Записки военного советника в Китае. Из истории Первой гражданской революционной войны (1924—1927)

Черепанов Александр Иванович

После горячей речи Ляо Чжун-кая, прерывавшейся аплодисментами и одобрительными возгласами, состоялось голосование.

Предложение о новом пункте в уставе было отклонено, за него голосовало лишь несколько делегатов.

Так на Первом конгрессе Гоминьдана было официально оформлено его сотрудничество с Коммунистической партией Китая, активизировавшее борьбу Сунь Ят-сена, левого крыла Гоминьдана и всего народа против империализма и феодализма.

Восьмой день заседания конгресса, на котором председательствовал Ли Да-чжао, был посвящен организационным вопросам.

Девятый, заключительный день конгресса. Председательствует Сунь Ят-сен. Перед началом заседания в зал вносят две большие урны для голосования.

Сунь

Ят-сен сказал, что сегодня предстоят выборы ЦИК Гоминьдана. Кроме того, нужно обсудить еще некоторые дополнения к манифесту, предложенные за подписью 12 делегатов.

Получивший слово Ляо Чжун-кай разъяснил, что имеется в виду дополнить манифест тремя требованиями: возвращение Китаю захваченных иностранцами концессий; возвращение таможни; передача Китаю сумм боксерской контрибуции на народное образование. Предложение большинством голосов было принято.

Перед выборами ЦИК Ляо Чжун-кай объявил: «Ранее мы уже сообщали товарищам, что нами организована в Гуанчжоу военная школа. Чтобы вести пропаганду среди солдат, необходимо иметь кадровых офицеров, которых мы теперь сможем готовить. Все, кто желает вступить в школу, могут подать соответствующее заявление. Для поступления необходимо иметь среднее образование. Каждая провинция имеет право командировать от 10 до 15 человек».

Сунь Ят-сен представил списки кандидатур в Центральный Исполнительный Комитет и ревизионную комиссию Гоминьдана, составленные им по согласованию с рядом делегаций. Секретарь конгресса зачитал списки. Вопрос об избрании решался простым большинством. Результаты голосования были встречены дружными аплодисментами.

На заключительном заседании Сунь Ят-сен сказал: «Со времени открытия конгресса прошло десять дней, секретарь только что доложил вам о всей проделанной работе. Принятый манифест Гоминьдана требует от нас широкого его распространения и пропаганды, ибо в нем сформулированы цели и задачи нашей партии. С этого дня мы должны работать, в полной мере следуя духу манифеста. В провинциях манифест должен стать руководящим началом деятельности всех членов партии.

Второй важный вопрос — наши политические принципы. Никто из товарищей никогда не должен забывать их. Мы должны бороться за них до конца. С момента организации «Союзной лиги» и до свержения маньчжурской династии мы стремились провести их в жизнь и до сего времени от них не отступали, но мы не смогли еще добиться результатов, ибо действовали неорганизованно. У нас не было твердого плана, и каждый член партии работал на свой страх и риск. Вот почему мы провели реорганизацию партии. Мы созвали настоящий конгресс, чтобы учесть наши прошлые ошибки, изыскать новые пути для более плодотворной работы и усилить нашу партийную дисциплину. Теперь реорганизация партии произведена, и мы должны с новой энергией приступить к осуществлению наших принципов, которые народ всецело поддерживает... Если мы сумеем осуществить их до конца, победа близка.

Третий важный вопрос — политическая программа. Мы обязаны провести в жизнь три принципа, это поможет нашему угнетенному народу, для которого мы призваны работать. Конкретно программу мы можем изменить, если это будет необходимо, но принципы наши неизменны. Возможно, явится необходимость внести в программу еще и другие важные пункты или исключить некоторые из принятых теперь пунктов, все это мы сможем решить на будущем конгрессе, а до его созыва мы обязаны проводить в жизнь постановления Первого конгресса полностью и без всяких изменений. Никто по своему усмотрению не имеет права менять программу партии. Подготовка манифеста и программы, принятых Первым конгрессом, потребовала много работы и времени, и нам кажется, что эти документы вполне соответствуют духу нашей реорганизации. Если же кто-нибудь находит необходимым внести поправки, он должен подготовить свои предложения

к следующему конгрессу. Прежде наша деятельность дезорганизовывалась нами самими, каждый поступал по-своему, и поэтому мы до сих пор не смогли добиться успехов в нашей борьбе. С этого дня все товарищи должны работать сообща и дисциплинированно, как в армии. Если командир отдает приказ о наступлении, то, несмотря на все опасности, ни одна часть не имеет права отступить, пока не получит нового приказа. Всякое неподчинение приводит к полной дезорганизации, и армия терпит поражение. Мы должны рассматривать партию как революционную армию, подчиняющуюся строгой дисциплине. Настоящий конгресс, завершивший полную реорганизацию нашей партии, указал нам на реальную возможность победы при условии, что все его постановления будут проведены в жизнь.

Товарищи, держите крепче знамя в руках! Вперед, за работу!» — так закончил свою речь Сунь Ят-сен. Затем он, указав на гоминьдановское знамя, призвал всех делегатов встать, и делегаты дружно совершили церемонию поклонения.

Многоголосый хор провозгласил:

«Первому конгрессу Гоминьдана десять тысяч лет!» «Партии десять тысяч лет!»

«Китайской Республике десять тысяч лет!» На этом Первый всекитайский конгресс Гоминьдана закрылся.

ВОЕННАЯ ШКОЛА ВАМПУ

Приехав в революционный Гуанчжоу, мы встретили здесь М. М. Бородина и своих товарищей по академии Яшу Германа и Володю Поляка занятыми напряженной работой, связанной с конгрессом.

М. М. Бородин заметно похудел, в волосах у него появилась седина. Тут было не до расспросов и долгих бесед. Мы сразу же были захвачены водоворотом событий и включились в общее дело. Передо мной, как на экране в минутном эпизоде, промелькнул озабоченный Цюй Цю-бо, с которым я познакомился еще в Москве, где он был в качестве корреспондента текинской газеты «Чэнь бао» и преподавал нам китайский язык.

Мы сразу же почувствовали напряженный ритм жизни наших товарищей в Гуанчжоу и поняли, что нам предстоит захватывающе интересная работа...

Сунь Ят-сен не располагал реальной силой, чтобы подчинить местных милитаристов революционному правительству Южного Китая. Он мог лишь пользоваться противоречиями между южными и северными милитаристами, чтобы, опираясь на давние революционные традиции населения Гуандуна, используя политическую и экономическую обособленность этой провинции, настойчиво проводить свою революционную линию.

Буржуазно-демократическое гуанчжоуское правительство по своему характеру было антиимпериалистическим. Сунь Ят-сен стремился осуществить чаяния широких народных масс. В этом ему активно помогали коммунисты, добиваясь, чтобы правительство более последовательно вело борьбу против иностранного империализма и внутренней контрреволюции. Правильно оценив справедливость в тогдашних китайских условиях изречения: «Есть армия — есть власть», Сунь Ят-сен создал на о. Вампу близ Гуанчжоу военно-политическую школу, которая стала кузницей командных кадров Национально-революционной армии.

Вскоре после конгресса Гоминьдана М. М. Бородин пригласил нас к себе, чтобы вместе поехать к Сунь Ят-сену. У Бородина мы застали Цюй Цю-бо и Мао Цзэ-дуна. Как я узнал позднее, Мао Цзэ-дун приходил к М. М. Бородину посоветоваться перед возвращением в Хунань, куда он отправлялся для организации крестьянских союзов.

В назначенное Сунь Ят-сеном время М. М. Бородин, Цюй Цю-бо, Николай Терешатов, Яков Герман, Владимир Поляк и я подъехали к его дому.

Сунь Ят-сен сидел в кресле, положив ладони крест-накрест на трость, и разговаривал с военным министром генералом Чэн Цянем. При нашем появлении он поднялся, приставил трость к столу, на котором лежал его пробковый шлем, и сделал несколько неторопливых шагов нам навстречу.