Запредельный перебор
Шрифт:
Стрелы кое-кого поразили, но большинство гостинцев, просто замолотили по стене, раскалывая кирпичи. Поднялась пыль, начался легкий обвал. Раненые рабы завопили, а протогоблины подскакивали, их дикий рев уже изрядно надоел Гризетке.
– Да заткнитесь вы!
– Рявкнула она с мощью исполинской гаубицы, заглушающей рев более мелких батарей.
Часть протогоблинов слетела со стены, они падали, вниз вздымая фонтаны пыли, и сминая неуклюжие доспехи. Надо сказать, что смотрелись они слишком смешно, даже для столь трагического момента.
– Это и есть наша рать? Может, совершим измену? Лучше
– И не думай, это будет похуже смерти!
Рабы также по большей части попробовали сбежать, но были встречены крепкими ударами плетьми и размахиваниями мечей. Стоящий за бочкой с камнями бургомистр кричал:
– Не давайте уйти мерзким тварям, не пускайте назад подлое отродье.
Оказавшись между двух огней, невольники заалели, прижавшись плотнее, однако стрелять, не хотелось. Гризетка скомандовала:
– Бейте, не целясь по высокой дуге, это относительно безопасно и у вас будет шанс причинить хоть какой-то урон.
Рабы "перестроились", это и впрямь помогло снизить потери, центурионы передвигались ползком. Но стрелы врага и тяжелые арбалетные болты, разбивали стену, осыпалась глина, поднималась пыль от щебенки. Бойцы ханства стреляли довольно часто, и метко, кроме того было видно как разворачиваются катапульты. Они дали первый залп, рабы и протогоблины охнули от страха, крупные валуны с такой силой врезались в стену, что несколько человек от обвала свалилось наружу, а несколько вовнутрь. Одному несчастному и вовсе не повезло он угодил кипяток, ошпаренных пронесся по лагерю. Одновременно Анжа получила болтом в грудь, её сбило с ног и она сама, едва удержалась от позорного падения.
– Ну что же надо, еще чуть-чуть и твоя карьера окончилась.
– Сказала, кривясь пригрозив длинным пальцем Гризетка.
– Любишь соваться.
– Нас избивают, а ты что не ответишь!
– Дьяволица явно стала заводиться.
– Сейчас будет им сюрприз!
– И такая вот добрая, женская ухмылка.
Монахиня подскочила к рогатке и крикнула стоящим рядом монстрам:
– Помогите немного!
Затем положила в приспособление горшок с зажженным фитилем и маслом, произвела выстрел. Заряд полетел, оставив чуть желтоватый дымный хвост. Удар пришелся в скопление рыцарей стоявших за сеткой. Смесь смолы и масла разбилась, и огненная смесь стала затекать сквозь щели, на лица в разрезы, через забрала, в крошечные спайки. Тут уже броня оказалась бессильной, несколько поврежденных, пылающих заживо бойцов, стало кататься по земле.
– Виват! Слава богам, и вмазали им.
– Гризетка стала заряжать второй горшок.
Убийственная рогатка была расположена таким образом, что находилась вне прямой видимости вражеских лучников.
Анжа вспомнив уроки в монастыре, предложила:
– А если использовать разрыв -траву?
– А мы ее собрали, что ли? Фи, вот учись мой братик, пока я жива.
– Гризетка выпустила второй горшок, по катапульте. Уже в полете солдаты империи Помойки ринулись в разные стороны, явно испугавшись адского гостинца.
– Вот так ханские чушки! Будете знать, как действовать на трусливой дистанции.
Катапульта загорелась, тем не менее, камень вылете, чуть окончательно не обрушив стену. Туда ударили еще
– Ты мой герой!
– Разом набухшие, алые соски жадно терлись о броню.
В этот момент прозвучала другая команда и стрелы вместе, с арбалетными болтами понеслись по высокой дуге. Затем они посыпались как дождь, Анжа навалилась на девушку стараясь прикрыть ее от убийственного ливня. Ей это удалось лишь отчасти, стрела пробила несчастной красотки лодыжку. Привыкшая терпеть боль рабыня лишь заскрежетала зубами, простонала:
– Выдерни быстрее. Она может быть отравлена.
Анжа впрочем, сделала это без напоминания, запах юного женского тела, вызывал мучительные спазмы в мужском паху. Потом она прислонилась к мускулистой, загорелой, девичьей ноге отсасывая и сплевывая кровь. Как это приятно ощущать пересохшими губами, упругую, влажную кожу красивой девушки.
Гризетка тем временем выстрелила третий раз, попалив вторую катапульту. Тут ливень пущенных по дуге стрел достал и ее. Броню, разумеется, не пробил, зато уложил гоблина, довольно смышленого, для этой расы помощника. Кроме того один из горшков разбился от удара и масло вспыхнуло опалив еще одно косматое чудовище в неуклюжем покрытым пятнами панцире. Порождение тьмы уже было не способно драться, оно лишь крутилось, словно пожженный волчок, создавая лишнюю панику.
Гризетка схватила заранее сколоченные доски, она предвидела возможность подобного обстрела и прикрыла горшки:
– Тут надо остерегаться в первую очередь, своих помощников.
Затем стала заряжать рогатку, одной это было труднее, тетива слишком уж тугая, попробуй натяни даже если весьма крупная женщина. Гризетка поправила подкладки, на сапогах выдвину в шипы, затем уперлась ногами и напряглась из-за всех сил.
– Ну давай поддавайся упрямая.
– шипела она.
Тренированное молодое тело монахини справилось и горшок полетел. Только чрезмерное усилие повлияло на точность, и огненный заряд попал сетку, не затронув катапульту.
Впрочем, противник напоминал обожженного зверя, утратив напор, он большей действовал исподтишка. Катапульты стали отъезжать на большую дистанцию. Временно ослаб и дождь стрел. Пользуясь этим, рабы торопливо восстанавливали верхний защитный вал, укрепляя каменной кладкой разбитые участки.
Анжи даже удивило, что невольники проявляют гораздо больше отваги, чем косматые громилы. Вот девушка поднялась и еще раз поцеловав (её или его, совсем дьяволица запуталась), бросилась в схватку. Одновременно лучники-рабы не дружно стреляли, реально они могли убить только своих товарищей по несчастью, а кому это хочется. С другой стороны среди рабов было и нелюди, вот им и доставалось больше всего. Опыт дело наживное и постепенно рабы стреляли все лучше и лучше.