Заплатить за все
Шрифт:
Я приставляю руку козырьком ко лбу, пытаясь высмотреть водителя. Рядом на лавочке подпрыгивает и о чем-то тарахтит Яся. Кажется, спрашивает меня, что это за марка машины.
Я хочу ответить, даже рот раскрываю, но в следующее мгновение слова застывают в горле.
Потому что водительская дверь открывается, и на пыльную дорогу спрыгивает мужчина.
Огромный, невероятно массивный, одетый в темную футболку с длинным рукавом и джинсы.
Он смотрит прямо на меня, и глаза из-под низко надвинутой кепки блестят
С удовлетворением и азартом.
Я не могу поверить тому, что вижу, это словно сон какой-то, жуткий, жуткий кошмар! Этого не может быть! Нет!
Сглатываю, моргаю, слышу сквозь нарастающий гул в ушах звонкий голос Яськи:
— Какой дядя большой!
Водитель не обращает внимания ни на кого, ни на соседей, изучающих его со своих дворов, ни на лающих на чужака собак, ни на писк Яськи…
Он смотрит только на меня.
Медленно убирает огромные кулаки в карманы джинсов, чуть подается вперед, поводит бугристыми плечами, словно… Словно угрожает…
А я все стою. Все поверить не могу своим глазам. В голове шум, глупые слова: “Не может быть, не может быть, не может быть…”
А затем он усмехается.
И эта жуткая, хищная усмешка, в сочетании с азартно и злобно блестящими глазами, смотрится настолько дико и пугающе, что я, наконец, прихожу в себя, бросаюсь к Яське, подхватываю ее на руки и, не обращая внимания на протестующий писк, несусь к дому.
Забегаю в сени, закрываю с размаху дверь, затем — через сени в дом, и тоже дверь запираю на замок и засов.
— Мама, мама, ты чего? — кричит испуганно Яська, но я не слышу сейчас.
Сердце бьется заполошно в горле, дыхания не хватает, я подбегаю к окну, выходящему на улицу, почему-то надеясь, что сейчас не увижу никого: ни здоровенной машины, ни ее пугающего водителя, призрака из моей прошлой жизни…
Пусть исчезнет! Пожалуйста, господи, я же так мало прошу! Пусть его не будет здесь!
Но мои молитвы не услышаны.
На улице по-прежнему стоит хаммер, а у его двери — огромный небритый мужчина в кепке.
Он смотрит в мое окно, словно знает, что я его вижу.
Уже не усмехается, но мне от этого не легче.
Впиваюсь пальцами в подоконник, кусая губы, чтоб не закричать.
Закрываю глаза, жмурюсь изо всех сил, открываю, неизвестно, на что надеясь…
Но чуда не происходит.
Он стоит. Смотрит.
А затем кивает мне. Медленно, со значением.
Я помню этот кивок. И взгляд этот помню.
Он так смотрел, когда мы виделись в последний раз. В зале суда, после приговора. Перед тем, как его вывели, он повернулся, нашел меня взглядом, усмехнулся и кивнул.
Я тогда поняла, что это было.
Обещание вернуться.
А он из тех, кто всегда выполняет свои обещания…
Глава 2
—
— Мама, вставай… Ну чего ты тут?..
Смотрю в огромные глаза своей дочери, удивленно моргаю, оглядываясь.
Я, оказывается, сижу на полу, прямо под окном, в котором только что увидела самый жуткий кошмар из моей прошлой жизни.
Видимо, в какой-то момент нервы сдали, может, как раз, когда он кивнул… Или усмехнулся… Или… Не знаю, как-то из памяти это выветрилось.
Я, судя по всему, так напугалась, что просто и по-детски спряталась под подоконник. А потом и на пол села.
Да так и сидела, в страхе и онемении, пока Яська своими слезами не вернула в реальность.
— Мам… Ты упала? — серьезно, с тревогой спрашивает дочь, и я успокаивающе глажу ее по голове, а затем, не выдержав, крепко обнимаю.
Яська не вырывается, хотя всех этих нежностей не любит. Но тут словно чувствует мою потребность, замирает, сопит взволнованно в плечо.
И я чувствую, как меня отпускает.
Мой маленький якорь прочно держит на поверхности. В который раз уже не позволяет опуститься на дно.
Вдыхаю сладкий запах детской макушки, глажу тонкую худую спинку… И неожиданно наполняюсь яростью и решимостью.
Сволочь, явившийся сюда явно с целью напугать, причинить вред… Не только мне! Но и моей девочке!
И если за себя бы я еще подумала, может, отступила бы, сбежала, то Яську не дам!
Перетопчется, скот!
Отстраняю аккуратно дочку, смотрю в глаза:
— Ясь, мама немного устала, вот и села… Но уже все хорошо. Сейчас я встану.
Она кивает, помогает подняться, заботливо придерживает под локоть, опора моя, самая-самая крепкая, нерушимая…
Первым делом, после того, как ощущаю нужную твердость в ногах и понимаю, что не упаду, смотрю в окно.
Огромное искушение трусливо спрятаться опять, отвернуться, сделать вид, что ничего не произошло…
Но я не могу себе этого позволить. Была бы одна… Но тут Яська.
Смотрю, внутренне готовясь к тому, что он все еще там. Стоит и смотрит…
И удивленно моргаю, никого на поселковой улице не обнаруживая.
Ощущение, что просто морок был, призрак из прошлого…
Облегчение наваливается настолько сильное, что приходится ухватиться опять за подоконник, чтоб не упасть.
— Мама! Ты опять устала? — вскрикивает Яська, и я выравниваюсь, злясь уже на себя.
Вот ведь дура впечатлительная! Ребенка напугала!
— Нет, просто оступилась… Ясь, кушать будешь?
— Да!
Беспроигрышный способ отвлечь моего ребенка… Есть она готова всегда, в любое время суток и все, что попадется под руку. Куда что девается, правда, учитывая ее вечную веселую худобу и мелкорослость, непонятно.