Запрещённый приём
Шрифт:
— Насколько, по-твоему, мы можем доверять Дюку, учитывая его эмоциональное состояние?
— Он твой друг, а не мой. Разве не я должна об этом спрашивать?
— Да, но я избавлю тебя от этой необходимости. Это я позвал тебя сюда. Если бы тебя пристрелили тогда, в клетке. — Он покачал головой. — Это была бы моя вина.
— Вовсе нет, Ньюман. Это была бы вина человека, который нажал на спусковой крючок.
— Дюк всегда был профессионалом. Немного деревенским, как если бы он прочитал книжку о том,
— Даже хороший коп может споткнуться, если дело касается его семьи.
— Ты весьма добра к тому, кто едва тебя не убил.
— Его дочь умирает. Такое любому нервы взъебет.
— Знаешь, у тебя репутация крепкого орешка и весьма неприятной личности, но ты ведь совсем не такая. Ты делаешь свою работу и не позволяешь всякому дерьму вставать у тебя на пути. А когда кто-нибудь это дерьмо подбрасывает, ты становишься безжалостной. Но если все нормально выполняют свои обязанности и не создают проблем, то ты очень добрая.
— Я стараюсь быть доброй настолько, насколько мне позволяют другие люди.
— Именно.
— Шериф Ледук исчерпал мои запасы доброты к своей персоне. Ты ведь это понимаешь? Я не стану мудить по поводу его дочери и оплаты ее счетов, но я не позволю своему сочувствию подвергнуть меня опасности.
— Я и не ожидал, что ты дашь этому повториться еще раз, Блейк. В какой-то момент я был уверен, что он действительно пристрелит вас обоих.
— Я знала, что тебе пришлось бы стрелять, чтобы спасти нас, Ньюман.
— Да, пришлось бы. И я бы это сделал, но, черт возьми, я бы не хотел объяснять его жене и дочери, как так вышло.
— Ты мог бы не убивать его, и тогда ничего объяснять бы не пришлось.
— Нет, но ты же понимаешь, что я бы переживал о том, что натворил, потому что лично знаю тех, кто сюда вовлечен?
— Ага. — Ответила я.
— Я себя пока что не скомпрометировал, но Дюк уже прыгнул выше головы в этом плане.
— Прыгнул выше головы. Сто лет этого выражения не слышала.
Он коротко рассмеялся.
— А как бы ты выразилась?
— Шериф Ледук блядски скомпрометировал свою задницу.
— Моя бабушка бы тебя отшлепала за такие выражения.
— Моя бы тоже.
— Я все еще не могу отучить себя от тех вещей, которым меня научили родители. Как ты это делаешь? — Поинтересовался он.
— Я все еще воюю со своей семьей.
— Вставляя «блядь» и его производные через каждое слово?
— Делая много блядских вещей. — Ответила я.
— Так что нам делать с Дюком?
— Наверное, мне надо переговорить еще с одним маршалом.
— Думаешь, нам нужен резерв?
— Нет, но мне бы хотелось, чтобы о том, что произошло, знал кто-то помимо нас.
— Ты позвонишь Теду Форрестеру?
— Как
— Вы с ним напарники. Ну, насколько могут быть напарниками одинокие волки. К тому же, я понял, что ты не в восторге от того, как теперь все устроено в сверхъестественном отделе.
Я не стала спорить, потому что уже листала список избранных в своем телефоне. Имя Теда было почти в самом верху. Я сохранила в избранных только его личный номер, потому что когда тебе требуется резерв, ты не хочешь болтать с женой и детьми. Во-первых, это деловой разговор, а не личный, а во-вторых, как Ньюман не хотел объясняться с семьей Ледука, так и я не горела желанием разговаривать с семьей Эдуарда в случае какого-нибудь пиздеца. Было проще не думать о надгробных камнях, когда мы беседовали тет-а-тет.
8
Я попала на голосовую почту и оставила максимально пространное сообщение, потому что не знала, где он его прослушает — дети могут оказаться поблизости. Ладно, Питер, его пасынок, мог оказаться поблизости. У них не то что бы есть секреты друг от друга, что на первый взгляд хорошо, но я не хотела, чтобы Питер продолжил семейное дело и рванул мне на помощь, если вдруг Эдуард оказался бы занят. Питер едва не погиб, спасая меня от вертигра, а ему ведь тогда было всего шестнадцать. Сейчас ему вот-вот стукнет двадцать, но я не хотела, чтобы он геройствовал. Рассказывать Донне, жене Эдуарда, как ее муж погиб на задании, я не хотела, и уже тем более не хотела рассказывать ей нечто подобное о ее сыне.
Ньюман припарковался у главной дороги позади внедорожника шерифа на просторной площадке, покрытой гравием. Благодаря фарам я могла различить вдалеке ворота, которые проглядывали сквозь деревья, как будто дом простоял здесь так долго, что его изгородь успела срастись с лесом.
Ледук долбил по кнопкам рядом с динамиком на воротах, но ничего не происходило. Он вдавил большую кнопку и прокричал что-то по внутренней связи.
— У нас там новый код на воротах. — Заметил Ньюман.
— Кто мог его сменить? — Поинтересовалась я.
Ньюман покачал головой.
— Никто, кроме других помощников шерифа, которые должны быть сейчас в доме.
Мы начали выбираться из машины, но тут зазвонил мой телефон. Это был рингтон, установленный на номер Эдуарда — «Bad To The Bone» Джорджа Торогуда.
— Привет, Тед. — Поздоровалась я, сняв трубку.
— Ты поговори с Форрестером. — Сказал Ньюман. — А я пойду узнаю, что там с воротами.
Я оттопырила большой палец, слушая голос Эдуарда в динамике.
— Анита, я так понимаю, ты не одна. — Он говорил с придыханием, что было странно.