Записки военного советника в Китае. Из истории Первой гражданской революционной войны (1924—1927)
Шрифт:
«Если бы районные организации Гоминьдана были созданы год тому назад, — говорил Бородин, — то можно было бы не допустить создавшегося сейчас крайне опасного положения. В течение одной ночи могли бы быть мобилизованы не только комитеты, десятки тысяч человек сегодня утром отправились бы на фронт и реакция была бы легко отброшена. Но я пришел на это заседание не для того, чтобы критиковать прошлое, а для того, чтобы поделиться с вами боевым опытом, который дал русскому народу возможность победить врага при сходных обстоятельствах.
Гоминьдан, несмотря на свою объективную революционность, все еще „висит в воздухе”, не опирается на какой-либо класс или классы. Население Гуандуна, состоящее главным образом из крестьян, относится к происходящей на фронте борьбе пассивно. В последнее время то в одном, то в другом месте происходят крестьянские восстания. Это помогает
Второй ваш оплот — 350 тыс. организованных рабочих и работниц Гуанчжоу. Рабочие идут на фабрики, совершенно не интересуясь происходящим, хотя видят солдат, бегущих с фронта. Удивительно ли это? За все время существования вашего правительства вы не выпустили ни одной листовки к рабочим! Вы не провели ни одного собрания рабочих! Вы удовлетворились тем, что профсоюзы выражали вам какие-то симпатии. Скорее всего за то, что вы все же в отличие от реакционеров не особенно мешаете рабочим в их классовой борьбе. Таким образом, то, что могло быть главным оплотом вашей власти, которую вы удерживаете в интересах национально-революционной борьбы, ускользает у вас из-под ног. Если бы цели и стремления Гоминьдана были противоположны интересам китайских рабочих, то индифферентность, выказанная ими сегодня, была бы вполне понятна, но в том-то и трагедия нынешней ситуации, что ваша партия, победа которой неминуемо должна в конечном счете привести к победе народа, оказывается совершенно не связанной с рабочим классом.
Для того чтобы осуществить эту связь, необходимо немедленно выработать декрет о социальном законодательстве для рабочих. Мы не будем говорить о деталях этого декрета, разработку деталей лучше предоставить представителям самих рабочих, но во главу угла нужно поставить введение 8-часового рабочего дня, установление минимума заработной платы и все прочие требования рабочих, составляющие программу-минимум любой социалистической партии. Предлагаю настоящему собранию районных комитетов в контакте с муниципальными учреждениями произвести учет всех фабрик и заводов с тем, чтобы разъяснить рабочим смысл декрета, провести выборы представителей профсоюзов и совместно с ними разработать детали декрета.
Положение мелкой промышленной буржуазии Гуандуна и в особенности Гуанчжоу таково, что она безусловно заинтересована в благосостоянии как крестьян, так и рабочих. Лучшая заработная плата, более короткий рабочий день означают увеличение спроса на товары. Большие покупательные возможности крестьян означают также расширение торговли для мелкой буржуазии. В настоящее время мелкая буржуазия вас активно не поддерживает главным образом потому, что никакой пользы от вашей власти она не получает. Сегодня она закрывает свои лавки, боясь потерять все, что имеет. Это только усиливает панику. Необходимо немедленно обратиться к мелкой буржуазии с манифестом, ясно указывающим на выгоды, которые она извлечет из предложенных декретов. Это создаст такие условия, при которых не всякий реакционер осмелится напасть на Гуандун, зная, что он встретит сильнейший отпор трех китов Гоминьдана: крестьян, рабочих и мелкой буржуазии.
Что касается крупных капиталистов-миллионеров и помещиков, то о них говорить
В конце выступления М. М. Бородин рекомендовал для ликвидации военной опасности, угрожающей Гуанчжоу, немедленно создать гоминьдановские отряды добровольцев. Для руководства ими следовало пригласить гоминьдановских офицеров, не занятых непосредственно на фронтах.
Ляо Чжун-кай фразу за фразой переводил с английского языка на китайский эту речь М. М. Бородина. Она была встречена с энтузиазмом, особенно в рядах левых, т. е. коммунистов и членов Социалистического союза молодежи.
Но и многие другие руководители Гоминьдана, в том числе даже правые, также поддержали предложения М. М. Бородина. Буржуазия согласна была на все, только бы заставить народные массы спасти положение.
О событиях последующих дней, т. е. 15—19 ноября, нам позднее подробно рассказал М. М. Бородин.
Объединенное собрание районных комитетов состоялось утром 14 ноября. Ляо Чжун-кай, который от имени правительства должен был объявить декреты, неожиданно не явился. Либо он был занят неотложными делами в связи с распадавшимся фронтом, либо правительство еще не решалось принять уже, казалось бы, согласованные декреты. Бородин сделал несколько безуспешных попыток связаться с Ляо Чжун-каем и Сунь Ят-сеном. Как сообщили Бородину, Сунь Ят-сен отправился на фронт. Скорее всего он в это время был на крейсере, который стоял в районе Дуншаня, где могли появиться части генерала Чэнь Цзюн-мина.
И все же заседание районных комитетов продолжалось. В президиуме было несколько членов Исполкома, в том числе и Сунь Фо, который на вопрос Бородина, примет ли правительство декреты, ответил, что он нисколько в этом не сомневается.
Следующее заседание районных комитетов открылось утром 15 ноября. Со времени его открытия прошел час, а Ляо Чжун-кай с декретами все не появлялся. В 11 часов Бородин отправил курьера в ставку к Сунь Ят-сену с письмом такого содержания: «Собрание членов районных комитетов оповестило все районные комитеты 14-го вечером о согласии правительства издать три декрета и второй день ждет окончательного решения правительства. И хотя Ляо Чжун-кай заявил 13 ноября от имени правительства об издании декретов, он вот уже второй день не показывается на собрании. Ввиду крайней важности серьезного отношения к той работе, которую Гоминьдан сейчас развертывает в Гуанчжоу, прошу безотлагательно прислать вашего представителя для продолжения начатого районными комитетами заседания».
Через полчаса появился Ляо Чжун-кай. В руках у него были приведенное выше письмо Бородина и записка Сунь Ят-сена. Стало ясно, что Сунь Ят-сен накануне вечером долго колебался, прежде чем вынести проекты на широкое обсуждение. К чести Ляо Чжун-кая надо сказать, что на одном из состоявшихся накануне районных собраний он выступил с весьма убедительным разъяснением декретов.
Собрание районных комитетов началось докладами с мест. Выяснилось, что в общей сложности добровольцами идти на фронт вызвались 540 человек и что проекты были встречены повсюду с большим энтузиазмом. Доклады 11-го и 12-го районов нарушили общую гармонию. Руководители 11-го района возразили против декретов на том основании, что они якобы означают «советизацию Гуандуна». Но тут же выяснилось, что из 49 членов этой районной организации 29 записались в добровольцы, поэтому позиция комитета осталась несколько непонятной. Эту же мысль об опасности «советизации» высказал представитель гоминьдановцев-эмигрантов, приехавший из Сингапура. В 12-м, рабочем по составу, районе декрет о рабочем законодательстве получил полную поддержку. Сразу же 300 человек записались в добровольцы. Однако районный комитет выступил против декрета о земле. Из вопросов, заданных докладчику, выяснилось, что слушатели просто не поняли содержания декрета. Им показалось, будто правительство собирается разрушить общины и отнять землю у крестьян.
С разъяснением правительственных мероприятий, с резкой отповедью распространителям злостных слухов о «советизации» выступил на заседании 15 ноября Ляо Чжун-кай. Он доказывал, что до сих пор Гоминьдан только выдвигал красивые принципы, но в жизнь ни один из них не претворил, что три декрета будут основой для дальнейшего развития деятельности Гоминьдана.
М. М. Бородин разъяснил собранию разницу между декретами правительства Сунь Ят-сена и так называемой советизацией. Бородин заявил: «О „советизации” говорить не приходится, перед Гоминьданом стоит историческая задача объединить Китай и освободить его от положения полуколонии. И в этом отношении три декрета сделают свое дело».