Заповедник Фидошного периода

Самохвалов Максим

Фидошники ахнули.

Чудище взметнуло Антона на огромную высоту и подставило пасть. Копыто стало медленно разжиматься.

И тут, Ефим, нечаянно задел модемную стойку.

Спасительная случайность! Ефим был в том состоянии опьянения когда человеком руководят не нервные окончания и мозговая деятельность, а совершенно метафизические силы.

Как

потом объяснял Ефим, это все от того, что он изучал шаманизм. Как известно, шаманы, при камлании, совершают совершенно дикие (на первый взгляд) движения, которые на самом деле отображают странствия их душ по скрытым от глаз соплеменников — мирам. Также Ефим затем говорил что дух великого шамана и первого фидошника Ойку не дал погибнуть Антону и всем им, так как косвенно управлял его неосторожными движениями.

В общем, Ефим задел стойку, да так крепко, что модемы полетели вниз.

И один из модемов, "русский курьер", так хитро упал, что кнопочка увеличения звука оказалась прижата! Как раз модем пытался с кем-то соединиться, но было занято. И раздался короткий зуммер сигнала "занято". Ведь "русский курьер" всегда четко отлавливает эти сигналы.

Вот, что спасло фидошников!

Когда монстр услыхал эти звуки, он странно скорчился, причем выпустил Антона и тот спикировал сначала прямо на дерево стоявшее около вагончика, а потом скользя между ветвей и грохнулся на рубероидную крышу, прорвал ее, рухнул прямо на стол.

— Осторожно! — крикнул Ефим, — Водка!

Бутылка скатилась на пол и вылилась. Но Антон был цел и невредим, если не считать мелких ссадин.

— Врубайте все модемы! — крикнул Босс.

Фидошники кинулись к модемам и стали включать у всех громкость. Комнату и поляну перед вагончиком заполнили разнообразные звуки: шипение, сигналы "занято", треньканье тонового набора и другие, не менее чудесные звуки. Монстр валялся недалеко от вагончика и дергался. Причем, при сигнале занято его корежило, а при шипении установки соединения — он пытался встать.

— Вырубайте все, что шипит! — крикнул Иван.

Вырубили, и монстр начал сдыхать гораздо быстрее. Наконец, вырвав около тридцати деревьев, вспахав несколько соток земли и покрыв дохлыми гадами еще большее пространство — монстр издох. Издох и его огромная туша — исчезла.

— Глядите, — крикнул Босс, и все повернулись к компьютеру.

Все модемы ровно работали (хотя и валялись на полу, с перепутанными проводами), почта передавалась, а единственный рабочий винт весело подмигивал красным огоньком.

Шел пятый час ночи.

— Ну, — сказал Ефим, вытаскивая из ящика стола новую бутылку, — давайте выпьем! За победу!

Эпилог

Спали долго, до двенадцати.

Когда фидошники, наконец, проснулись, небо было обложено тучами и шел сильный дождь. Наконец Ефим, порядком опухший со вчерашнего встал и стал искать пиво. Этим он разбудил остальных.

— Чего вчера было? — спросил он.

— Да, — протянул Босс, — кошмары снились. Перепили что ли?

Но, посмотрев на Наташу, которая спала удобно положив голову на настоящую многозадачность, вспомнил.

— Блин, — сказал он, и больше ничего.

Пора было разъезжаться.

— Ладно, — сказал Босс Ефиму, поджимая руку, — много не пей. А нам пора вытаскивать "Москвич" из лужи. Пиши, если что. Всегда поможем!

Фидошники сели в джип и двинулись в обратный путь. Наташа долго смотрела через заднее стекло на махающего пивной баклашкой Ефима и виляющую куцым хвостом настоящую многозадачность.

Это был единственный миф, который не исчез.

Ефим потом писал, что одел на многозадачность ошейник и она сторожит дом. Мол, жалко только, что многозадачность слепая.

Почему многозадачность не съела одинокого Ефима — загадка.

Конец

5, 8–9, 11 февраль 2000