Записки Виквикского клуба (с иллюстрациями)
Шрифт:
Объездивший весь свет дядя Алёша сказал, что такие пирсы — чисто английское изобретение, больше нигде их не увидишь.
На «променейд» смотрят самые большие и дорогие гостиницы, где останавливаются люди побогаче или делегаты всяких конференций. Англичане, оказывается, всегда устраивают конференции в курортных местах. Чем дальше от моря, тем гостиницы становятся меньше и дешевле. А в летний сезон гостиницами, точнее пансионатами, становится чуть ли не половина домов Гастингса и других таких же городков. Ведь у англичан санаториев и домов отдыха с дешёвыми путёвками нет, кто как может, так и
Дядя Алёша с тётей Лизой несколько раз навещали меня в лагере, приезжая вместе с родителями. Обычно мы сразу же отправлялись в Гастингс купаться и есть «фиш энд чипс».
Что бы и кто бы мне теперь ни говорил насчёт национального английского блюда, я твёрдо знаю, что это не ростбиф, не «бэнгерс», не овсяная каша «порридж», а «фиш энд чипс».
В кастрюлю с кипящим маслом погружают сетку с кусками свежей рыбы, обсыпанной мукой, держат, пока она не становится золотистой и хрустящей. Точно так же обжаривают тонкие длинные кусочки картофеля — «чипс». И то и другое едят, обмакивая в томатный соус «кетчап».
Процесс приготовления «фиш энд чипс» я видел тысячу раз: в Гастингсе, как и во всех прибрежных городках, на набережной полно харчевен, где ничего другого не готовят. Рыбаки на рассвете доставляют туда корзины с ночным уловом. Можно то же самое купить на вынос, в пакете, свёрнутом из газетного листка. В час ленча — английского обеда — может показаться, что никто в Гастингсе ничего другого и не ест: всюду пахнет жареной рыбой и картошкой, а навстречу идут люди, поедающие «фиш энд чипс» из газетных кульков.
Но вот отдыхающие англичане накупались, назагорались, — если им, конечно, повезло и день выпал солнечный, — съели свою порцию «фиш энд чипс», подремали в полосатых шезлонгах или чаще на скамейках, потому что за шезлонги надо платить, а за скамейки нет, выпили в пять часов дня чаю с молоком. Что дальше, куда они направляются, чтобы провести вечер? Конечно, я не про богатых англичан говорю, у них другая жизнь. И не про молодых, которые идут танцевать. Люди же среднего и старшего возраста или играют в бинго, или кормят монетами «одноруких бандитов».
Кто когда-нибудь играл в лото, тому нетрудно представить себе бинго. Только участников побольше и ставки покрупнее. Дядя Алёша сказал, что организаторам эта игра приносит такие доходы, что им выгодно покупать кинотеатры и превращать их в залы для бинго. Есть в Гастингсе такие, а есть и довольно безобидные, где и проиграешь не так уж много, а если выиграешь, то какую-то пустяковину вроде солонки, водяного пистолета или куклы.
А вот уж эти самые «однорукие бандиты» — это действительно просто настоящие грабители. Стоят на подставках или висят рядами на стене яркие металлические ящики с рычагом сбоку — за этот рычаг их и зовут однорукими. Опустишь в ящик пенс или несколько пенсов, дёрнешь за руку-рычаг, и в окошечке бешено завертятся картинки, чаще всего фрукты. Если в конце концов окошечко покажет сразу три сливы, или, скажем, три персика, или ещё какую-то выигрышную комбинацию, машина отсыпает тебе выигрыш — не более десяти пенсов. Но пока дождёшься этого английского
Почему-то в павильонах с «однорукими бандитами» всегда особенно много старушек, одетых, несмотря на лето, в шерстяные кофточки, и стариков в вязаных жилетах. Их мне особенно было жаль. Наверно, потому, что, глядя на них, я вспоминал свою бабушку Прасковью.
И всё-таки хотите верьте, хотите нет, но мне посчастливилось не просто обыграть «бандита», а разорить его до последней монетки.
Однажды вместе с родителями ко мне в очередной раз приехали дядя Алёша и тётя Лиза. Тётя Лиза, когда мы прибыли в Гастингс, устроилась с мамой на пляже в шезлонгах, папа — рядом с ними, а мы с дядей Алёшей, перемигнувшись, сказали, что пойдём немного прогуляемся по городу. И двинулись прямиком в самый большой павильон с «однорукими бандитами» и другими аттракционами.
— Ну что, — сказал дядя Алёша, — кто не рискует, тот не выигрывает, а? Рискнём?
— Рискнём, — поддержал я.
Дело в том, что дядя Алёша сам любил поиграть на этих машинах. Только он выбирал аппараты поинтереснее, чем ящики с рукой. Там ещё были механические лошадки и автомобильчики, состязавшиеся в скорости. Нужно было угадать победителя, и тогда из машины сыпался выигрыш.
— Стало быть, так договоримся, — определил нашу программу дядя Алёша, — поставим по пятачку на этих скакунов, а потом пойдём с тобой в тир, там хоть какой-то шанс есть.
Однако в этот день до тира мы так и не добрались. Я поставил свой пятак на цифру «5» — моя любимая цифра — и… выиграл. Поставил опять и опять выиграл. Снова ставлю на пятёрку и снова выигрываю. И пошло… Ставка — выигрыш, ставка — выигрыш. Вокруг меня столпились зрители — такого здесь ещё не видели. А игравший рядом со мной дядька, от которого кисло пахло пивом, хотел было оттереть меня от «счастливой» скважины. Но дядя Алёша стал между ним и мной.
— Давай, Витя, продолжай в том же духе, накажи их хоть разок по заслугам.
Карманы мои тяжелели и распухали от серебряных и медных монет, а я все выигрывал и выигрывал. Подошли два каких-то человека — один в униформе служителя павильона, второй просто в рубашке с короткими рукавами, но при галстуке, — понаблюдали, и служитель накрыл щель, куда я опускал монеты, ладонью.
— Все. Игра прекращается. Аппарат испорчен.
Стоявшие вокруг недовольно зашумели. Галстук оглянулся по сторонам и тронул униформу за плечо:
— Оставь его, Чарли, пусть играет. Это его счастливый день.
Он изобразил улыбку, потрепал меня по волосам, и они оба удалились. Я получил ещё две пригоршни монет и вдруг два раза подряд проиграл. Дядя Алёша перехватил мою руку, когда я хотел опустить третью монету.
— Не будем жадничать, администратор и так из-за тебя сегодня спать не будет. К тому же фортуна явно поворачивается к тебе спиной. Топаем отсюда.
Я последовал за ним, придерживая обеими руками отвисшие карманы.
Мама, выслушав нашу победную эпопею, не на шутку рассердилась: