Запрещенная реальность. Том 2
Шрифт:
Мария была одета в летний сарафан, открывающий длинные загорелые ноги, и сандалии с обвивающим лодыжку ремешком. На нее оглядывались, и Стас невольно чувствовал себя обладателем сокровища.
— У меня всего два часа, — сказала девушка, целуя Стаса. — В два часа разбежка, потом обед, репетиция, час отдыха и выступление в «Манхэттен-экспресс». Придешь?
— Не знаю, — покачал головой Стас.
— Тренировка? Или ты… куда-то собрался? — догадалась Мария, подхватывая Стаса под руку.
— Куда-то, — сказал Стас, не зная, как обойти скользкую тему.
Они медленно пошли по парку,
— В следующий раз, когда соберетесь в «розу», спроси своего дядю, могу ли я пойти с вами. Обузой не буду, к тому же я неплохо ориентируюсь в «розе».
— Хорошо, — с облегчением пообещал Стас.
Купив мороженое, они свернули в боковую аллею, ведущую к прудам. Мария принялась рассказывать о своих поисках жизненного предназначения, как она поступала учиться в Театральную академию, потом в Международный институт права, а остановилась в конце концов на танцевальном училище.
— Хотя я научилась шить и кое-что могу сама, — добавила она с непосредственностью школьницы. — Один наш кутюрье даже приглашал меня в свой салон моды.
— Чего же не пошла? — поинтересовался Стас.
— Много хочет, — повела плечом девушка.
Стас подумал и перевел разговор на другую тему. Захотелось рассказать подруге, как Матвей Фомич Соболев и его Кристина десять лет назад вылечили ему ногу и открыли дверь в мир здоровых и подвижных людей.
— С тех пор я занимаюсь рукопашным боем и философией Пути, — закончил он. — О Внутреннем Круге знаю все, что знает дядя Вася, но этого мне мало. А пользоваться астралом он не разрешает.
— Ты ходишь в астрал? — странно посмотрела на него Мария.
— А что тут такого? — удивился Стас. — Это же очень легко.
Мария засмеялась, и Стас ответил ей сконфуженным взглядом: он действительно свободно выходил в астрал и даже в ментал, хотя делал это из-за дядиного запрета редко, но получилось, что он как бы хвастается.
— Ты иногда меня умиляешь, Котов, — весело проговорила девушка. — Особенно когда в тебе просыпается эстет и философ. Это очень напоминает мне картину одного современного художника: автоматчик с засученными рукавами нюхает ромашку.
— Неужели я похож на автоматчика? — пробормотал Стас.
— Нет, но впечатление примерно такое. Не обижайся. Воин Пути обязан быть философом и поэтом, любителем природы. Кстати, каким видом единоборств ты занимаешься?
— Ниндзюцу.
— Почему не русбоем? Ты же русский. Я имею в виду тип сложения и физические данные.
— В астрале хранятся интересные сведения о том, что так называемые восточные единоборства — русского происхождения. Они идут от приемов рукопашного боя, которыми владели русские воины еще семь с половиной тысяч лет назад.
— Ты хочешь сказать, что история Руси длится не тысячу лет, как об этом говорят, а гораздо больше?
— Несомненно. Единственное, чего я не понял, почему эта информация о русских стала эзотерической, тайной. Неужели тебе об этом ничего не известно?
— Я специально не занималась историей Руси, да и единоборствами тоже, но теперь поплаваю по астралу, это действительно интересно.
Они вышли к прудам, но к воде подойти не смогли,
— Жаль, что нельзя подойти ближе, — сказала Мария, глядя на водную гладь. — Когда закончится благоустройство, здесь будет красиво.
— Мы можем пройти справа, мимо штабелей досок, — предложил Стас. — Мне тоже хочется полюбоваться видом. Там дальше симпатичная аллейка виднеется.
Они обошли стройплощадку, по склону небольшого холмика спустились к тенистой липовой аллее, огибающей пруд и уходящей к западному краю парка. Цивилизация сюда еще не добралась, и гуляющих практически не было видно. Но уединения данное обстоятельство не гарантировало. Не успела молодая пара пройти полсотни шагов по аллее, как у Стаса сработала интуиция, и он понял, что напрасно повел Марию «на природу». А через несколько секунд впереди на аллею вывалилась из-за деревьев компания подростков, изнывающая от желания «оттянуться».
Их было около десятка и принадлежали они к нередкой в последнее время разновидности людей, которых называют «отмороженными». Это были именно подростки, самому старшему едва ли исполнилось восемнадцать лет, а младшему — лет четырнадцать, но менее опасными они по возрастным критериям не стали, а их неустоявшаяся психика, заставляющая сбиваться в стаю, держала парней в постоянном напряжении, которое они могли разряжать только издевательским поведением, куражом, агрессией, хулиганскими выходками. Действия таких стай обычно сопровождаются крайней жестокостью и бессмысленным садизмом. Догадаться же о замыслах банды несложно по хамоватым ухмылкам, свисту, бравированию, раскованности манер и традиционному приветствию: «Дядя, дай закурить». Эти парни хотели как можно реже напрягаться умственно и физически, как можно чаще отдыхать, развлекаться и «ловить кайф».
Стас еще не встречался с подобными стаями, но от дяди слышал, насколько они могут быть опасны. И еще он знал, что законов против таких молодежных банд родная Госдума так до сих пор и не приняла. Впрочем, если бы и приняла, результаты были бы минимальными. Как говаривал дядя Вася: закон — дерьмо, если нет средств для его реализации.
— Давай вернемся, — вполголоса заметила Мария, также не попадавшая в такие ситуации, но почувствовавшая исходящую от группы угрозу.
— Поздно, — пробормотал Стас, боковым зрением отмечая появление сзади еще двух подростков. — Олух я царя небесного, что не подумал об этом!
— Ты думаешь, они… полезут к нам?
— Будь уверена.
— Что будем делать? Может быть, убежим?
— Без драки не обойтись, они обошли нас сзади. Попробуем договориться, но я не уверен, что на них подействуют разумные доводы. Держись сзади и молчи.
— Можно взять их под гипноконтроль…
— Всех не возьмешь, к тому же мозги у этих ребятишек и так зомбированы — собственными примитивными желаниями. Но все же попытайся взять парочку, чтобы не вмешивались.
— Эй, дядя, дай закурить, — сказал один из парней, нагловатого вида, с челкой, легким пушком на губе, одетый в цветастый балахон, шорты и кроссовки на босу ногу.