Запрещенный прием

Байкалов Альберт

Место для расправы со ставшими опасными дружками Герман выбрал в нескольких километрах от дороги, соединяющей умирающую деревню Выселки с автострадой. Давно неезженный проселок, который упирался в развалины насосной станции, он нашел в Интернете по фотографии со спутника. Его привлекла близость речки, где можно было в случае чего утопить трупы и машину. Он приехал сюда задолго до назначенного времени. Долго бродил в окрестностях, изучая местность и проверяя ее на наличие случайных людей. Места здесь были красивые, и Герман не исключал, что в эту глушь могли заехать и другие любители отдыха на природе. Тщательно обследовал берег. Его интересовала глубина реки. Как оказалось, самой большой она была у развалин насосной подстанции. Когда-то отсюда в поля шла труба, по которой подавали воду для полива. Теперь о ней напоминала небольшая, заросшая кустарником и мелкими деревцами просека.

Потом он вдруг подумал, что лучше будет трупы не топить, а зарыть, и принялся спешно копать недалеко от машины яму. Набухшая влагой земля была липкой и тяжелой, мешали многочисленные корни кустов и деревьев. Донимали комары и слепни. Он быстро передумал и отказался от этой затеи, решив, что, даже если совсем не прятать трупы, найдут их в этой глуши не скоро.

Заработавший в руке сотовый телефон заставил вздрогнуть. Немея от страха, Герман приложил трубку к уху:

– Да.

– Это Кислый, – бандит выдохнул с такой силой, что Герману показалось, будто трубка обдала горячим воздухом с запахом табака и гниющих зубов. – Мы свернули, как ты сказал. Перед деревней. Далеко еще?

– Километра три, – выдавил Герман. – Езжайте, мимо не проедете.

Он отключился, бросил телефон на сиденье, вытер вмиг вспотевшую ладонь о штаны и выскочил из машины. Неожиданно в голову пришла мысль плюнуть на все и сбежать с этого места.

– М-мм, – он вдруг вцепился в кулак зубами.

«Что делать? Как быть? Что я наделал? Решил расправиться сразу с тремя отморозками! Рэмбо, блин. Идиот! Наверняка у них тоже есть оружие, – упреки в собственный адрес сменялись вопросами. – А потом? Что будет, когда все кончится? Как быть с трупами? Сразу четыре жмура! Решил дотащить их до воды? Да ты, братец, сумасшедший! По-любому придется бросить. Да это же какой шум поднимется? – он огляделся по сторонам, прошел вдоль обочины, остановился, повернул кругом, вернулся к машине. – Вся милиция на уши встанет! Подумать только, совсем скоро я стану страшным преступником! А ведь за то, что мне придется сейчас сделать, пожизненное обеспечено! Кто не рискует, тот не пьет шампанского, – стал успокаивать он себя. – Расстрел отменили, так что все не так страшно».

Однако легче Герману не стало. Перед глазами пронеслись машины, которые попались ему на встречу, пока он ехал от шоссе до отворота. Это был старенький «Москвич» и разбитый «уазик». Наверняка ехали местные, которые в деревне знают каждую собаку. Обязательно обратили внимание на незнакомую машину. Солнце как раз светило ему в лицо. Не исключено, что запомнили и смогут описать внешность.

«Да что я думаю! Неизвестно, что еще может случиться по пути в Москву! А вдруг машина сломается? – он посмотрел на свой раритет. – Или, того хуже, меня милиция остановит?»

Звук двигателя, принесенный ветром, подействовал отрезвляюще. Герман вдруг вспомнил, что до сих пор не остановился ни на одном из десятка вариантов действий, которые перебрал в голове. Когда ехал сюда, все было просто. Приедут отморозки, он убедится, что они привезли, как обещали, Фрица, и начнет разряжать в них пистолет. Однако чем меньше оставалось времени до их приезда, тем яснее до него доходило, что это не компьютерная игра и не стрельба в тире. Перед ним будут живые люди, которые тоже кое-что в этой жизни видели и умеют. Поэтому второй вариант, который пришел ему в голову, это вообще не дать выбраться Кислому и его дружкам из машины, а начать стрелять, едва они остановятся. Первым убить водителя, чтобы не попытался уехать. Хотя это непросто. С обеих сторон дороги, перекрытой его «жигуленком», плотной стеной стоят вековые сосны и густой кустарник. Еще немного подумав, он вдруг понял, что если бандиты вооружены, то пока он будет стрелять в водителя, кто-то успеет достать пистолет и открыть ответный огонь. Тогда он стал перебирать в голове увиденные им боевики с похожими сюжетами. Но, как оказалось, все ситуации в них были примитивными, рассчитанными на людей, которые видели оружие только на картинках, а с бандитами знакомы лишь по криминальным хроникам. В конечном итоге Герман решил действовать по обстановке.

Звук становился отчетливее. Машина ехала медленно. Было слышно, как хрустят под колесами ветки. Герман сунул руку под куртку и нащупал рукоять пистолета. Потом перевел взгляд туда, откуда должна показаться машина, и стал пятиться к своим «Жигулям».

Страх и сомнения вмиг исчезли, когда из-за поворота показался потрепанный «Опель». За рулем был тот здоровяк, которого Герман видел в кафе. Справа от него сидел Кислый. На заднем сиденье – Клепа. Странно, но не было видно Фрица.

Герман набрал полные легкие воздуха и отошел в сторону. Машина встала рядом с ним. Бандиты повернули на него головы. Кислый открыл дверцу:

– Ну, ты забрался…

Герман рванул пистолет, но тот зацепился целиком за штаны.

Брови Кислого поползли на середину лба. Герман понял, что бандит догадался, и неожиданно успокоился. Мгновение, и вот он уже направил «ПМ» в лицо Кислого. Привычно, как неделю назад в лесу, когда опробовал оружие, надавил на спуск. Голова Кислого развернулась влево, к водителю, словно кто-то невидимый ударил ему по лицу. Пуля попала в нижнюю челюсть, вышла с другой стороны и, по всей видимости, еще зацепила сидевшего за рулем здоровяка.

– Ах! – Кислый вдруг подпрыгнул, ударился теменем о крышу машины и плюхнулся обратно на сиденье.

Герман надавил на спуск еще раз. В этот раз пуля вошла в висок. Кислый уронил голову на грудь и наполовину вывалился из машины. Герман отступил на шаг и выстрелил уже в сидевшего за рулем парня. Тот был весь в крови своего дружка.

– Ты что творишь! – завыл не своим голосом с заднего сиденья Клепа. Как ни странно, но именно его крик привел Германа в бешенство и придал сил. Ощутив необычайную легкость, он шагнул влево, оказавшись напротив задней дверцы, и прямо через нее разрядил последние несколько патронов. Когда затворная рама осталась в крайнем заднем положении, быстро вынул из кармана запасную обойму, перезарядил пистолет и огляделся по сторонам. Никого. Трясясь от возбуждения, рванул на себя исковерканную пулями дверцу. Клепа лежал на полу между сиденьями. Пуская ртом розовые пузыри, он странно и неестественно дергался. Морщась от противного запаха, Герман протянул руку и выстрелил ему в голову. Нога бандита резко выпрямилась, больно ударив его в колено.

– Фриц! – позвал Герман, обходя машину сзади.

Левой рукой он открыл багажник. Связанный по рукам и ногам Фриц странным образом умудрился тут же сесть. Рот был заклеен скотчем. Правый глаз заплыл, а левое ухо напоминало синий вареник. Фриц страшно вращал глазами и сопел.

– Ну, вот и до тебя добрались! – торжественно прокомментировал Герман, направляя ствол в голову бандита.

– М-мм! – замычал тот.

– Это за то, что твои дружки оказались баранами, – с этими словами Герман выстрелил.

Рука с пистолетом опустилась вдоль туловища. Фриц с обезображенным лицом медленно завалился на бок и странно хрюкнул, отчего у Германа по спине пробежали мурашки. Он догадался, что из того просто вышло немного воздуха через нос, но все равно стало страшно.

Герман оглянулся по сторонам. По-прежнему никого. Обошел «Опель» вокруг. Все были мертвы. Странный, непонятный запах вызывал неописуемый ужас. Герман бросился к своей машине, рванул на себя дверцу, сел за руль и только тут понял, что совершил огромную глупость, выбрав для расправы этот участок. Он не мог объехать машину бандитов или развернуться. Матерясь, он завел двигатель и стал сдавать задом. Не проехав и метра, машина наскочила на выступающий из земли корень и заглохла. Трясущейся рукой он с трудом завел двигатель снова. Новоиспеченный киллер доехал практически до самой реки, когда вдруг его словно прошибло током. Он резко надавил на тормоз. Машина снова заглохла.