Запрещенная реальность. Том 2
Шрифт:
Стас кивнул: «лютым боем» назывался стиль русбоя, рассчитанный на уличные драки, — и в то же мгновение Василий прыгнул к нему от стола, без всякой подготовки, с трех метров намечая удар стопой в голову.
Удар не прошел. Ответ Стаса — тоже. Они отскочили друг от друга и снова бросились вперед, хорошо зная манеру боя противника. В «лютом бою» удары наносились короткими сериями по два-три движения в уязвимые места, без финтов и отвлекающих маневров, поэтому результат — дерись оба в толпе — проявился бы сразу, в этом же спарринге оба бойца, одинаковые по силе и гибкости, но разные
В конце концов закончилась схватка тем, что Василий поймал Стаса на отклонении от ложной атаки и локтем при повороте и смене позиции влепил ему в челюсть. Стас отлетел в угол комнаты, успев при этом уклониться от встречи со стулом, и сказал с некоторым разочарованием и вызовом:
— Я давно мог тебя «тукнуть»…
Имелось в виду применение приемов из системы ТУК.
— То-то и оно, — вздохнул Василий. — К сожалению, ты не боец арены, на татами судьи не поймут, что случилось, если ты усыпишь соперника.
— Какая разница, каким образом я его сделаю? Продолжать схватку он же не сможет?
Василий потер пальцем переносицу, снял со стены меч.
— Может, ты и прав. Но помахать руками и ногами, показать пару болевых контролей и бросков тебе придется — для зрителей. Бери свой синоби, поработаем пару минут.
Стас взял меч, закрепленный на специальной подставке.
Если японский меч катана, так называемый классический самурайский меч, — это настоящее произведение искусства, изящный изгиб лезвия и красота линий которого приводят в священный трепет истинных ценителей, то меч ниндзя — синоби-гатана, или ниндзя-то, гораздо проще по отделке и не имеет изгиба. В принципе он никогда и не был для ниндзя главным видом оружия, а лишь служил одним из инструментов, помогающих расширить естественные возможности человека. Тем не менее с этим мечом можно было не только отрабатывать базовые техники кэндо, учиться владеть приемами боя, но и участвовать в соревнованиях и защищать жизнь.
Стас по настоянию дяди занимался фехтованием всего третий год, однако за это время успел постичь принципы владения мечом, практикуемые современными кэндоистами: принцип сидзэн — естественность, подразумевающий обращение с оружием на уровне рефлекса, когда боец не задумывается — к а к ему ответить или ударить; принцип ин-син тонкэй — минимум усилий — максимум результата, который учит сражающегося побеждать не силой и напором, а умением и знанием слабостей противника и требует экономичности любых движений, строгой рациональности и точного интуитивного расчета; и принцип нагарэ — текучесть, основанный на змеиной гибкости тела, плавности движений, легком переходе от одного приема к другому и на отшлифованной до совершенства базовой технике.
Принципов боя на мечах существовало, конечно, больше, например, такие, как доай, означающий: защита есть атака, или кухо — девять направлений, но эти принципы были уже заложены в базовую технику.
Со стороны их бой зрелищным назвать было трудно. Бойцы легко перемещались по комнате, обтекая препятствия, покачивая кончиками
— Растешь, — сказал Василий, салютуя противнику. — Как провел вечер?
— Нормально, — ответил Стас, разглядывая свои царапины.
— Полечить?
— Сам справлюсь, — помотал головой молодой человек. Он умел залечивать и более серьезные раны. — Может, потренируем иайдо?
— Давай.
Контролируя друг друга, они еще немного позанимались с мечами: Василий вытаскивал меч из ножен и наносил удар за четверть секунды, Стасу удалось проделать ту же процедуру за две десятых секунды.
— Растешь, — снова похвалил парня Котов. — В средневековой Японии конкуренции тебе не было бы. Ну и о чем у вас шел разговор с Марией?
Стас бросил на дядю, мрачновато-простодушное лицо которого могло обмануть кого угодно и не служило зеркалом его настроений, внимательный взгляд.
— Мария — не обычный человек.
— Это интересное умозаключение. Чем же она отличается от обычного человека?
— Она авеша Светлады. Я давно хотел с тобой поговорить о ней… честно.
— Верю. Может, она авеша Светлены? Что-то я не слышал ни о какой Светладе.
— Она сестра Светлены. — Стас улыбнулся, заметив недоумение в глазах дяди, и тут же погасил улыбку. — И это не главное.
— А то, что Мария — дочь кардинала Юрьева, ты знаешь?
Стас кивнул.
— Это тоже не главное. Она… они… черт, никак не привыкну, две личности в одной… Короче, Мария-Светлада кое-что знает о Соболеве.
Василий мгновение смотрел на парня, прищурясь, потом указал на стул:
— Садись, рассказывай.
— Да рассказывать особенно и нечего. Матвей Фомич жив, но где он находится, она не знает. В «розе» идет война между иерархами…
Глаза Василия потемнели.
— А о… спутниках Соболева ничего не слышно?
Стас понял, что дядя жаждет услышать что-нибудь об Ульяне Митиной. Историю их коротких отношений (или не очень коротких, если считать повесть Матвея Соболева об изменении реальности истинной) он знал, но обрадовать дядю ничем не мог.
— Они тоже уцелели. Хотя прямых сведений об их судьбе у Светлады нет. Но ведь мы их найдем, дядь Вась?
— Хотел бы я знать, почему они не возвращаются?.. — пробормотал Василий. — Что ты сказал? А… да… найдем, конечно. Иди, купайся первым, я за тобой. Какие у тебя планы на сегодня?
— Сдать зачет по кванттеху и встретиться с Марией. А что?
— Будь дома не позднее шести вечера, может быть, пойдем в «розу».
— Всегда готов! — вырвалось у обрадованного Стаса.
В десять часов утра он сдал зачет в числе первых, выпил по этому поводу в институтском баре томатного сока и поехал на встречу с Марией. Встретиться они договорились у северного входа в Битцевский парк, который недавно облагородили муниципальные власти: очистили от мусора, проложили ряд асфальтовых дорожек, установили фонари, понастроили детских и музыкальных площадок, небольших кафе и ресторанчиков.