Запрети тебя любить
Шрифт:
— Вы правда на это способны, Диана Георгиевна?
Молчу. Кажется, если попытаюсь издать хоть звук, то разрыдаюсь.
— Диана, — Никита касается рукой моей щеки. Так нежно, что я замираю. — Послушай, я тебя…
— Хватит! — рявкаю, не узнавая свой голос.
Я готова сейчас все раскрошить. Мне больно. Но я не могу позволить ему сказать то, что он хочет.
Потому что это неправильно. Он не должен меня любить.
— Уходи! — начинаю кричать. — Прочь! Убирайся! Ненавижу тебя!
Никита
— Ладно, Диана Георгиевна, — бесстрастный тон режет по венам. — Вы сами так захотели.
Он проходит мимо меня.
Прижимаю ладонь ко рту. Воздуха не хватает. Словно в кухне исчез кислород.
Вскоре хлопает дверь.
А из меня будто стержень выдергивают. Я безвольно съезжаю на пол. Закрываю лицо ладонями и кричу.
Больно.
Как же мне больно.
Но так будет правильно. Я не могу стать Никите обузой.
Пусть сейчас он не понимает этого и злится на меня. Но однажды встретит девушку своего возраста. Здоровую. И тогда скажет мне спасибо.
А я…
Это были прекрасные месяцы. Но теперь пора вернуться в реальность. Возьму отпуск, лягу в больницу. Или нет, сначала съезжу к родителям…
Мне остро хочется видеть маму и поплакать у нее на плече. Может она сумеет унять ту боль, что прямо сейчас рвет мое сердце.
25
Если бы я только знала, что без Никиты будет так плохо. Так тоскливо и одиноко…
Прогнала бы я его?
Да.
Потому что люблю.
Пора признаться хотя бы самой себе. Ведь ему я так и не дала сказать эти слова.
Если бы я тогда не закричала, он бы договорил. И я не смогла бы прогнать его. У меня просто не хватило бы сил оттолкнуть того, кто меня любит.
И кого я люблю…
Долгие одинокие ночи после той ссоры я ворочаюсь в кровати, пытаясь убедить себя, что все сделала правильно. Так будет лучше для всех. Особенно для Никиты.
А утром поднимаюсь и, как зомби, на автопилоте, иду на работу.
Машинально выполняю свои обязанности, ем, не чувствуя вкуса пищи, одеваюсь, не глядя, что напяливаю на себя.
Мне все равно, как я выгляжу.
Все равно, что думают люди.
Ведь среди них нет того, для кого я хочу быть красивой.
Нет, Никита никуда не делся. Он по-прежнему стажируется в нашем отделе. Просто больше не смотрит на меня.
Теперь он смотрит на Настю и еще Олю — ту девушку, которая пришла вместе с ним. Я знаю, что они вдвоем уходят домой с работы и вдвоем приходят.
Может, и ночуют вдвоем.
Почему же так больно от этой мысли?
Разве не этого я хотела, когда прогоняла его — чтобы он встретил нормальную девушку.
Да, хотела. И тем больнее смотреть на счастливое лицо Ольги.
Так, в медленной агонии, я дотягиваю неделю до отпуска.
Раньше мне хотелось поехать на море, снять номер в шумном отеле, отдохнуть с огоньком. Но сейчас хочу тишины и не видеть людей.
Поэтому по совету врача отправляюсь в пансионат на водах. Летом там не особо много людей, зато есть сосновый бор, тихое озеро и минеральные источники. То что надо, чтобы вернуть душевный покой.
Уезжаю из города.
Пятнадцать часов в пути — и я достигаю цели своего путешествия.
Дорога приводит меня в коттеджный поселок, примостившийся на берегу живописного озера. Домики тут небольшие, аккуратные, с белыми стенами и красной, под старину черепицей. На клумбах цветут цветы, стройными рядами высятся аккуратно подстриженные кусты и деревья. И все вокруг выглядит ярко, как на картинке.
Мой коттедж оказывается вместительнее, чем выглядит снаружи. Слишком большой для одного.
Но я привыкаю.
У меня просто нет выбора.
В соседних домиках отдыхает несколько молодых семей. Я не особо хочу с ними общаться, но наши шезлонги на пляже стоят рядом. А еще у них очень шумные детки, которые то и дело устраивают догонялки вокруг моего шезлонга.
В один из дней они так носятся, что налетают на меня, идущую по дорожке, и я роняю стакан с грейпфрутовым соком.
Никогда его не любила, а последнее время не могу напиться.
— А ну успокоились, живо! — охает одна из матерей. И смотрит на меня: — Извините, сейчас я их приструню!
Она младше меня. Лет двадцать пять. И у нее уже двое детей.
— Не надо, — поднимаю упавший стакан. — Я сама виновата, не надо ворон считать.
Не говорить же, что я на миг замечталась, увидев вторую соседку — беременную. Она шла вдоль берега, поглаживая живот, и при этом вела за руку двухлетнего карапуза.
Горло сдавливает.
Хватит думать о том, чего может никогда не случиться. Да, я решила лечиться дальше. Пока хватит сил. Или пока врач не скажет, что мне уже ничем не помочь.
И все же прагматик внутри меня понимает: это лишь отсрочка приговора — не больше.
Если бы я могла забеременеть, то уже забеременела бы. Хоть раз за последние десять лет…
Может, лучше кота завести или собаку?
За несколько дней отпуска я сближаюсь с соседями. Это происходит само собой.
Только боль не становится меньше. Не отпускает меня.
Я улыбаюсь соседям, пригласившим меня в гости. Смеюсь их шуткам, с умилением смотрю на детей. Выгляжу безмятежной.
Но все это маска.