Записки ведьмы. Кроличья нора

Павленко Ирина

Они были составлены и приняты на Сходбище, которое стало неизбежным из-за событий, запечатленных в истории под общим названием «Охота на ведьм». Около полутора веков от гонений страдал один из самых малочисленных видов Сородичей, именно они и стали инициаторами Сходбища. Несмотря на то, что по обвинению в колдовстве в подавляющем большинстве случаев казнили людей, а после принятия новых правил ведьм среди казненных и вовсе можно было пересчитать по пальцам, те, кто звался инквизиторами, не прекратили своей охоты, лишь изменили ее методы. Само собой, этот клуб по интересам существует и по сей день, поэтому опасность быть раскрытыми никогда не пропадает. Для сохранения нашей общей тайны на Сходбище был создан

Орден, призванный защищать Сородичей от охотников и устранять нарушителей правил раньше, чем они поставят под угрозу большинство.

Каждому обществу – своя полиция.

Итак… вот мы и подошли вплотную к тому, кто я и чем занимаюсь. Меня зовут Алисия Шейн, и я – ведьма. Мой вид больше прочих отличается от человеческого. Не внешне разумеется, а по составу. Магия лишь увеличивает и без того непреодолимую пропасть между нами. Если смотреть среди прочих, то внешне мы, конечно, лучше многих приспособлены жить в одном мире с людьми. Скажем, о сходстве последних и лепреконов речи вообще не идет, в конце концов, быть сварливым коротышкой для лепрекона в порядке вещей, а человеку таким еще уродиться надо. Но на этом и все.

Возвращаясь к Ордену, созданному на Сходбище, следует отметить, что в его состав приняли не всех. Ведьмы, в силу сокращения численности, не могли себе позволить риски новых столкновений с Инквизицией, ими было принято решение о восстановлении популяции. Те же из Сородичей, кто более остальных склонен к охоте, с удовольствием приняли на себя задачу по устранению нарушителей. Оборотни, вампиры и прочие клыкастые звери. Ведьмы же, в силу своих специфических умений, стали своего рода кладовой-лабораторией для Ордена. Мы варим зелья, чаруем предметы, лечим магическую хворь, которую довольно просто получить при попытке обезвредить вышедшую за рамки правил единицу. Само собой, не все ведьмы допущены к такой работе. Лишь те, кто прошел обучение, получил рекомендации и лицензию, могут претендовать на участие в конкурсном отборе. И да, я сделала все это, несмотря на непреодолимую лень. Это было трудно, но заниматься любимым делом куда приятнее, чем сходить с ума от депрессии как половина жителей «нижнего» уровня, исправно ненавидящих свою работу. Надо отметить, что за любимую работу я получаю неплохие деньги, так что когда встал вопрос о самостоятельном существовании, я без ужаса отправилась на поиски нового дома. Здесь стоит сказать, что ведьмы без предрассудков относятся к проживанию со старшим поколением, но однажды наступает момент, когда каждому из нас нужен свой Очаг. Свое место силы, вокруг которого будет вертеться вся жизнь.

Моя мама, само собой, была не слишком рада. С точки зрения моего вида я еще слишком молода для того, чтобы остаться без покровительства старших, но делить с ней одну небольшую кухню, пусть и в центральном районе «нижнего» уровня, невозможно. Поэтому, обратившись за помощью к риелтору, я отправилась осматривать номинантов на роль стен, защищающих мой Очаг от ветров. Надо отметить, что сама я бы ни за что не стала этим заниматься. Каждую работу должен выполнять тот, кто умеет ее выполнять, всегда лучше довериться профессионалу, чем потешить свое эго. В первую поездку мы так и не нашли ничего, что зацепило бы мою тонкую душу. Во вторую все продолжалось по той же схеме. Оттоптав ноги и вдоволь накатавшись в машине, я почти потеряла надежду найти дом своей мечты не только сегодня, но и вообще. Пять из шести вариантов, которые риелтор подбирала для меня последние три недели, мы уже осмотрели. При одной мысли о том, что ей понадобится такой же срок для поиска новых домов, я похолодела. Я очень люблю свою маму, но у нас с ней совершенно разные понятия о порядке, тем более, на кухне, которая для ведьмы – сердце дома, а при моей работе еще и легкие, печень и почки…

Находясь в скорбных мыслях о предстоящих неделях ожидания, я молча смотрела в сумерки за окном машины. Чем дальше мы выезжали за пределы города, тем темнее становилось вокруг. Яркие огни «верхнего» уровня уже не добивали сюда, в привычную пустоту пригорода.

– Алисия?

Услышав свое имя, я невольно вздрогнула:

– А-а?

– Поскольку мы едем осматривать последний дом и других вариантов в ближайшее время не будет, я хотела бы кое-что уточнить.

Я прочистила горло и удобнее устроилась на сиденье:

– Да, Рейчел?

Рейчел Адамс, женщина чуть за 50, судя по отзывам, была отличным риелтором. Не могу сказать, что те пять домов, которые я увидела за эти два дня, мне не понравились. Но, во-первых, я не могла претендовать на дом целиком, мне пришлось бы делить его еще с кем-то, а, во-вторых, все лоты всбыли чересчур девчачьими, на мой взгляд. Как пряничные домики. А любая ведьма знает, что пряничный домик хорош только если ты собираешься заманивать в него маленьких детей. Дети в мои планы на ближайшие пятьдесят лет не входили. К тому же, кажется, во мне слишком сильна кровь прабабушки (она, как известно, была одной из скрытных лесных колдуний, пока к ее домику не забрел, потерявшись, прадедушка), потому мне нужны уединение и сумрак, а не незваные гости.

– Ты… ммм… суеверна? – немного поморщившись, спросила риелтор, словно этот вопрос непременно должен был повлечь за собой неприятности.

– Скорее нет, чем да. Но о чем речь?

Включив левый поворотник, Рейчел плавно свернула на перекрестке.

– Дом, в который мы едем, выставлен на продажу от лица муниципалитета города.

– Мне это ни о чем не говорит, – честно призналась я.

– Земля, на которой он стоит, была подарена владельцу какой-то особой королевской крови еще в XVII веке, – Рейчел чуть усмехнулась, – не ему лично, конечно, а его предку.

– А-а… – протянула я, делая вид, что это итак очевидно, хотя, будь тем владельцем, к примеру, вампир, никаких связей с последующими поколениями не потребовалось бы.

– И, хотя столько всего уже изменилось, и всем бы пора наплевать на факт подарка, ни одно правительство не хочет дипломатических проблем. Поэтому власти не могут отобрать эту землю и дом, а могу лишь выставить на продажу, притом по цене не сильно отличающейся от стоимости дома пять веков назад, – Рейчел остановила машину на тихой улочке. По обеим сторонам, словно крепкие грибы, возвышались малоэтажные частные дома. Типичный спальный район, далекий от городской суеты.

– А зачем им его отбирать? – не поняла я.

Рейчел глубоко вздохнула и заглушила двигатель. В желтом свете уличных фонарей было видно, что она устала и, кажется, не планировала добраться до лота №6.

– Как правило, в случае исчезновения владельца, а также отсутствия у него наследников, город забирает землю себе. В данном случае это не представляется возможным, потому что подарок, по наставлению дарителя, не должен вернуться властям. Никогда.

– Очень мило с его стороны, – выдала я, все еще не понимая, почему мы не выходим из машины.

– Алисия… – риелтор в некотором недоумении перевела взгляд на меня, – тебя ничего не смущает?

– Вроде нет…

Наверно, я просто устала, потому что моя невнимательность через мгновение поразила и меня саму. Рейчел вздохнула и продолжила:

– Нынешний владелец дома пропал. Он вошел в права совсем недавно, молодой мужчина, немногим старше тебя. Поэтому дом и не покупают, хоть он и состоит смешных денег.

Я очень медленно моргнула. С одной стороны, исчезновения людей такая обыденная вещь, что мне, ведьме, это не показалось хоть сколько-нибудь примечательным, с другой, мне следовало бы слушать Рейчел внимательнее.