Себастьян понял, насколько же сильные чувства испытывал король к своей жене — Флоренс Пришедшей. До этого он симпатизировал женщинам, испытывал к ним привязанность, и даже считал что любил, но как оказалось — это не было любовью. Ради них он не был готов пойти на любые жертвы, он даже бы не подумал поступиться честью или рискнуть головой. А здесь?! Он был готов мир перевернуть, если б смог! Но он не мог. Не мог приказать принять закон о разводе, не мог вызвать на дуэль… Хотя нет, как раз на дуэль мог! И сделает это, несмотря на запрет его величества. Он больше не позволит Кларенсу истязать Аннель. То, что он увидел сегодня… Бешенство вновь застилало ему глаза, едва он только вспоминал произошедшее! Если бы не гости и слуги, он прибил бы его на месте. Хотя после случившегося, он это и так сделает!
Стараясь не шуметь, он потихонечку прошел в гардеробную, чтобы сменить грязную одежду. А когда вернулся, девушка уже сонно хлопала глазами, явно не понимая, где очутилась.
— Доброе утро, — первое, что услышала я, когда только что проснулась и начала озираться по сторонам.
Я вздрогнула, увидела выходящим из двеnbsp;На короткое мгновение Себастьян прижал мою ладошку к себе.
ри гардеробной Себастьяна и… и на меня нахлынули воспоминания о вчерашнем вечере.
— Где?.. — в панике я едва не подскочила с кровати, но, увидев мягкую улыбку мужчины, успокоилась.
— Все хорошо и ты у меня в спальне, — меж тем поспешил добавить он, чтобы окончательно успокоить меня. — И не волнуйся, кроме нас о том, что ты здесь ночевала, никто не будет знать. Твоя репутация не пострадает.
— При чем здесь репутация? — не поняла я, приподнимаясь на кровати. — Я опасаюсь, что Кларенс прознает, где я и примчится…
Мало ли что могло еще взбрести в голову моему спятившему супругу?! Он мог ворваться сюда и начать… Хотя нет, Себастьян ему конечно же не позволит, но быть участницей даже словесной перепалки я не желала. Я бы этого просто не выдержала.
— Не примчится, — заверил меня Себастьян.
Он присел на краешек постели, осторожно отвел пряди волос от лица, одновременно очерчивая его овал, а потом наклонившись, едва ощутимо поцеловал меня в кончик носа.
— Все будет хорошо, — как заклинание повторил он, не отрывая от меня взгляда. — Я обещаю тебе, отныне все будет хорошо и никто и никогда не посмеет тебя коснуться.
— И даже ты? — попыталась поддеть я, улыбнувшись, но губу дернуло от боли так, что пришлось лишь криво ухмыльнуться.
— Я составлю исключение, — тихо, но чувственно, прошептал Себастьян. — И чтобы ты до конца поняла почему, мне кое-что нужно тебе рассказать.
Думая, что он продолжает любовную игру, я подняла полный нежности взгляд, но оказалось, что Себастьян был чрезвычайно серьезен.
— Мне необходимо так много рассказать: и о тебе, и о Кларенсе, и о легенде про повенчанных душами, из-за которой ты пострадала, — начал он, словно бы исповедуясь. — Но прежде чем я начну, мне хотелось попросить об одном: поверь все, что я сейчас расскажу — настоящая правда, а то что говорил мой отец или кто-либо еще — нет. Сама легенда иная, нежели чем все привыкли считать, и в твоем… нет, пожалуй, следует сказать в нашем случае…
Но ему не дали договорить. Послушался громкий стук в дверь — от неожиданности мы вздрогнули, а через несколько секунд послышались торопливые шаги в гардеробной, и в комнату влетел камердинер.
— Милорд, вашего кузена — маркиза Мейнмора, сегодня ночью нашли мертвым во дворце! — выпалил он на одном дыхании, не заметив меня в тени кроватного занавеса, а рассмотрев, тихо охнул и, опустив голову, отступил в гардеробную, а потом оттуда торопливо добавил: — Мои извинения и соболезнования миледи.
От такого известия Себастьян невольно стиснул мою руку, но тут же отпустил, в мгновения ока вернув себе самообладание.
— Отцу и вдовствующей маркизе об этом уже сообщили? — спросил он замершего вне моего поля видимости слугу.
— Думаю уже да, милорд, — ответил тот. — Бейкбор поспешил к его светлости. Но это еще не все.
Себастьян вопросительно посмотрел на него.
— Гвардейцы, что принесли тело, требуют вас. Они… Они имеют ордер, подписанный королевским прокурором о взятии вас под стражу. Вас обвиняют в убийстве маркиза Мейнмора.
Себастьян замер как громом пораженный, а я вздрогнула и выкрикнула лишь одно единственное слово:
— Нет!
Когда слуга удалился, маркиз начал было успокаивать меня, но я лишь отмахнулась от его тактичных заверений, что после смерти Кларенса жизнь не кончится. Можно сказать, что после его смерти она начиналась для меня заново!
Я пребывала в шоке от обвинения, которые выдвинуты против Себастьяна. Такое глупое, неимоверное, дурацкое, нелепое… Нет! Этого не может быть!
Вцепившись в его камзол, я боялась разжать руки, будто бы если сделаю это, то его отнимут у меня, что… Нет! Этого не может быть!