Заповедник людей
Шрифт:
– Неужели война?
– Может, и нет. Вероятно, что-то испытали … вот только не всё просчитали … и получилось как всегда.
– Океан смешался с морем?
– Это как побочный эффект,- предполагает Виктор.
– Страшно.
– Привыкнешь.
Нина замолкает, охает от боли, когда неудачно повернулась, в недоумении щупает рёбра под левой грудью.
– У тебя два ребра сломаны.
– Откуда знаешь?
– Это я тебе их сломал.
– Зачем?- без злости спрашивает Нина.
– Ты умерла, а дефибриллятора
– Спасибо.
– Теперь ты будешь жить долго,- усмехается Виктор.
– А стоит?- тревожно смотрит на него Нина.
– Раз мы живы, значит – стоит,- кивает Виктор.
– Какие огромные акулы!- вскрикивает Нина.
Виктор вытаскивает весло, оборачивается и вздрагивает, таких монстров он даже по Дискавери не видел. Огромные животные идут параллельно им, синхронно ныряя на волну, блеснули белые пятна на чёрной голове.
– Это касатки,- понимает мужчина.
– Какие они красивые,- шепчет Нина.
– Они хищники и сейчас охотятся.
– На нас?- без особого страха спрашивает женщина.
– Нет. Они не нападают на людей … по крайней мере так говорят.
Виктор осторожно опускает весло, гребёт, стараясь не создавать всплесков. Касатки проплывают мимо, лишь одна слегка тормознула, смотрит на людей, словно запоминая, затем быстро догоняет своих сородичей.
– Вот видишь, в нас слишком мало мяса,- нервно хохотнул Виктор.
Солнце упорно стремится к горизонту, дует бодрящий ветер, принося ощущение обманчивой свежести. Берег медленно надвигается, а с ним в сердце вселяется надежда, но попутно ей, в самые недра души вползает какой-то первобытный страх.
Гл.2.
По дну лодки процарапали ветки деревьев-утопленников, её нос врезается в гущу переплетённых между собой колючих кустов, но под решительным ударом весла протискивается глубже и плавно становится дном на мель. Впереди простирается каменистая поверхность, в кровавых бликах, от заходящего за горизонт Солнца.
– Приехали,- шевельнул губами Виктор.
– Это теперь наш дом?- с трепетом произносит Нина.
Виктор не стал отвечать, прыгает с борта, погружаясь по пояс в воду, за верёвку подтаскивает лодку ближе к берегу, затем стаскивает женщину, про себя отметив её невероятную силу характера. Нина смертельно бледнеет, когда задевает сломанными рёбрами борт лодки, но лишь прокусывает до крови губу, но, ни звука не вырывается из плотно сжатых губ.
Обхватив её словно маленького ребёнка, Виктор с трудом выбирается на берег, опускает Нину на жёсткую траву рядом с пламенеющими горными пионами.
– Ты полежи, а я поищу воду.
– Ночь надвигается,- с усилием говорит женщина.
– До утра не продержимся,- Виктор рассеянно скользнул взглядом по траве, мимо камней, но, ни одной ёмкости, которую можно набрать воды,
Женщина долго провожает его взглядом и когда мужчина исчезает за каменными торосами, не сдерживается и стонет от боли.
Ночь стремительно надвигается, всё расплывается в угольной черноте, а сверчки жизнерадостно поют, они не знают, что живут после наступившего конца света.
Время идёт, ночь в разгаре, опустившийся холод безжалостно вытесняет тепло из грубой шинели, в которую завернулась как куколка женщина. Через некоторое время Нина впадает в оцепенение и засыпает. Пробуждение происходит резко. Уже утро, из-за сопок едва показалось Солнце, но его лучи мгновенно приносят тепло. Нина выбирается из шинели, растерянно осматривается, Виктора нигде нет.
– Виктор!- выкрикивает она. Тишина. Нина находит широкую тряпку, промокшую от росы, выжимает из неё пару капель воды, жадно слизывает, затем туго обматывает тряпку вокруг тела, фиксируя поломанные рёбра, и идёт в ту сторону, куда ночью ушёл Виктор. Она уверена, с ним что-то случилось нехорошее.
Идти невероятно тяжело, каждый камень, на который она наступает, отзывается сильной болью под левой грудью. Хорошо бы отлежаться в тёплой постели, на мягких подушках, пить соки, смотреть лёгкие передачи по телевизору. Но приходится идти по росе, продираться между колючих кустарников, маневрировать на обрывах, вскрикивая от резкой боли, когда нужно быстро цепляться за выступы, чтобы не соскользнуть вниз.
Холодный пот заливает смертельно побледневшее лицо, а на ум приходятся строчки, сказанные Виктором: «Теперь ты будешь жить долго». Внезапно её пронзает, словно электрическим зарядом, мысль: «Я буду жить долго … но только с ним». Стиснув зубы, Нина почти бежит, дикая боль, словно жалеет её, немеет под сердцем и цепляет только дыхание, не давая полностью вздохнуть. Каждая женщина больше приспособлена к боли, чем мужчины, природа позаботилась об этом, дав возможность женщине не умирать от боли, рожая в муках детей.
Спустившись к воронке в земле, Нина замечает в её центре провал – это одна из множества пещер плато Караби яйлы. Осторожно приблизившись к чёрному ходу, она заглядывает туда и содрогается от страха. Это не просто карстовый колодец, он как кишка земляного червя, извиваясь, идёт в глубину и не видно дна, а лишь мрак притягивает словно гипнозом. Неужели можно спуститься по скользким выступам? Но все признаки указывают на то, что именно сюда полез Виктор: куст перед входом, слегка выдернут из ржавой земли, сдвинутые камушки, отметины на влажных стенах.