Заповедное место
Шрифт:
— К тебе гости, — объявил Лусио, постучав в окно.
В кухню величаво прошествовал Вейль, преградив своим животом путь к двери. Обычно, для того чтобы увидеться с Вейлем, приходилось идти к нему. Сам он никогда никого не посещал. Этому домоседу и невротику было мучительно тяжело передвигаться по городу.
— Хорошо, что успел вас застать, — сказал он, усаживаясь.
— Я тороплюсь, — сказал Адамберг, неловко пожимая руку бывшему комиссару: тот протянул ее вялым движением, словно для поцелуя. —
— Но у вас есть время выпить пива?
— Вот разве что.
— Этого нам хватит. Садитесь, друг мой, — произнес он, указывая на стул, слегка пренебрежительным тоном. Так он разговаривал всегда, словно чувствовал себя хозяином повсюду, где бы ни оказался. — Уезжаете из страны? Пожалуй, это мудро. Куда именно?
— В Кисилову. Маленькую сербскую деревню на берегу Дуная.
— Это связано с убийством в Гарше?
— Да.
— Вы курите? — спросил Вейль, поднося зажигалку к его сигарете.
— Сегодня опять начал.
— Заботы одолели, — уверенно заявил Вейль.
— Наверно.
— Не наверно, а точно. Вот почему я должен был с вами поговорить.
— А почему вы не позвонили?
— Сейчас поймете. Над вами сгущаются тучи, не ложитесь спать под деревом, не шагайте по открытой местности с копьем наперевес. Передвигайтесь в полутьме и бегом.
— Нельзя ли поподробнее, Вейль? Мне это нужно.
— У меня нет доказательств, друг мой.
— Объясните хотя бы суть дела.
— У маньяка из Гарша есть покровитель.
— Где-то наверху?
— Без сомнения. Некая важная шишка, которой не нравится ваше расследование. Там не хотят, чтобы вы довели его до конца. Хотят, чтобы вы уступили место кому-то другому. На вас уже собран материал, правда довольно-таки скудный: соучастие в побеге подозреваемого, Эмиля Фейяна, и несвоевременная проверка алиби Пьера Воделя-младшего. На этом основании предлагается временно отстранить вас от расследования и поручить его Превалю.
— Преваль — продажный тип.
— Насквозь продажный. Я стащил ваше досье.
— Спасибо.
— Но они нанесут новый удар, посильнее, и моих скромных возможностей не хватит, чтобы отразить его. У вас есть план? Помимо срочного отъезда?
— Я должен их опередить, поймать мяч до того, как он коснется земли.
— Иначе говоря, схватить за шиворот убийцу и предъявить доказательства его вины? Не смешите меня. По-вашему, они не сумеют вывернуть наизнанку любое доказательство? Неужели вы до сих пор так думаете?
— Нет.
— Вот и отлично. Тогда разработайте еще два плана, параллельных первому. План А: найти убийцу. Тут все ясно. Это неотъемлемая часть вашей задачи, но не первоочередная, ведь поймать преступника далеко не всегда значит добраться до правды, особенно если правда может кому-то помешать.
— Невеселый получается разговор, Вейль.
— Потому что кругом творятся невеселые дела.
— У меня нет никакой возможности выяснить, кто этот тип наверху. Я смогу подобраться к нему, только если поймаю убийцу.
— Не факт. Все происходящее в высоких сферах надежно скрыто от чужих глаз. Поэтому начинайте снизу. Ведь те, кто наверху, обычно используют для своих целей тех, кто прозябает внизу, но жаждет пробиться наверх. Затем поднимайтесь по этой лестнице все выше и выше. Кто стоит на самой нижней ступеньке?
— Майор Мордан. Они заставили его сотрудничать, пообещав освободить его дочь. Через две недели или даже раньше ее будут судить за торговлю наркотиками.
— Или за убийство. В момент, когда застрелили Стабби Дауна, она была в полной отключке. Ее дружок Бонс мог вложить пистолет ей в руку и нажать на спуск ее указательным пальцем.
— Так и было, Вейль? Да?
— Да. Формально убийство совершила она. Вот почему Мордану эта сделка обойдется так дорого. А кто, по-вашему, стоит на следующей ступеньке?
— Брезийон. Он дает Мордану указания напрямую. Но я не думаю, что он участвует в сговоре.
— Это несущественно. На третьей ступеньке — судья, который будет рассматривать дело дочери Мордана и который заранее согласился ее оправдать. Кто он и что получит за свое пособничество? Вот это вам и надо узнать, Адамберг. Кто попросил его освободить девушку? На кого он работает?
— Прошу прощения, — сказал Адамберг, допивая пиво, — но мне некогда было задумываться над этим. Вот Данглар, он сразу все понял. А я… Слишком много событий — отрезанные ноги, мясорубка в Гарше, покушение на Эмиля, убийство в Австрии, сербский дядюшка, мой полетевший предохранитель, роды у кошки, — прошу прощения. Мне не пришло в голову, да и времени не было, вычислять эту лестницу и всех тех парней, которые на нее взобрались.
— Зато у тех парней была уйма времени, чтобы заняться вами. Вы сильно отстали от них.
— Это точно. К авиньонским легавым попали стружки от моих карандашей: их соскребли с коврика у Воделя-младшего. Часовой механизм уже тикает, мне удалось только отсрочить взрыв. Еще пять-шесть дней — и они возьмутся за меня.
— Не то чтобы мне нравилось копаться во всем этом, — с тоской произнес Вейль, — но уж очень я их не люблю. Для моего ума они то же самое, что скверная кухня для моего желудка. Раз вы уезжаете, возможно, я вместо вас обследую несколько ступенек этой лестницы.