Записки военного советника в Китае
Шрифт:
В 14 Часов из допроса пленных офицеров выяснились Родробности утренней схватки 1-й бригады с противником.
Генерал Линь Ху 19-го утром приказал по телеграфу своей лучшей 3-й дивизии, находившейся в районе Фын-шунь, спешно идти к Снннину. Дивизия в составе двух бригад общей численностью до 2500 бойцов в 11 часов выступила и к 23 часам, проделав 50-километровый марш, подошла к Синнину, где ее передовые части вступили в перестрелку с окруженной ротой нашего 2-го полка. В 4 часа утра, не разобравшись в обстановке, командир дивизии приказал своей 5-й бригаде атаковать высоты южнее Синннна.
Встречной атакой одного полка 1-й бригады с горы, а другого вдоль реки противник был окружен и пленен. К 8 часам с этой бригадой было покончено. Почти весь командный состав бригады попал в плен или был уничтожен.
Ровно в 16 часов, как было предписано приказом, 1-я бригада генерала Чэнь Мин-шу при поддержке единственной пушки и пулемета, «одолженного» во 2-м полку школы Вампу, перешла в наступление против 6-й бригады противника, располагавшейся на восточном берегу реки южнее Синнина. Около 22 часов Чэнь Мин-шу сообщил, что противник сбит с позиций и отступает на северо-восток; захвачено много винтовок и пленных. Около 24 часов 9-я рота 2-го полка школы Вампу ворвалась в южные ворота города, за ней последовал весь полк. В штабе об этом узнали около 3 часов ночи 21 марта. Между тем Чан Кай-щи по непонятным причинам без ведома советника в полночь отдал 1-му полку приказ выступить на Хэкоусюй навстречу бригаде У Те-чэна и вместе с ней двигаться на Мэйсянь. Получив известие об успехе штурма, советник разбудил Чан Кай-ши и попытался уговорить его двинуть 1-й полк не на юг, а к Синнину. Если бы удалось организовать быстрое преследование врага, можно было бы отрезать ему отход с севера и окружить. Чан Кай-ши после всевозможных уверток настоял все-таки на своем и обиделся на советника. Вопреки установившемуся обычаю
Чан Кай-ши 21-го марта уже о Снннппе без предварительного обмена мнениями с В. А. Степановым дал 2-му полку и 1-й бригаде приказ о дальнейших действиях и лишь потом поставил советника' в известность об этом. Приказ Чан Кай-ши был таков: 2-й полк школы Вампу выступает на Далунтяньсюй, а 1-я бригада одним полком— на Гэшуган, второй оставляет у восточных ворот города.
Какую цель преследовал Чан Кай-ши этими распоряжениями, неизвестно. Как выяснилось, он понятия не имел, где находится противник. Штаб Чан Кай-ши имел сведения только об остатках 3-й дивизии, которые ушли вместе с войсками Линь Ху в провинцию Цзянси; о южной группе вражеских войск ничего не было известно. Из этих соображений, а также для того чтобы дать войскам отдохнуть после ночного сражения, В. А. Степанов предложил выслать разведку к югу и подождать донесений от 1-го полка. Кроме того, необходимо было вернуть в Синнин 1-й полк школы Вампу и бригаду У Те-чэна. Чан Кай-ши на словах согласился. Головной батальон 2-го полка выступил по указанному направлению. Около 10 часов выяснилось, что двухтысячный неприятельский отряд под командованием генерала Ли И-бяо сосредоточивается для атаки в 6—7 км юго-восточнее города. И только тут В. А. Степанов узнал, что все подразделения фактически выполняют старое устное распоряжение Чан Кай-ши. На вопрос, где находится 2-й полк школы Вампу, Чан Кай-ши, как обычно, ответил «не знаю», а относительно 1-й бригады сообщил: «Может быть, она преследует противника на Гэшуган». В действительности до Далунтяньсюя прогулялся лишь один батальон 2-го полка, а 1-я бригада совсем не двигалась с места, ожидая письменного приказа. Короче говоря, не было известно точно, где свои части и где вражеские. В. А. Степанов предложил выслать повторную разведку. Оказалось, что противник действительно раньше был в районе, указанном первой разведкой, но затем отошел на восток. Было решено подождать донесений от 1-го полка.
После ухода полков школы Вампу и 1-й бригады на Ухуа бригаде У Те-чэна было приказано оставаться на дороге Аньлюсюй—Хэкоусюй для наблюдения за главными силами противника. В случае вынужденного отхода У Те-чэну предписывалось двигаться на Ухуа, octa-вив небольшой отряд для прикрытия грузов и снарядов. Бригада должна была 17 марта ночевать в Лиюйцзян-сюе, 18 марта —в Сикэнсюе. Ухуа предполагалось занять 18 марта. Таким образом, бригаде У Те-чэна предстояло два-три дня находиться перед главными силами противника.
17 марта бригада до Лиюйцзянсюя не дошла и заночевала в 8 км
Из всех донесении вытекало, что против бригады У Те-чэна стоят главные силы противника— до 10 тыс. солдат.
В непосредственной близости от постов противника было выставлено сторожевое охранение, один батальон занял господствующую высоту. Бояться превосходящих сил противника не было оснований. Всегда можно было отойти к главным силам по дороге на Ухуа. Но настроение у исполнявшего обязанности командира бригады — командира 1-го полка (сам У Те-чэн как начальник полиции Гуанчжоу в походе не участвовал) и у всего комсостава было неважное. Советник Зильберт не мог положиться на их стойкость и справедливо полагал, что паника среди начальства может быть опасней противника. А тут еще стали поступать сведения, что 800 вражеских солдат обошли бригаду слева, т. е. отрезали путь отступления, а справа противник пытается продвинуться к Лиюнцзянсюю. Зильберт вынужден был согласиться на отступление. Под прикрытием темноты бригада отошла к Лиюйцзянсюю, где выставила охранение и провела ночь и половину следующего дня.
19 марта бригада снова пошла к Сикэнсюю. Когда выяснилось, что противник уходит из Хэнбэйсюя, Зильберт предложил организовать преследование, но сочувствия не встретил. Утром 20 марта было получено донесение о том, что противник покинул Хэнбэйсюй. Бригада, следуя за ним, к 18 часам прибыла в Шуйчжай, где и заночевала. Соприкосновения с противником так и не произошло. У Хэнбэйсюя неприятельские войска занимали великолепную оборонительную позицию и, видимо, предполагали именно там встретить наши главные силы. Только этим можно объяснить пассивность противника при -встрече с бригадой У Те-чэна. Жители утверждали, что часть сил генерала Ли И-бяо отправилась на север, а остальные — на Шуйкоу—Мэйсянь.
В ночь с 20 на 21 марта Зильберт получил от меня письмо с просьбой перейти с бригадой в Хэкоусюй для совместных действий.
На Шуйкоу мы двинулись двумя колоннами: по правому берегу реки бригада У Те-чэиа, по левому берегу 1-й полк школы Вампу. Идти пришлось по размытой дороге под дождем. У Шуйкоу застали 6-й полк 1-й дивизии противника численностью около 600 человек, сбили его и к вечеру заняли город. Бригада У Те-чэна захватила в плен 28 солдат и одного офицера и заночевала в Шуйкоу, 1-й полк расположился в деревне на левом берегу реки.
Со второй .половины марта на юге Китая начались тропические ливни, которые тянутся целый месяц, а то и более.
Только теперь мы оценили зонты и широкополые соломенные шляпы китайских солдат. Только теперь мы поняли практический смысл устройства рисовых полей террасами на горных склонах. Нам стала понятна и необходимость сложной системы каналов искусственного орошения, созданной трудолюбивыми руками китайских крестьян. Вода с гор по желобам стекает на верхние террасы, а излишек по отверстиям в валах, ограждающих их. переходит вниз на следующий уровень. В конце сезона ливней отверстия в валах закрываются, вода задерживается на полях, а когда она больше не нужна, спускается вниз.
Мы условились с Зильбертом идти параллельно по берегам реки, чтобы не растягиваться по одной дороге. Ливни сорвали наши планы. Река, которая разделяла наши части, была так мелка, что, если бы не быстрое течение, ее, как говорится, могли куры вброд перейти. И вдруг на наших глазах она стала многоводной, свирепой и так поднялась, что мы практически оказались отрезанными друг от друга. Поэтому я попросил Зиль-берта быстрее переправиться на левый берег. Это оказалось весьма кстати: мы вскоре получили приказ идти на Снннин.
Накануне сезона ливней мне повезло: при перехвате донесения противника в качестве трофея взяли лошадь. Настоящую лошадь, а не пони! Генерал Хэ Ин-цинь обрадованно говорил мне: «Вот теперь» вы с лошадью». Как я уже рассказывал, у командира полка был пони. Несмотря на свой маленький рост, этот конек отличался буйным нравом: капризничал, ржал, землю рыл и даже на дыбы становился. Из деликатности (советники лошадей не имели) Хэ Ин-цинь им до сих пор не пользовался. Этим и объясняется радость генерала. Лошадь досталась мне после того, как мы отшагали в походе 700 км, а до конца его оставалось меньше 50.