Записки. Том II. Франция (1916–1921)

Палицын Федор Федорович

Декларация Вильсона очень обострила вопрос о мире, ибо если взять только Германию, то Эльзас и Лотарингию и свою Польшу, как и Австрия, свою Галицию, добровольно не отдаст, какими прекрасными словами и принципами эта отдача не была бы обусловлена.<…>

Вечером 30-XII-17/12-I-18

В Temps помещено воззвание Крыленко.

Он находит необходимым создать новую армию для борьбы с буржуазией, не только русской, но и заграницей.

Из этого для меня вывод один, что существующая вооруженная масса людей на фронте никуда не годна, или настроение этой массы не отвечает вкусам Крыленко.

Сформировать армию для борьбы с невооруженной русской буржуазией по-теперешнему времени не трудно, но для борьбы с врагом России такая армия никуда не годится. Она от немцев будет уходить, будет убивать, грабить своих.

Тяжелые явления имели место в армии и в Черноморском флоте, если верить сведениям, которые приходят из России. Переговоры подходят к подводным камням. Первые шаги Троцкого на дипломатическом поприще неудачны, пришлось извиниться

и уступить. Значит, в дальнейшем пойдут уступки. Кюльман и Чернин оседлали Троцкого и нашу делегацию, и, вероятно, постараются сделать то же с хохлами. А внутренние дела текут так же безнадежно, как и раньше. Порядка, безопасности и просто жизни нет, и Ленин не может восстановить это, ибо сам он покоится на силе анархии и разгула. Что для меня темно, это красная гвардия, или вооруженные рабочие. В чем разница у них с солдатами? Хуже ли они, или лучше? Как будто борются с пьянством и грабежом, а может быть, это и не так.

1/14-I-18

Мало утешительного сулит наступающий год для нашего отечества.

Мир – общий страстный лозунг, позабыта старая истина, что мир настоящий, прочный и отвечающий государственным интересам, доступен лишь государству сильному. А Россия, не переставая существовать, перестала быть государством, и мир ей будет продиктован ее врагами, мир беспощадный, а для достоинства недавно еще великой державы, позорный и убыточный настолько, что пройдет столетие, прежде чем государству суждено оправиться, а не быть ареной опытов, которые могут и окончательно разрушить Россию.

Враги прежней государственной жизни желали, скажем, мира и любви, они желали крупных социальных изменений, создание социалистического государства. Не принесут ли они, взамен этого, ненависть, вражду и взаимное уничтожение?

Я не увижу последствий, ибо уйду, исстрадавшись настоящим туда, откуда нет возврата, где нет вражды и злобы, а вечный покой. Все русские в Париже проникнуты одной мыслью, как бы прожить и как бы ухватить куш денег. До 1 апреля всем (офицерам), кажется, выдали оклады, а что будет дальше?

Уже 1 1/2 месяца, что из Франции никого не выпускают и не впускают, среди русских здесь ходят фантастические слухи, не буду их повторять. Они больше внушены страхом. Но положение все-таки серьезное. От русских все отшатнулись, но сдержаны и пока приличны. Не думаю, что мы после всего случившегося и последствий, которые вытекают из этого для всех союзников и Франции, в особенности, могли бы на что-нибудь претендовать. Но претендуют. У всех в мыслях, как бы что найти. Но это детские мысли, ибо кто же даст людям, ничего не знающим и не владеющим языком? Другое стремление к составлению разных обществ, одно с целью помогать французам, другое для самоопределения и самопомощи. В основе как бы найти кусок хлеба. Военным французы предлагают на фронте, из 20 тыс. массы 350 человек туда отправились. Солдат – часть направляют на работу, кто не хочет сражаться, а кто не хочет ни работать, ни сражаться – в северную Африку.

У нас есть тыловое управление с полковником Карханиным {126} во главе. Оно громадное и оклады еще более громадные. Когда сюда ехал Занкевич, то все это им было устроено там, а оклады определил себе, по-видимому, Карханин. Говорят, в общем он получает 5500 франков в месяц, т. е., без малого 70 тыс. в год. Столь же громадные оклады и ниже. Делать им нечего, да сверх того, поехали люди, которые с Карханиным во главе не могут изъясняться по-французски. Это повальный грабеж. Сам Занкевич начал с того, что выпросил себе прибавку к суточным и представительским, которые я получал (по 15 франков в день и 250 рублей в месяц), и какие-то экстраординарные суммы и право распоряжаться кредитами. Ну и распоряжается. У французов слюнки текут, но и волосы становятся дыбом от наших окладов и пренебрежения к народным деньгам. Помилуйте, как это у вас странно!

126

Карханин Михаил Васильевич (1875–1958), полковник. В 1915–1917 гг. – и.д. начальника организационного отделения ГУГШ, готовил к отправке Особые пехотные бригады во Францию и Грецию; с июня 1917 – начальник тылового управления и штаба при представителе России в союзном командовании во Франции. Участник Белого движения. С 1921 – в эмиграции.

Главнокомандующий Жоффр получает наполовину меньше, чем заведующий у вас базой полковник. И так идет кругом. Я получал много меньше Занкевича, старше его, полный генерал, член Государственного Совета, жила отдельно жена, и все-таки у меня была экономия, не громадная, а все-таки была, а Занкевич, приехав, с места потребовал усиления. Хотелось ему получать то, что получают в Англии Дессино {127} и Гермониус {128} . Не дали, но все-таки прибавили 1300–1400 франков в месяц на суточных и представительских. Кругом идет вообще на законном основании хищение.

127

Дессино Константин Николаевич (1857–1940), генерал-лейтенант. В 1915 г. начальник 71-й пехотной дивизии; с июня 1916 – в распоряжении начальника Генерального штаба. Участник Белого движения, с 1919 – в эмиграции.

128

Гермониус Эдуард Карлович (1864–1938), генерал-лейтенант (1916). В 1914–1916 гг. заведующий приемками Главного артиллерийского управления, июля 1916 по 1918 – председатель русского правительственного комитета в Лондоне, занимался снабжением Добровольческой армии боеприпасами.

Генерал (был полковник) Свидерский {129} получает около 6 тыс. в месяц и автомобиль, который тратит колоссальные деньги на бензин, что-то около 20 тыс. в год. И все это живет, и считают, что живут честно. А если перейти к числу, то скажу, что по подсчету, их, по крайней мере, в 4 или 6 раз больше, которые сосут казну и, в сущности, только курят папиросы и шляются по ресторанам. И французы все это видят и нас за это не уважают.

Я очень виню Занкевича. Пока я был, я не имел ни полномочий, ни прав вмешиваться. Многое было не устроено благодаря Петроградскому Генеральному штабу, его волоките, его неумению. Я умолял отсюда дать Занкевичу права и полномочия. Что же он с ними сделал? Навез тыловое управление, увеличил казенные расходы, распылил и осрамил русские войска своей политикой, вернее, политиканством. В одном он был искренен, а именно в том, как он мне сказал в июне на мое заявление: «Ведь это стыдно». «Да, ваше высокопревосходительство, но за свою службу заграницей я потерял стыд». Счастливый человек, что избавился от такого бремени.

129

Свидерский Владимир Александрович (1876–1941), генерал-майор, в 1915 г. служил в Главном артиллерийском управления, член крепостной комиссии при ГУГШ. С 1918 – в эмиграции во Франции.

Бедного Коку Бобрикова отдали под революционный суд, за сопротивление распоряжениям народных комиссаров. А у него, бедняги, никаких распоряжений, ни власти нет. Кто-нибудь донес, вернее, писарь. Все они протестовали, когда власть была захвачена большевиками. И посол {130} , и Занкевич, и другие, помельче.

Я в это не путался, ибо никого из них не вижу, но Коке и Игнатьеву говорил, что это глупо и неправильно. Если не хотите служить – уходите, но фрондировать и показывать кукиш из кармана – по-детски. Но это им нужно было для французов и для кредитов. Говорят, они послали какие-то протесты в Петроград. Не думаю. Лукавство одно, а дело и мужество – другое. Несколько дней тому назад встретил у Караулова {131} корнета Семенова {132} . Разговаривая, я ему сказал, юридически я все-таки не понимаю, чем Ленин менее законен, чем Керенский? И то и другое ведь явочным порядком. Французов я понимаю, Ленин для них – сепаратный мир, и для них он не приемлем. Но если мы следовали за Керенским, которой создал все зло в России, то юридически, чем же Ленин хуже? Чувствовать можно, в общем, беззаконие, я между ними разницы не вижу. Мы присягали Временному правительству, которое должно довести нас до Избирательного собрания, а не лицам.

130

…посол… – имеется в виду Извольский Александр Петрович (1856–1919), действительный тайный советник, в 1906–1910 гг. министр иностранных дел, с 1917 г. посол в Париже. Сыграл видную роль в консолидации Антанты.

131

Караулов Николай (1872 —?), с 1912 – проживал в Париже; в 1914–1915 гг. секретарь русского военного госпиталя в Париже; советник посла А.П. Извольского; с 1916 – сотрудник Русской военной миссии во Франции.

132

Семенов, в 1917 – сотрудник Русской военной миссии во Франции.

Лично моего отношения к этим лицам не высказываю. Передо мной стоит растерзанная, опозоренная Россия, и ей одной, пока жив и жива она, буду служить. Мы заграницей ужасно любим разыгрывать личную роль, прикрываясь чужим плащем. Это смешно и глупо. Теперь, в нашем пассивном положении, остается ждать. Жизнь дома ужасная. Здесь этих ужасов нет, но она давит невозможностью что-либо сделать. Со времени признания независимости Финляндии мысль о Швеции меня не оставляет. Я вижу, но доказать теперь не могу, выступление Швеции, чтобы помочь Финляндии отделаться от бесчинствующих там наших войск. До признания Финляндии независимой, это была война с Россией, теперь же дружеская услуга, даже и не за Аланды {133} , а просто, чтобы поддержать только что оперившееся правовое государство. В глазах культурного (запада) мира, Швеция окажет благородную поддержку. Для России это будет одним плевком больше. А что из этого может разыграться дальше – я не знаю. Если будем катиться все вниз, и народ, общество, и то, что наверху будут продолжать жить сегодняшним днем и без сознания своей народности, то, может быть, будет еще сквернее. Помещаю это в виде памятки. Страшен сон, да милостив Бог.

133

…Аланды… – Аландские острова были присоединены к Российской империи во время русско-шведской войны 1809 г. и входили в состав Великого княжества Финляндского, имея население, состоящее преимущественно из шведов. В годы Первой мировой войны на островах были дислоцированы русские части.