Запрещенная планета
Шрифт:
Астронавт первого класса лейтенант Джеральд Фарман был обворожителен. Но лучше бы он был иным. Во всяком случае, по отношению к Алтайре. Быть может, тогда мне не приходилось бы поминутно бороться с собой, чтобы не вспылить. Я не понимал, что со мной происходит. Это мне мешало. Я старался быть с ней, по крайней мере, вежливым. Но как только я пытался это делать, или она сама придумывала что-нибудь этакое, или Джерри вел себя вызывающе.
Я никак не мог ее понять. Не верилось, что Алтайра никогда не видела людей, кроме своего отца. Ведь она производила впечатление такой рассудительной. Но потом некоторые ее замечания и необычная реакция на кое-что подтвердили,
За обедом это как раз и произошло. Она заговорила об одном из таких предметов, потом задала какой-то вопрос и в этот момент поймала на себе мой взгляд. Она нахмурилась и тихо произнесла:
— Не забывайте, командор Адамс, что в обществе я несовершеннолетняя.
Смысл того, что она хотела сказать, был выражен не только в словах, но и в тоне. Даже во взгляде, которым она подкрепила свои слова.
В этот момент я мечтал о том, чтобы подо мной разверзлась земля. Создалось очень неловкое положение. Джерри выглядел так, словно изо всех сил старался не ухмыльнуться. Морбиус сделал вид, будто ничего не слышал. Зато доктор вышел из положения лучше всех. Как ни в чем не бывало, он продолжал разговор и без всякого усилия, очень естественно перевел его на другое. Он заговорил о зверинце Алтайры и неожиданно огорошил Морбиуса вопросом, совершенно не связанным с прежней темой. Самым невинным тоном он спросил Морбиуса о том, как случилось, что земные животные очутились на Олтэе-4.
Самое удивительное, что этот вопрос вывел Морбиуса из его обычного спокойствия. Причем, куда сильнее, чем в свое время сделал это я, попросив разрешения присутствовать при работе Робби. Разумеется, Морбиус не подал вида, что рассердился или досадует. По-прежнему он был на высоте, как и в случае со мной. Но он сделал куда большую ошибку. Он — да, да! — показал себя смущенным и растерянным. Даже больше — испуганным. Казалось, его охватил панический страх!
Но это продолжалось лишь несколько мгновений, и он снова пришел в себя. С многозначительным видом ом заявил:
— Это как раз одна из тех тайн, майор, которые я надеюсь разгадать. Причем в самое ближайшее время.
Видимо, на этом ему и хотелось закончить неприятный разговор, но доктор продолжал настойчиво задавать вопросы. Все ли виды животных мы видели? Нет ли других? Не доказывает ли их присутствие, что Олтэя-4 прошла те же стадии эволюции, что и Земля? И, наконец, не странно ли, что защитная окраска этих животных потеряла свое назначение и приобрела земные оттенки, вместо того, чтобы иметь цвета, необходимые на Олтэе-4?
Теперь и я заинтересовался, что же ответит Морбиус, но он заупрямился:
— Собственно говоря, майор Остроу, вы подняли именно те вопросы, над которыми я сейчас работаю. Однако мои исследования еще не закончены.
Он произнес это таким тоном, как если бы заявил доктору, чтобы тот заткнулся и убирался вон.
Я толкнул доктора ногой. Он умолк, и мы снова перешли на светский тон. Так или иначе, обед закончился,
Разумеется, мне хотелось сразу же уехать. Но Морбиус мог удивиться такой поспешности. Поэтому пришлось провести здесь еще некоторое время. Последние минуты этого визита тянулись для меня особенно долго и нудно. Морбиус и доктор сели в углу сыграть партию в шахматы, а Алтайра решила показать мне и Джерри какую-то игру, которую они придумали с отцом. Во всяком случае, она объясняла ее Джерри, а мне было милостиво разрешено при этом присутствовать. Игра была на двоих, поэтому я заявил, что не хочу им мешать, а потом, чтобы как-то скоротать время, бесцельно бродил между двумя группами.
Это было жестоко. Казалось, время остановилось совсем. Я не выдержал и решил положить конец затянувшемуся визиту. Это было как раз вовремя, потому что Джерри, видите ли, собрался вместе с Алтайрой выйти посмотреть на ее животных при лунном свете…
Прощаясь с нами, Морбиус опять оживился, сказал, будто был очень рад, что мы его навестили, просил меня не волноваться о свинцовой защите и обещал прислать ее утром вместе с Робби. Он даже вышел нас проводить…
На этот раз я сам сел за руль и повел вездеход на предельной скорости. Я не останавливался до тех пор, пока мы не выбрались из рощи и не проехали целую милю вверх по склону в сторону пустыни. Затем я снизил скорость и нашел то место, которое выбрал еще по пути сюда. Оно находилось возле дороги, за группой этих странных деревьев.
Я выключил двигатель и остановил вездеход. Когда мы вылезли и огляделись, то едва различили дорогу. А ведь она находилась от нас буквально в нескольких футах. Так или иначе, сейчас это являлось лучшим, что можно было сделать. Я не переставал думать о том обстоятельстве, что Морбиус, видимо, знал заранее о нашем приезде. Но я не хотел упускать подвернувшуюся сегодня возможность. Во всяком случае, если он пользовался радарной или телевизионной установкой, то не смог бы сейчас нас обнаружить. А если он применял что-то другое, то тут уж… Короче говоря, я решил попытаться.
Мы подошли к краю дороги и посмотрели вниз на долину. Стояла полная, ничем не нарушаемая тишина. Пожалуй, было даже слишком тихо. Впрочем, никогда не бывает полного отсутствия звуков. А если это вдруг случится, вам покажется, что наступил конец света…
Луны освещали все, что мне было нужно. Я нашел заранее отмеченные места и затем должным образом проинструктировал подчиненных. Я повторил:
— Ваша задача — наблюдать. Ни на минуту не прекращать наблюдение. Не двигаться со своих мест. А если вы что-нибудь заметите, запоминайте. Запоминайте абсолютно все.
Мы сверили часы. Было 23.00. Я сказал:
— Все в порядке. Возвращайтесь в 3.30. Вопросы есть?
У доктора вопросов не было. Но Джерри их, разумеется, нашел. По всему было заметно, что он не слушал моих объяснений в пути. Пришлось повторять все снова.
— На этот раз надо выяснить все до конца, — сказал я. — Морбиус говорил, что сегодня ночью он заставит робота выплавить свинцовый щит площадью в 300 квадратных футов и толщиной в два дюйма. И завтра утром мы его будто бы получим. Держу пари на годовой оклад, что он его доставит в полном порядке. Но в то же время даю голову на отсечение, что робот никакого щита и не собирается делать. Ни в своем отвратительном животе, ни в своей отвратительной лаборатории, в которую, видите ли, никто не может попасть, чтобы хотя бы просто посмотреть…