Запретная любовь
Шрифт:
Лина вместе с остальными служанками присела на мягкие пуфики, расставленные у стен как раз для удобства прислуги женского пола. Официальная часть поздравлений обещала быть долгой, и Лина плохо понимала, как выдержат оба мужа Анираны, поставленные на колени у ее трона, в такой позе. На Ритона Лина старалась не смотреть, упорно разглядывала зал, украшенный цветами, в основном искусственными, и освещенный магическими шарами. На этот раз, в честь праздника, освещения не пожалели, и в комнате было видно малейшую пылинку. В дальнем углу зала стояли истуканами мужчины-дроу, все, и слуги, и мужья придворных дам. Им ожидаемо никаких пуфиков не предложили. Лина в очередной
Послы, все как один мужчины, витиевато выражаясь, уверяли «прекраснейшую правительницу» в лояльности своих держав. «О да, — язвительно думала про себя Лина, — если бы не подчиняющийся только местным то ли амулет, то ли артефакт, вы такую любовь выказали бы, ни одной женщине мало не показалось бы».
Наконец, долгая официальная часть завершилась, хозяева и гости переместились в обеденный зал, откуда вскоре должны были направиться в одну из «комнат для удовольствия». Столы для знати и прислуги, конечно, отличались набором блюд, но и там, и там снова было подчеркнуто деление по полу: женщины сидели, мужчины стояли. Лина старалась не коситься в сторону стола, за которым сидела Анирана вместе с послами, чтобы лишний раз не думать о Ритоне. Пытаясь что-то прожевать, — не ходить же до конца дня голодной, — она не чувствовала вкуса пищи.
«Комнаты для удовольствия» располагались в глубине зала, там, куда не всякий чужак сможет попасть. Их было несколько, и все они были оборудованы, словно пыточные. По крайней мере, именно так казалось Лине, убиравшей там еще два дня назад.
Ритон с трудом отстоял торжественную часть и обед. Ноги ныли, желудок урчал, в душе поселился страх. Не нужно было смотреть по сторонам, чтобы ощутить на себе похотливые взгляды существ разных рас. Им всем, воспитанным в других условиях, сейчас не терпелось забыть о законах своих государств и с головой окунуться в запретные удовольствия. На празднование дня рождения Анираны приглашались только проверенные существа, те, кто не станет лишний раз зря молоть языком и не будет возмущаться ни публично, ни в личных разговорах жестокими нравами, царящими среди дроу.
В «комнатах для удовольствия» Ритону довелось побывать лишь однажды, на прошлом дне рождении Анираны, и впечатлений хватило вплоть до сегодняшнего дня. Мягкая мебель для господ и различное оборудование для истязания слуг, наслаждение и унижение — так можно было кратко охарактеризовать те самые комнаты.
Шел туда Ритон после обеда, словно на казнь. Его гениталии все так же выпирали из трусов, идти было больно, хотелось пошире раздвинуть ноги, но подобная походка жестоко наказывалась, а потому и он, и Арий шли так же, как остальные посетители «комнат».
Полутемный коридор наконец-то завершился входом в помещение для мучителей. Дверь закрылась, отрезав дроу от остального мира. Теперь, что бы ни происходило внутри, снаружи никто не услышит ни звука. Удобно, что и говорить.
На зад Ритона буквально сразу же легла мужская рука, начала нетерпеливо поглаживать ягодицы. Вторая рука полезла в трусы, не снимая их, стала поглаживать и так возбужденный член. Ритон прикусил губу, чтобы не застонать от желания.
— Хорошая шлюха, — выдохнул позади него незнакомый мужчина, — правильная. Раздвинь ноги пошире.
Ритон повиновался, сходя с ума от напряжения. Да, ему не позволят разрядиться, но хоть каплю удовольствия он мог получить, здесь и сейчас.
Рука скользнула ниже, добралась до яиц, чуть сжала их. Не выдержав, Ритон вскрикнул.
— Какая нетерпеливая девочка, — насмешливо прошептал его будущий насильник, — не бойся, крошка, тебе будет хорошо…
Дальше все пошло, как обычно: ему велели приспустить трусы, поставили раком, там же, у двери, и вошли в зад, резко и грубо, двигаясь быстро и ритмично. Ритон постанывал, подмахивал бедрами. Боль и желание сплавились в один тугой ком, появившийся в груди и мешавший дышать. Этот половой акт был длительным, насильник снова и снова выходил чуть ли не до конца, а затем, одним движением, входил чуть ли не до кишок. Из глаз Ритона текли слезы, сам он под конец готов был тереться возбужденным членом и набухшими яйцами о шершавую стену, лизать чужие гениталии, да что угодно, лишь бы кончить, хоть на миг ощутить успокоение в горевших гениталиях.
Насильник дернулся, обмяк, затем с тихим смешком вытащил член, и по ногам Ритона полилась чужая сперма.
— Лижи, — приказал мучитель.
Перевозбужденный, Ритон повернулся, встал на колени, трясущимися руками взял грязный член и засунул в рот. Противно не было — не то состояние. Наоборот, хотелось как можно лучше угодить нынешнему господину, чтобы надеяться на милость с его стороны.
Глава 7
Вместе с Иртой Лина оказалась в той же «комнате для удовольствия», что и Ритон. Она боялась, что гости Анираны начнут приставать к ней, но, видимо, образ жизни дроу мужчины других рас знали наизусть, потому что ни на одну из служанок даже не взглянули: то ли побоялись последствий, то ли подобрались, все как один, не той ориентации. А вот слугам мужского пола так не повезло, их «использовали по назначению», как любила выражаться Ирта.
Разврат, царивший в комнате, больше всего напомнил Лине самое откровенное порно, на которое в цивилизованных странах ставили отметку «21+». Одного из слуг, высокого блондина, смазливого, но, как и остальные мужчины, с потухшим взором, насиловали с двух сторон сразу два гостя. При этом сидевшая рядом молоденькая служанка, поступившая в замок на работу всего два дня назад, с мерзкой улыбкой ласкала несчастному и так возбужденные член и яйца. Занятый членом рот мешал стонать, и все, что оставалось парню, — это дергаться всем телом. Другой дроу угодливо делал минет, третьему садистски ласкали гениталии.
В сторону двери, туда, где развлекались с Ритоном, Лина старалась не смотреть. И все же, когда оттуда раздался тихий вскрик, она рефлекторно повернулась на звук: удовлетворенный мучитель теперь довольно мял в руке яйца Ритона, намеренно доставляя ему боль. Взгляды Ритона и Лины пересеклись буквально на пару секунд, он быстро отвел глаза, заалел щеками, но Лина успела увидеть и обреченность, и страх, и унижение — целых спектр эмоций.
Развлекались гости не очень долго. Удовлетворив свою животную похоть и вдоволь наигравшись с живыми игрушками, они отправили одну из служанок за лекарем. Лина недоуменно посмотрела на Ирту, та в ответ довольно хмыкнула:
— Ты новенькая, такого еще не видела. Тебе понравится, обещаю.
В душе у Лины зародилось нехорошее предчувствие. Что такого тут должно будет произойти, чтобы понравилось садистке Ирте?
Зашедшая в комнату женщина-медик брезгливо осмотрела присутствовавших, включая Ирту, и нейтральным тоном поинтересовалась, каковы будут ее обязанности.
— Взбодри их, — приказала Ирта.
Пришедшая достала из принесенного с собой чемоданчика шприц с наполненной жидкостью и приказала: